Греция в годы первой мировой войны. 1914-1918 гг. - Ольга Владимировна Соколовская
В начале марта дефицит «национального правительства» достиг 4,5 млн драхм, что не только не позволило объявить мобилизацию на островах, но даже содержать существующую армию. Давление финансовых проблем стало настолько Нестерпимым, что генерал Генин, глава французской военной миссии при венизелистском правительстве, обратился к Саррайлю с просьбой выделить 500 тыс. драхм из фондов французской Восточной армии. Венизелос столкнулся при организации правительства в Салониках и армии «национальной обороны» также со многими объективными трудностями экономического и политического характера. Не было организационного ядра сил венизелистов, кадровых офицеров не хватало. Венизелос плохо знал и контролировал положение на местах; интриги и клевета, сопровождавшие все начинания, отрицательно сказывались на моральном духе армии. Одной из важных причин неудачи Венизелоса в деле быстрой организации большой боеспособной армии было, по словам русского консула в Салониках Каля, «резко проявленное нежелание греков сражаться». В середине января «Неон асти» писала: «Всем известно нежелание греческого народа участвовать в войне». В конце января число греческих войск на время даже сократилось. Несколько сот солдат дезертировало и бежало на Халкидонский полуостров.
Многие не соглашались с намерением Венизелоса начать военные действия против афинского правительства. Так, например, полковник Христодулос заявил, что «он готов сражаться против болгар, но против короля и своих греческих войск он оружия не поднимет». Министры салоникского правительства не могли ужиться друг с другом, часто сменялись. Так, уже в январе ушел в отставку товарищ (заместитель) министра иностранных дел, бывший префект Салоник И. Аргиропулос, не сработавшийся с Полит и сом. Для Аргиропулоса, как сообщал Каль, было создано новое министерство — министерство труда, которое занималось трудоустройством многочисленных беженцев. На место военного министра генерала Е. Зимвракакиса, назначенного командиром формировавшейся на Крите дивизии, был назначен генерал Милиотис. Неспособность Венизелоса быстро организовать большую армию и помочь союзникам на Салоникском фронте вызвала недовольство западных держав и активизацию роялистов и их союзников в Англии, Италии, Франции и России.
Бывший военный атташе в Греции Т. Каннингем и морской атташе М. Керр развернули в Англии кампанию в защиту короля Константина. Один из преданнейших друзей Венизелоса в Лондоне Р. Барроуз, ректор королевского колледжа, сообщал в марте 1917 г., что Каннингем сделал доклад в одном загородном доме, суть которого сводилась к тому, что «Константин прав, а Венизелос — предатель». Это мнение разделяли в Англии многие. «Главное желание греков, — считала «Дейли кроникл», — быть в конце войны на стороне победителей». Греческий король, зная о существовании в Англии роялистских симпатий, зондировал почву в английской миссии относительно создания нового кабинета для восстановления нормальных отношений. Эллиот отвечал ему в сдержанном тоне, намекая, однако, на желательность назначения на пост премьер-министра Карагелопулоса. Вместе с тем русский посланник жаловался, что Эллиот чрезмерно поглощен покровительством венизелистам и «теряет из вида условия общей конъюнктуры». Чрезвычайно сильна была итальянская оппозиция Венизелосу. Венизелизм, по мнению многих политических деятелей Италии, мог сыграть лишь роль фактора, разрушающего солидарность держав Согласия в балканском вопросе. Венизелоса обвиняли в том, что он «пытается вести страну по пути, не соответствующему желанию народа». «Цель Венизелоса, который объявляет войну, располагая всего одним полком, состоит в том, чтобы обеспечить себе доступ на будущую мирную конференцию», — писала «Пополо д’Италиа».
Российский посланник, как и его западные коллеги, поддерживал тесные отношения как с афинским, так и с салоникским правительствами. Непосвященный в политические тонкости представитель России в МКК Макалинский писал: «Мне никогда не удавалось понять ничем не объяснимой причины слишком близкого нашего сотрудничества с господином Венизелосом и его партией в ущерб... нашей истинной беспристрастной политике».
Даже в Париже зимой 1916/17 г. больше стали говорить о роялистской Греции, причем высказывалось общее мнение, что, если Венизелосу не удастся внести существенный вклад в разгром общего врага, ему нечего рассчитывать на поддержку общественного мнения Запада в греческом вопросе на будущей мирной конференции, а Франция не будет противостоять итальянской антивенизелистской пропаганде. Бриан вплоть до своей отставки в марте 1917 г. считал возможным примирить Константина и Венизелоса. Для него объединившаяся Греция, которая возьмет на себя часть тягот союзников, была важнее, чем Венизелос. Диомидис писал Венизелосу 26 января из Парижа: «Престиж Вашего имени здесь действительно велик. Оно является олицетворением идеи (эллинизма. — О. С.), но, к несчастью, оно означает и неудачи французов». Диомидис призывал Венизелоса доказать, что «Греция — это не Греция Константина, а Греция Салоник» и что временное правительство венизелистов может предоставить значительную военную помощь державам Согласия.
Одной из причин того, что союзники не могли и не хотели оказать действенную помощь Венизелосу зимой 1917 г., были постоянные разногласия между ними, неспособность выработать твердую единую политику в отношении обоих правительств Греции. Однако постепенно примирение двух греческих группировок становилось все менее реальным. Оценивая ситуацию в Греции, В. Ф. Каль писал, что «если еще два месяца назад можно было предположить, что разделение Греции на два лагеря, якобы враждующих между собой, но преследующих в сущности ту же национальную цель, со временем легко уладится и что обе партии как короля, так и Венизелоса, в конце концов сольются воедино, то в настоящее время, после событий 1-2 декабря, сближение этих двух Греций вряд ли легко осуществится...». Русский консул объяснял это взаимным озлоблением роялистов и венизелистов, а также тем, что «были затронуты личные и материальные интересы примкнувших к Венизелосу греческих офицеров и чиновников».
Большую роль в развязывании рук англо-французской дипломатии в Греции и упрочении позиций сторонников проантантовской ориентации сыграл разрыв США отношений с Германией. Венизелистский министр внутренних дел А. Александрис с удовлетворением заявил представителям прессы, что благодаря этому «закроются каналы, по которым следовал непрерывный поток германских денег в Грецию, отправлявшихся кружным путем через Америку для снабжения тощих финансов афинских правителей».
Глава IV. ПОЛИТИЧЕСКИЙ КРИЗИС В ГРЕЦИИ
§ 1. Весеннее наступление Антанты и обострение политического кризиса в Греции
Весна 1917 г. принесла большие перемены в международной жизни. 6 апреля в мировую войну вступила новая могучая сила в лице США, укрепившая позиции Антанты. Стрелка политического барометра многих нейтральных стран, в том числе Греции, стала склоняться в сторону держав Согласия. «Борьба империалистических держав, — говорилось в резолюции VI съезда РСДРП (б) «Текущий момент и война», — переносится на все решительно страны». В 1917 г. в войне на стороне Антанты участвовало 23 государства, четыре оказались в составе центральной коалиции.
В соответствии с решениями, принятыми в Шантильи, Париже, Риме и Петрограде, в
