Руслан Скрынников - История Российская IX-XVII вв.
Огромное влияние на взаимоотношения новгородцев с княжеской властью имело то, что у Новгорода до XII в. не было внешних врагов, угрожавших его границам. Этим Новгород отличался от Киева, с трудом справлявшегося с кочевниками. Экспедиции на восток, в Поморье и на Урал, не требовали содержания значительных и постоянных военных сил.
В Киеве тысяцкие были помощниками князя и командовали городским ополчением. В Новгороде не князь, а вече избирало тысяцкого. Его функции сузились. Тысяцкий ведал исключительно сбором налогов с населения.
Вече играло в управлении Новгородом столь же важную роль, как и институт посадничества. В литературе не стихают споры о том, кто участвовал в вече. Согласно одной точке зрения, вече было органом народовластия (И. Я. Фроянов). Другое мнение сводится к тому, что новгородское вече было собранием бояр, зажиточных землевладельцев из числа «житьих людей» и богатых торговцев (В. Л. Янин)[249].
Примечательно, что символом вече был «вечевой колокол». Его удары оповещали все население города о созыве веча. Самый способ оповещения более подходил для народного собрания, чем для узкого по составу боярского ареопага. Как бы то ни было, вечевые порядки гарантировали участие в управлении Новгородом представителей всего населения города, его «концов» и улиц. По–видимому, вече не было органом повседневного управления. Редкие упоминания о вече в летописи разделены годами и десятилетиями. Вече брало на себя власть во всей ее полноте лишь в экстренных случаях: при низложении неугодного князя, вражеском нашествии и пр. Чрезвычайное положение в Новгороде обычно сопровождалось арестом князя или посадников, разграблением имущества лиц, поставленных вне закона. Элементы вечевого строя отчетливо обнаруживают особенности народной психологии. В Южной Руси бояре вешали князей. В Новгороде народ мог задержать князя, заточить его на владычнем дворе. Но ни один из потомков Игоря Старого не был убит народом. Напротив, в расправе с собственными выборными должностными лицами вече проявляло жестокость, не знавшую границ. В 1141 г. посадник Якун Мирославич, поддерживавший низложенного князя, был избит «мало не до смерти», а потом брошен с моста в Волхов. После расправы Новгород оставался без князя 9 месяцев. Полтора десятилетия спустя Якун был вновь избран посадником. В 1167 г. новгородцы убили посадника Захарыо и боярина Неревина. Преемник Захарьи правил Новгородом без князя семь месяцев[250]. Большой властью в Новгороде пользовалась семья боярина Мирошки, занимавшего должность посадника в течение 15 лет. Сын Мирошки Дмитр был избран посадником в 1206 г. По приказу князя Всеволода Дмитр ходил с новгородцами в поход на Рязань. В дни похода в Новгород явился посланец князя Всеволода из Владимира. По княжому слову брат посадника Дмитра вызвал на княжой двор влиятельного новгородского боярина Олексу Сбыславича и убил его «без вины». Убийство было воспринято боярством Новгорода как вопиющее беззаконие и навлекло вражду на голову Мирошкиничей. Прощаясь с новгородцами после похода, Всеволод «вда им волю свою и уставы старых князей, его же хотеху новгородцы и рече им: кто вы добр, того любите, злых казните»[251]. Полагают, что длительное правление Мирошкиничей привело «к фактическому возникновению семейной олигархии» и что князь своей речью провоцировал расправу с посадником Дмитром (В. Л. Янин)[252]. В действительности члены этой семьи были выборными должностными лицами, и властью они пользовались, пока располагали поддержкой и доверием веча. Провоцировать расправу с Дмитром не было нужды, так как незадолго до того он получил смертельную рану и вскоре же умер. Смерть признанного главы семьи Мирошкиничей поставила в порядок дня выборы нового посадника, и Всеволод заявил, что новгородцы вольны в своем выборе и в своих действиях. Монополия Мирошкиничей вызвала крайнее недовольство всех прочих боярских семей. По возвращении ратников в Новгород там вспыхнуло восстание. Никаких классовых «антифеодальных» черт в восстании обнаружить не удается. Местный летописец живо рисует картину смены выборных властей в городе. Каждая претендовавшая на власть боярская группировка выставляла себя защитником интересов всего народа, а ответственность за приключившиеся беды возлагала на своих противников. Вече вменило в вину Дмитру то, что он приказал «собрать серебро на новгородцах, а по волости куны брати, по купцем веру дикую и повозы возити»[253]. Иначе говоря, главной причиной негодования веча были военные поборы, которые Дмитр ввел по случаю похода в Рязанскую землю. По решению веча владения Мирошкиничей были отданы на поток и разграбление. Их села были конфискованы, челядь продана. Грабеж Мирошкиничей обогатил многих лиц, и, чтобы спрятать концы в воду, они сожгли двор Дмитра. Учтенное после грабежа имущество и деньги власти «разделиша по зубу, по 3 гривны по всему городу, на щит». Как видно, власти Новгорода спешили успокоить прежде всего ратников, вернувшихся из трудного похода. Тело мертвого Дмитра новгородцы хотели сбросить с моста в Волхов, но духовенство воспротивилось этому. Новым посадником стал глава самого влиятельного после Мирошкиничей боярского рода Михалковичей.
В 1219 г. противники Михалковичей предприняли попытку положить конец их затянувшемуся правлению. Торговая сторона и Неревский конец подняли восстание против посадника Твердислава Михалковича. На его защиту выступили бояре Людина конца и Прусской улицы[254]. В результате побоища у городских ворот погибло много больше новгородцев, чем в битве на Липице. Недавно приглашенный в Новгород князь оставался на Городище, выжидая исхода дела. Наконец он предпринял попытку открытого вмешательства в выборы, заявив: «Не могу быти с Твердиславом, отымаю посадничество у него». Князь не предъявил посаднику Твердиславу Михалковичу никаких обвинений, и вече отклонило его требование. По этому случаю Твердислав обратился к новгородцам с замечательной речью: «Тому есмь рад, яко вины моея нету; а вы, братье, в посадничестве и во князех вольне есть»[255]. Принцип, сформулированный Твердиславом, гласил, что Новгород является источником любой власти — и княжеской, и посаднической в одинаковой мере: Новгород дает власть и отнимает ее. В конце концов Твердиславу все же пришлось покинуть свой пост. Против него выступил воевода Семен Емин, вернувшийся из неудачного похода на восток и разбивший лагерь в поле у стен Новгорода. Свое поражение воевода объяснял предательством Твердислава, будто бы тайно сносившегося с суздальскими князьями, не пропустившими новгородское войско через свои владения. Обвинение было клеветой, и новый, только что приглашенный князь вместе с владыкой вернули посадничество Твердиславу. Однако год спустя новгородцы вновь разделились и построили полки для битвы. На этот раз князь с дружиной решительно поддержал бояр, добивавшихся отстранения от власти Твердислава. Посадник был болен, но его сторонники «урядившеся на 5 полков». Превосходство было явно на их стороне, и князь не осмелился прибегнуть к оружию. Однако Твердиславу все же пришлось уйти в монастырь.
Принцип выбора властей открывал поле для ожесточенной борьбы за власть между могущественными боярскими группировками. Князья по временам разжигали соперничество между ними. Но это был опасный путь, грозивший дезорганизовать управление Новгородской землей. Поэтому княжеская власть нередко брала на себя посреднические функции и мирила враждующие стороны.
В обычных условиях у бояр не было необходимости созывать вече и апеллировать к воле народа. Тот, кто оставался в меньшинстве, должен был подчиниться власти большинства. Равновесие сил на вече представляло наибольшую опасность, в особенности когда в городе создавалась чрезвычайная ситуация и дело не терпело отлагательств.
Верхи новгородского общества — бояре и прочие землевладельцы («житьи люди») — владели значительными богатствами. Но подавляющую часть городского населения Новгорода составляли неимущие «меньшие» люди. Для внутренней жизни города характерна была социальная неустойчивость. Созыв веча нередко служил толчком к выступлению низов. Уличная толпа, плебс играли решающую роль в грабежах и погромах, жертвами которых оказывались бояре, потерпевшие поражение на вече.
В 1166 г. в Киеве разыгралась церковная смута, в результате которой Константинополь объявил о низложении митрополита Клима, выбранного из русских иерархов. В отсутствие митрополита новгородцы избрали себе епископа на вече. Ранее на епископскую кафедру в Новгороде киевские власти назначали преимущественно киевских монахов. Первым выборным епископом Новгорода стал некий «свят муж» инок Аркадий из Богородицкого монастыря. Он был утвержден в Киеве митрополитом–греком с запозданием в два года. Понадобилось не менее столетия, прежде чем принцип избрания новгородского владыки на вече стал прочной традицией.
