Украинско-российские взаимоотношения в 1917–1924 гг. Обрушение старого и обретение нового. Том 1 - Валерий Федорович Солдатенко
Однако это действительно эпохальное для украинской нации событие уже на протяжении столетия воспринимается и оценивается по-разному.
Критически отнеслись к Третьему Универсалу и провозглашению УНР местные организации РСДРП(б). Они развернули интенсивную кампанию с целью дискредитации и документа, и обусловленных им действий. Примером подхода большевиков к решению Украинской революцией текущих проблем является статья в «Пролетарской мысли» «Довольно дипломатии».
«7-го ноября Центральная Рада издала новый Универсал, – говорилось в публикации – с некоторым опозданием и с определенным урезанием Универсал лишь подтверждает часть декретов, изданных новым правительством рабочих и крестьян, а объявление Украинской республики является лишь выводом из объявленной питерским советским правительством декларации прав народов. Хотя присутствующая при провозглашении Универсала публика громко аплодировала и кричала «Слава», вряд ли этот Универсал сможет удовлетворить широкие круги рабочих и крестьян. Правда, там говорится о земле, о мире, о контроле и еще о многом, но сейчас после победы, одержанной советскими войсками, нет такого соглашательского воробья, который об этих высоких материях не чирикал бы изо всех сил. Разве можно теперь найти человека, который хотел бы повлиять на ход политической жизни, и который высказывался бы против немедленной передачи земли земельным комитетам, немедленного предложения мира всем желающим т. д. Сейчас дело не в лозунгах, а в том, как и кто эти лозунги будет осуществлять, стоит ли Рада на точке зрения пролетарско-крестьянской революции, или на точке зрения революции буржуазно-демократической.
Напрасно мы искали бы ясный и простой ответ на этот главный и кардинальный вопрос. Весь Универсал состоит из обычной буржуазной демократической мелодекламации, которую можно толковать и так, и так. Рабочих и крестьян можно убеждать, что Универсал направлен против помещиков и капиталистов, а последних можно увещевать необходимостью успокоить рабочих и крестьян некоторыми уступками. Но рабочим и крестьянам вся эта дипломатия не нужна. Они требуют от Центральной рады категорического ответа: стоит ли Рада на стороне правительства рабочих и крестьян, или она против него…»[246]
Причем с каждым днем критический тон большевистских выступлений становился все более отчетливым и непримиримым.
Отрицалось даже то, что сначала оценивалось, хоть и с оговорками, но все же положительно. Такой, в частности, была статья в той же «Пролетарской мысли» под названием «Центральная рада и земельный вопрос»[247].
Правда, не все большевистские организации сразу же четко определились в своем отношении к высшему государственному акту Центральной Рады. Так, орган Полтавского комитета РСДРП(б) – газета «Молот» – горячо приветствовала Третий Универсал и, сравнивая его с ленинскими декретами, не находила в них принципиальных разногласий, считала Универсал воплощением линии советской власти на украинском языке. Только через определенное время полтавские большевики сменили первичные выводы[248].
Неоднозначную оценку получил Третий Универсал и в украинской среде. Ему противопоставлялись другие, по мнению некоторых авторов, более весомые и содержательнее документы. Сразу стоит отметить, что такие попытки нельзя признать достаточно убедительными. Так, явным преувеличением является утверждение М. Стахова о том, что реальным восстановлением Украинского государства стали решения Центральной Рады от 31 октября и 1 ноября о выходе Генерального секретариата из-под подчинения Временному правительству и распространении его власти на все губернии Украины[249]. Нельзя согласиться и с его положением о том, что «это было с самого начала своего существования фактически и формально суверенное Украинское Государство», которое в Третьем Универсале «нашло лишь свое оформление»[250].
С этими утверждениями перекликаются положения книги С. Литвина о С. Петлюре. По его логике, изданием Третьего Универсала Центральная Рада «дала формальную основу под фактически уже существующую Украинскую державу… Украинская Народная Республика юридически стала суверенным государством, самостоятельным в пределах своей территории (? – В. С.) и ни от кого независимым извне, с самостоятельной верховной властью»[251]. Неизвестно, правда, зачем тогда было принимать через два месяца Четвертый Универсал, если уже 7 ноября 1917 г. в вопросе о самостоятельности были расставлены все точки над «i».
Представляется, что самую серьезную попытку всесторонне проанализировать содержание Третьего Универсала, в том числе определить те его недостатки, которые проявятся позже, сделал в своих «Заметках и материалах к истории украинской революции» П. А. Христюк. Причем преимущество его исследовательского подхода заключается в попытке вписать не только события, которые произошли в Украине позже (как следствия воплощения в жизнь идей Универсала), но и значение самого документа как определяющего фактора в более широкий, общероссийский контекст, изъятие из которого процессов в Украине и принимаемых документов мешает постижению истины.
Обдумывая одно за другим положения исторического акта, автор приходит к ряду принципиальных выводов, среди которых важнейшими для предпринимаемого исследования являются следующие: «…В отношении к крестьянско-рабочей революции в Московии, а тем самым и к Советскому Правительству, образованному в Петрограде большевиками, Центральная Рада и Генеральный секретариат не заняли вполне внятной позиции, хотя политика Временного Правительства и осуждалась Центральной Радой, хотя упадок его и переход власти к большевикам был на руку Центральной Раде, последняя все же не задумывалась серьезно над вопросом о признании московских Народных Комиссаров если не всероссийским, то хотя бы московским правительством.
Рабоче-крестьянская революция в Московии трактовалась тогда умеренной украинской и неукраинской демократией, не говоря уже о мелкой буржуазии, не более, как «распространение по государству безвластия, беспорядка и руины». Серьезнее сути дела в этих кругах никто не воспринимал. Даже левые группы украинской демократии не сразу сориентировались. В то, что в Московии закрепится большевистское правительство, и там дойдет до социалистической революции, в Центральной Раде не верили. Представители национальных меньшинства (особенно рус. соц. – дем. меньшевики, бундовцы и рус. соц. – рев.) смотрели на события в Петрограде как на преступную и вредную для общероссийской революции большевистскую авантюру, предрекали в своих речах близкий крах большевистской власти и все предостерегали Генеральный секретариат и Центральную Раду от какого бы то ни было сближения с большевиками. И можно сказать, что главным образом из-за «меньшинств» Центральная Рада не сконцентрировалась в то время серьезно на мысли о формальном признании Совета Народных Комиссаров, как правительства Московии. А такое признание само напрашивалось. Центральная Рада довольно часто подчеркивала, что она является органом рабочих, крестьянства и воинства Украины. Следовательно, казалось, было бы вполне возможно признать такую же (хотя и в форме диктатуры соц. – дем. партии большевиков) организацию власти и в Московии. К тому же и Третий Войсковой Съезд подсказывал Центральной Раде именно такую позицию, обозначив в своем постановлении, что он не может считать выступление большевиков поступком антидемократическим и будет бороться с попытками его подавления»[252].
П. А. Христюк склонен усматривать в указанной позиции украинского руководства серьезный просчет. Он размышляет, что формально признать СНК
