Григорий Кроних - Приключения Неуловимых Мстителей
— Хорошо, если вы отпустите Юлю, я пойду с вами без сопротивления, Мещеряков демонстративно заложил руки за спину. — Куда идти?
— Вот и славно, — Петр Сергеевич сунул револьвер в карман.
— Куда же отправиться старым друзьям после долгой разлуки, как не в ресторан? Да вы ведь, собственно, туда с девушкой и собирались?
— Я вижу, вы все знаете, — усмехнулся Валерка, шагая рядом с Овечкиным по тротуару. Боковым зрением он заметил, что за ними следуют еще две фигуры.
— Все, Валерий Михайлович, — кивнул капитан. — Мы ведь за вами уже вторую неделю наблюдаем, а вы даже не заметили. Так что распорядок вашего дня я знаю досконально.
— Чего вы хотите, Петр Сергеевич?
— Реванша, мой дорогой друг. Помните, когда я вас так называл?
— В Севастополе. Тогда, на войне, я был красноармеец, а теперь я начинающий инженер, — заметил Мещеряков, — никакого интереса для вашего ведомства не представляю. Хотя, допускаю, что лично мне вы отомстить хотите. Но при чем здесь девушка?
— Я, действительно, в отличие от вас, Валерий Михайлович, профессию не поменял. Но даже как инженер вы можете мне пригодиться. Не говоря уже о том, что вы — чекист.
— Бывший.
— Это недоказуемо, — сказал штабс-капитан. — Даже немецким властям я могу доказать, что вы — красный шпион. К реваншу я подготовился основательно, товарищ Мещеряков.
— Уверены? — спросил Валера на пороге ресторана, демонстративно отворачиваясь от шагнувшего к нему Мартина.
— Да, можем начать партию прямо сейчас.
— А вы разве еще не начали?
— Я имел в виду бильярд, — ухмыльнулся Овечкин, — тут в соседней зале есть столы. Помнится, мы в последний раз не доиграли, вы изволили бросить бомбу. Надеюсь, сегодня ее у вас нет?
— Кто знает, — пожал плечами Валерка, — вы же меня не обыскали.
— Мне нравится, как вы держитесь.
Капитан отстранил официанта, провел Мещерякова в зал для игры, двое бандитов зашли следом и плотно закрыли за собой двери. Валера огляделся. Больше здесь никого не было, да и не было надежды, что Овечкин позволит кому-либо еще присутствовать при разговоре.
— Обыщите, — приказал штабс-капитан. Опытный помощник быстро выполнил приказ.
— Значит, нет бомбы, — констатировал Петр Сергеевич, — признайтесь, что я застал вас врасплох.
— Признаю, — повесил голову Валерка.
— Тогда начнем, — Овечкин взял кий и разбил пирамиду из шаров.
20
Предупрежденные заранее, пожарные приехали сразу, как только стрельба начала стихать, и тут же принялись за догорающую нефть и само здание ЧК. От нескольких гранат, заброшенных в губчека через окна, начался пожар на втором этаже. Как только бурнаши побежали, Яшка и Ксанка вернулись к командиру и перенесли его на первый этаж, в комнату, не пострадавшую от налета. Легкое ранение в ногу и контузия на время вывели Даниила из строя.
— Бурнаша взяли? — первым делом спросил Данька.
— Я не видел, — честно признался Цыганков.
— Вы за ним Летягина пошлите с нарядом.
— Да ты не беспокойся, Дань, — попросила Ксанка, — сделаем, что надо. Давай я тебя перевяжу.
— Со мной все нормально, — сказал Данька. — Пришлите сюда, как освободится, санитара, а сами немедленно отправляйтесь к Эйдорфу, иначе он может сбежать. Мстители, это приказ!
— Есть, командир!
Оксана уложила брата поудобней и вместе с цыганом вышла из комнаты.
— Санитара сюда! — распорядился Яков.
— Где, где он? — к друзьям подбежала испуганная Настя.
— Нельзя сюда, — пробормотал Цыганков.
— Где Даня, Ксанка? — Настины глаза наполнились слезами. — Ему плохо, да?
— Не бойся, немного зацепило, тут он. Настя распахнула дверь.
— Не надо пока санитара, — отменил приказ Цыганков. — Пошли, Ксанка.
Мстители пересекли улицу и, кляня темноту, вошли в подъезд, где находилась квартира профессора.
— Двери здесь крепкие, — заметил цыган, — знал, гад, где селиться. Такие только гранатой брать!
— Может, он отопрет, видел, поди, через окно, что дружков его мы перебили, — сказала Ксанка.
У дверей Яша на всякий случай отстранил девушку (вдруг стрельба случится!) и постучал.
— Эйдорф, откройте, это ЧК!
Ответа не последовало и Цыганков ударил кулаком сильнее. Дверь скрипнула и отворилась сама. Яшка достал револьвер и взвел боек. В темной квартире было тихо.
— Утек профессор, — вздохнула Ксанка. Она спрятала свое оружие, на ощупь отыскала на столе керосиновую лампу и зажгла фитиль. — Ой!
Цыган подошел на вскрик.
— Вот тебе и утек, — присвистнул парень. Эйдорф лежал на полу у стола, по его груди расплылись два кровавых пятна.
— Зови понятых и еще ребят, будем обыск по полной программе делать…
* * *
Людей не хватало, Летягин умчался искать Бурнаша, другие или прочесывали округу в поисках разбежавшихся бандитов, или помогали пожарным тушить огонь и убирать улицу. Мстители нашли всего одного помощника, зато, собрав по соседям профессора керосинки, хорошо осветили его квартиру. Обыск закончили к утру и вернулись в губчека — через дорогу.
— Хорошо хоть идти близко, — заметила Оксана, — я уже с ног валюсь.
— Может, поспишь?
— Некогда, пошли к Даньке. Командир тоже почти не спал ночью, но выглядел неплохо. Рядом с ним хлопотала Настя. Она устроила прямо в кабинете постель, Даня был перевязан и накормлен.
— Летягин вернулся ни с чем, — сообщил Даниил, приподнимаясь на подушке. — Ушел Бурнаш, как сквозь землю. Его розыск объявлен по всей республике. А как ваши дела?
— Обыск закончили, ничего особенного не нашли. Правда, есть очень хороший цейсовский бинокль, с ним нас из профессорского окна как на блюдечке видно.
— Ну и что? — спросила Ксанка. — Не похож он на обычного шпиона.
— Много ты их видела? — хмыкнул Яшка.
— Не меньше твоего. Да и Валерка к нему хорошо относился.
— Он кое-чего не знал, — заметил Даниил и достал из кармана листок. Я вчера вечером получил по телеграфу сообщение, вот.
— "Александр Карлович Вернер, управляющий местного купца Дорошенко, особо доверенный человек. Дорошенко расстрелян в 1921 году. Александр Карлович бежал за границу в том же 1921 году…" — прочла Оксана. Неужели — наш Эйдорф?
— Вернер, — кивнул Даниил. — Профессором он никаким не был, это липа, а в горном деле разбирался, поскольку у купца Дорошенко и шахты тут были, и обогатительная фабричка. Кстати, наше здание губчека было городским домом Дорошенко.
— Ух ты! — воскликнул Яшка. — Если он такой богач, то зачем сюда явился? Тут его и опознать могли.
— Это вопрос, — согласился Даниил. — Только ты не путай богатство хозяина и его управляющего. Тем более, что шахты они с собой за границу унести не могли. Полагаю, что в Германии Вернер познакомился с эмигрантами, стал их агентом и они соорудили ему документы на имя Эйдорфа.
— Потому он и русский язык так быстр ил! — сказала Ксанка.
— Валеру это, кстати, смущало. Дело в немец-управляющий на шпиона, действительно, очень похож. И появляться в городе, где его могут узнать, нормальный шпион бы не стал.
— Значит у него был свой интерес?
— Был, но какой? Теперь он нам не расскажет… Что вы еще нашли, сыщики?
— Записную книжку нашли, вот, — Яков протянул тетрадку в кожаном переплете. — У профессора с памятью было не очень, или привычка такая, он все записывал. Даже русские выражения, хоть язык он с самого начала знал.
— Любопытно… — Даниил взялся листать тетрадь. — Как его убили?
— Два выстрела в упор, в грудь. Соседи ничего не слышали. Когда за окнами такая пальба, разве разберешь…
— Дверь не сломана, замок цел, — добавила Оксана, — так что убийцу Эйдорф впустил сам.
— Связник? — предположил Цыганков. — Подумал, что профессор специально с наших слов наплел про чоновцев и заманил отряд в ловушку.
— Связник в налете участвовать не должен, вдруг подстрелят, — сказал Данька.
— Тогда это Бурнаш, — заявила Ксанка. — Илюха Косой убит, вряд ли кто-нибудь еще знал об агенте-немце.
— Логично, — согласился брат. — Вот черт!
— Что?
— "Передать привет от Л. А." Это не от Леопольда ли Кудасова привет?
— А еще что есть?
— Не понятно, катушки какие-то…
— Нитки?
— Не знаю. Вот: "воскресенье, парк, вторая скамейка".
— Тайник?
— Или место свиданий со связником.
— После ночного тарарама связник и не высунется, — сказала Ксанка.
— Все равно проверить нужно.
— Обязательно проверим, — подтвердил командир, — сегодня суббота, есть время сориентироваться на местности.
— Тебе полежать надо, — твердо сказала Настя, поправляя одеяло.
— Да ты сама со мной замаялась, — гладя ласковую девичью руку, сказал Даниил.
