Правда «Чёрной сотни» - Кожинов Вадим Валерьянович

Впрочем, с «черносотенцами» связывают главным образом или даже исключительно более поздние погромы 1905―1906 годов, то есть времени первой российской революции. И поскольку евреи (чего никак нельзя опровергнуть) играли огромную роль в этой революции, а, с другой стороны, «черносотенцы» исповедовали непримиримо антиреволюционные убеждения, как–то само собой возникла своего рода аксиома: погромы 1905―1906 годов организовывали «черносотенцы» (или даже, более того, целиком их осуществляли).

Погромы, разразившиеся в октябре 1905 года, далеко превзошли все предшествующие (разумеется, если говорить о погромах в Российской империи); жертвы исчислялись сотнями. И вина за них приписывается «черносотенцам» ― хотя надо прямо сказать, ровно никаких сколько–нибудь достоверных сведений об этом не существует, их просто нет.

Наиболее четкая и достаточно подробная информация о погромах 1905―1906 годов дана в специальной статье о них, принадлежащей Д. С. Пасманику. Статья написана в 1912 году, когда все сведения еще можно было получить от очевидцев, а с другой стороны, уже прошло необходимое для изучения фактов время. Д. С. Пасманик (1869―1930) ― один из виднейших еврейских политических и научных деятелей того времени, автор более десятка книг и множества статей, посвященных экономическим и социологическим проблемам. На его статью о погромах 1905―1906 годов опирались позднее все действительно серьезные исследователи, касавшиеся этой темы.

«17 октября 1905 года,

― писал Д. С. Пасманик, ―

был опубликован Высочайший манифест, обещавший новое государственное устройство, а с 18 октября начались погромы… Погромы в разных местах произошли почти одновременно: между 18 и 29 октября… Погромы были произведены в 660 городах, местечках и деревнях, и так как в некоторых местах погромы повторялись, то всего погромов было за 12 октябрьских дней 690… Главным образом погромы происходили в южной и юго–западной частях черты еврейской оседлости. В северо–западном крае, где процентное отношение еврейского населения очень высокое, погромы крайне редки, а в некоторых губерниях… совершенно отсутствовали (об этой стороне дела речь пойдет ниже. ― В.К.)…После октябрьских дней погромы произошли… в Тальсене, Белостоке и Седлеце (это уже было в следующем, 1906 году ― В.К.)»

Еврейская Энциклопедия, т. 12, с. 618, 622

( в последней цитируемой фразе я опустил упоминание о том, что погром произошел в 1906 году еще и в Гомеле — притом здесь же дана такая отсылка: «см. Гомельский процесс, Евр. Энц., т. 6, с. 666—667». По–видимому, слово «Гомель» вставил не автор статьи — весьма точный человек, — а какой–нибудь редактор, не обративший внимание на тот факт, что в 1906 году завершился судебный процесс по делу о гомельском погроме, а сам–то погром состоялся еще в 1903 году (см. указанную статью в 6–м томе ЕЭ))

Д. С. Пасманик дал здесь же анализ причин октябрьских погромов:

«Мелкая буржуазия… играла главную роль в эти ужасные дни… Здесь, очевидно, действовал антисемитизм на экономической почве… Она (мелкая буржуазия, то есть прежде всего торговцы. ― В.К.)имела в виду одно: уничтожить ненавистного конкурента… В некоторых местах стимулом служило обвинение евреев в революционности, а в большинстве случаев ― простое желание воспользоваться чужим добром… Крестьянство участвовало в погромах исключительно в целях обогащения на счет еврейского добра…»

(с. 619–620).

Здесь следует добавить, что своего рода «оправданием» грабежа еврейского имущества в глазах погромщиков служило, конечно же, мнение о евреях как «грабителях» основного населения (см. выше).

Итак, Д. С. Пасманик пришел к выводу, что октябрьские погромы имели «экономические» причины, а роль «пускового механизма» сыграл Манифест 17 октября, который ― как показано во множестве свидетельств и исследований ― создал в стране всеобщую атмосферу безвластия, вседозволенности, безнаказанности, которые, кстати сказать, гораздо, даже неизмеримо сильнее, нежели в погромах, выразились в различных революционныхакциях.

Сейчас уже трудно представить себе многообразные разрушительные последствия этого манифеста. С. А. Степанов привел специфический, но очень выразительный пример: кадет В. А. Маклаков вспоминал о собрании, состоявшемся 18 октября 1905 года не где–нибудь, а в Московской консерватории (!):

«В вестибюле уже шел денежный сбор под плакатом «На вооруженное восстание». На собрании читался доклад о преимуществах маузера перед браунингом» (!)

(с. 50).

В такой общественной атмосфере, захватившей даже и консерваторию, неизбежно должны были обнажиться все ― в том числе и не очень уж обостренные, подспудные ― конфликты, и именно потому разразилось столь громадное количество погромов.

Д. С. Пасманик недвусмысленно констатировал:

«Нельзя приписать октябрьские погромы исключительно определенной организации».

Правда, он счел нужным отметить тут же, что

«Ф. Львов в газете «Наша жизнь» доказывал наличность организации, во главе которой стоял один известный генерал».

Речь шла о статье либерального деятеля Ф. А. Львова, который пытался приписать широкомасштабную организацию погромов семидесятишестилетнему (!) генералу от инфантерии в отставке Е. В. Богдановичу (1829―1914), принадлежавшему к «правым» кругам.

Но в наше время С. А. Степанов провел, по его собственному определению, «расследование» и установил, что созданная этим генералом «дружина хоругвеносцев» имела чисто декоративное назначение, и нет никаких (цитирую С. А. Степанова)

«следов черно сотенной организации, якобы игравшей роль застрельщицы… Следует признать, что в распоряжении исследователей пока нет достоверных данных о существовании единого центра, руководившего погромами»

(с. 70, 71).

Поскольку в массе всякого рода сочинений утверждается (совершенно голословно), что «черносотенные» партии организовывали или даже вообще целиком осуществляли октябрьские погромы, С. А. Степанов, как видим, все же не без осторожности оговорил, что, мол, «поканет достоверных данных».

Дело в том, однако, что если подобный «центр» и существовал, то он никак не мог быть «черносотенным», ибо все такие «центры» возникли в то время, когда волна погромов уже прошла!

В «Еврейской энциклопедии», подготовленной, как мы не раз имели возможность убедиться, стремившимися к объективности авторами, есть специальная статья «Союз русского народа» (соответствующий том ― на «С» ― вышел в 1912 году), в которой этой политической организации дана, понятно, весьма негативная оценка, но нет даже намека на то, что Союз русского народа причастен к противоеврейским погромам (см. т. 14, с. 519; статья начинается словами: «Союз возник в конце 1905 года…» ― а ведь погромы разразились в октябре).

Опубликованные в те времена материалы, посвященные «черносотенцам», вообще, надо сказать, более правдивы, нежели позднейшие, ― уже хотя бы потому, что неудобно было преподносить заведомо лживые сведения о совсем недавно совершившихся событиях (позднее, после 1917 года, многие уже не стеснялись врать напропалую).

Так, более или менее правдив с этой точки зрения весьма подробный обзор событий 1905–го и последуюших трех лет, написанный в 1909 году левым кадетом В. П. Обнинским (о данной его объемистой книге под названием «Новый строй» уже не раз упоминалось). Отметив, что «свобода», дарованная Манифестом 17 октября,

«застала большую часть населения не подготовленной к ее восприятию»,

Обнинский именно этим объяснял

«крайние решения… справа и слева»

(с. 8)

― то есть в том числе и вал погромов. А далее он выразил своего рода глубокое удивление по поводу того, что за «крайними решениями справа» ― то есть погромами ― не просматривается никакой «организации»:

«…если влияние слева,

― писал Обнинский, ―

не отрицается политическими партиями, поставившими на своих знаменах вполне определенные надписи (скажем, «Долой самодержавие!». ― В.К.),то вопрос о воздействии справа и доселе (то есть в 1909 году. ― В.К.)не потерял своей остроты и таинственности. Дело в том, что в дни 18―30 октября (то есть в «погромный» период. ― В.К.)не существовало партий правее конституционно–демократической, и будущие кадры так называемых монархических организаций находились еще в распыленном состоянии»