Михаил Колесов - От Симона Боливара до Эрнесто Че Гевары. Заметки о Латиноамериканской революции

Когда партизан входит в какой–либо дом, его поведение должно быть безукоризненным»

23 февраля Че называет в своем дневнике «черным днем»: «я чувствую себя истощенным из–за легких». Высота 1.420 м. Испытывался недостаток воды.

25 февраля опять был назван «черным днем». Произошла стычка между «Маркосом» (кубинец, майор Антонио Санчес Диас) и «Пачо». На следующий день Че пришлось провести беседу с отрядом, «объяснив, что эти лишения есть лишь вступление к тому, что нам предстоит испытать, и объяснив, что постыдные инциденты вызваны результатом отсутствия привычки, …и пояснил Пачо, что другой инцидент, подобный этому, приведет к его обесчещивающему изгнанию из герильи». В этот день отряд понес первую потерю, сорвавшись в бурную реку, погиб боец боливиец «Бенжамин». «Он был мальчик слабый и совершенно неприспособленный, но с большой волей к победе, испытание оказалось более сильным, чем было его физическое состояние…» В этот лень был съеден последний рацион фасоли. Вблизи никакого селения не предвиделось. Была предпринята попытка переправы через реку Росита на плоту.

В своем анализе месяца февраля Че отметил:

«Хотя у меня нет известий, что происходит в лагере, всё идет приблизительно хорошо с должным исключением, фатальным в этих случаях.

Во главу угла, нет известий о двух человеках, которые должны быть посланы мне для комплектования группы, француз [Дебре] уже должен быть в Ла Пасе и в любой день [может появиться] в лагере, не имею известий от аргентинцев, ни от Чино, послания принимаются хорошо в обоих направлениях, поведение партии [компартии Боливии] продолжает быть колеблющимся и двойственным, что, по меньшей мере, можно сказать о нем, хотя остается одно объяснение, что может быть оно станет определенным, когда я поговорю с новой делегацией.

Марш закончился достаточно хорошо, но …люди все ещё слабы и не все боливийцы выдерживают. Последние дни голода проявились в ослаблении энтузиазма, явной оказалась потеря оставаться разделенными.

…Следующий этап будет боевой и решающий».

Усилившийся дождь прервал переправу. Уровень воды в реке поднимался. Отряд оказался разорван на две группы, одна из которых успела переправиться, а другая осталась на этом берегу. Питались уже растительной пищей (сердцевиной молодых пальм) и подстреленными попугаями и обезьянками. Оставшаяся группа вынуждена была начать путь через джунгли назад вдоль берега. «Дух людей очень низок и физическое состояние портится изо дня в день, у меня начался оттек ног», — записывает Че. — «Люди с каждым днем все больше падают духом, видя, что подходит к концу провизия, но не дорога».

По дороге наткнулись на нефтяную вышку на берегу канала. Эта встреча принесла отряду продукты, но сыграла роковую роль в судьбе всего предприятия. Отряд впервые обнаружил себя. Крестьянин, по имени Эпифанио Варгас, впоследствии выдал войскам местонахождение отряда. В поселке они узнали, что группа «Маркоса» по другому берегу прошла здесь раньше, «продемонстрировав свое оружие».

Поход под проливным дождем продолжился по скалистому берегу, прорубаясь сквозь джунгли с «мачетес». Все вещи промокли. В день проходили 3–6 километров. «Люди достаточно устали и вновь немного деморализованы», «мораль людей низка» — отмечает Че. Вновь испытывался голод. Все были очень ослаблены, у некоторых от голода начали опухать ноги. Съели первую лошадь. Попытка переправы через очередную реку с сильным течением вновь разбросала отряд по разным местам берега.

17 марта случилась «еще одна трагедия». Во время переправы плот затянуло в водоворот и он перевернулся. В результате были потеряны несколько рюкзаков с боеприпасом и 6 автоматических винтовок. Погиб, утонув в водовороте, боец «Карлос», который «считался лучшим из боливийцев в тыловом отряде по серьезности, дисциплине и энтузиазму».

Наконец 19 марта прибыли в передовой лагерь. Здесь их встретили перуанский медик Хосе Реституто Кабрера Флорес («Негро»), который прибыл вместе с «Чинно», и радист Лусио Гальван Идальго («Эустакио»). Че узнал, что из «Каламины» бежали два дезертира (шахтеры Висенте Рокабадо и Пастор Баррера), которые сообщили властям о присутствии Че (а также Дебре, Бустоса и «Тани»), что войска продвигаются к месту расположения отряда и над районом уже три дня летают разведывательные самолеты. Именно в этот день 16 марта войска захватили «Каламину» и обнаружили тайник в старом лагере, где нашли свидетельства присутствия Че. Официальные лица Боливии позже утверждали, что ЦРУ знало о присутствии Че в Боливии почти с самого начала.

1 марта правительственные войска начали наступательную операцию. 11 марта 1967 г. Баррьентос[13] заявил прессе: «Я не верю в приведения. Я убежден, что Че Гевара на том свете вместе с Камило Сьенфуэгосом и другими жертвами режима Кастро».

В передовом лагере находились Режи Дебре, «Чино», аргентинец Сиро Роберто Бустос («Пеладо»), «Таня» и Мойсес Гевара со своей группой.

20 марта, узнав о поимке войсками связного боливийца (шахтер Салустино Чоке), передислоцировались в основной лагерь под названием «Медведь». В лагере, отмечает Че, «царит атмосфера поражения». «Все производит впечатление ужасного хаоса, никто не знает, что делать».

«Чино» запросил 5 тысяч долларов ежемесячно в течение 10 месяцев на подготовку восстания, которое он намерен осуществить с 15 людьми во главе с ним в зоне Аюкучо. «Он казался очень воодушевленным».

Следующий день прошел в разговорах с вновь прибывшими. О Дебре Че записал: «Он пришел для того, чтобы остаться, но я его попросил вернуться для организации сети помощи во Франции и переправки людей вне Кубы, что совпало с его желанием жениться и иметь сына от своей подружки. Я должен написать письмо Сартру [французский философ] и Б. Расселу [английский философ] для того,

чтобы они организовали интернациональный сбор помощи боливийскому освободительному движению. Он должен, кроме этого, поговорить с другом, который организует все пути помощи, главным

образом, денег, медикаментов и электроники, под видом инженера некоей отрасли и оборудования».

«Таня» сообщила об установлении нужных контактов, но выразила беспокойство осложнившейся обстановкой. Об «Иване» она отзывалась «с достаточным презрением». Сведения, полученные от него, не представляли интереса.

«Важнейшая особенность партизанской войны, — отмечал Че в «Партизанской войне», — состоит в существенном отличии источников информации повстанческих сил от источников информации, которыми пользуется враг».

22 марта отряд в 47 человек, включая гостей, покинул ставший опасным лагерь. Была устроена засада и проведена разведка.

23 марта — «день военных происшествий». Произошел бой между партизанами, оставленными в засаде и военным подразделением. В результате партизанами было захвачено оружие, две радиостанции и продукты, 7 военных убито, 14 пленных и 4 раненных. Также был захвачен план операции окружения.

В книге «Партизанская война» Че подчеркивал:

«В этой многообразной походной жизни самое значительное событие — бой. Он вызывает у людей бурную радость и удваивает их силы. Бой — это кульминационный пункт в жизни партизана.

…Бой — это самый важный момент в партизанской жизни. В ходе войны он занимает незначительный отрезок времени, и, тем не менее, его значение трудно переоценить, поскольку даже к небольшой стычке с противником бойцы относятся как к решительному сражению».

24 марта самолеты бомбили вблизи оставленной фермы. Пленные после допроса были отпущены на свободу, среди них два офицера, один из которых, майор, дал обещание уйти из армии (что он впоследствии выполнил).

В «Партизанской войне» Че писал:

«Долг партизана — проявить снисхождение к раненному, оказать ему посильную медицинскую помощь, если, конечно, за ним нет преступлений, заслуживающих смертной казни. Вражеских солдат не следует брать в плен, за исключением случаев, когда имеется крупная база, недоступная для противника, потому что пленный небезопасен и для жителей данного района и самого партизанского отряда, поскольку он может передать противнику сведения о местонахождении и составе партизанских войск. Если это не серьезный преступник, следует отпустить его на свободу, проведя с ним соответствующую работу».

Во время отдыха Че провел реорганизацию командования отряда и провел беседу с бойцами, предупредив провинившихся и ободрив новеньких. «Во время собрания отряду было дано имя Армия Национального Освобождения Боливии…»

Велось наблюдение за фермой, которая была занята солдатами. На поле у дома высадился авиадесант.

27 марта Че записывает: «Сегодня взрывная новость захватила все эфирное пространство и воспроизводилась во многих сообщениях, включая пресс–конференцию Баррьентоса. Официальная часть включает на одного убитого больше, чем есть у нас, и подает их как раненных, а затем расстрелянных, и нам приписывают 15 убитых и 4 пленных, два из них иностранцы, но также говорят об иностранце, который застрелился, и о составе партизанского отряда. Очевидно, что дезертиры и пленный заговорили, но лишь неизвестно точно, сколько наговорили и как рассказали. Всё указывает на то, что Таня установлена, с чем потеряны два года хорошей и кропотливой работы.[14] Сейчас очень затруднен вывод людей, у меня создается впечатление о том, что это не понравилось Дантону [Дебре], когда я ему это сказал. Увидим в будущем».