Сергей Соловьев - История России с древнейших времен. Том 7. Царствование Федора Иоанновича. 1584–1598 гг.
Грозя наказанием корыстолюбивым судьям, новый Судебник заключает в себе меры и против ябедничества: по городам наместникам посадских людей судить, обыскивая по их имуществам, промыслам и по размету: кто сколько рублей дает царской подати, по тому их судить и управу чинить. Старосты, сотские, десятские и все горожане должны ежегодно присылать разметные книги в Москву к тем боярам, дворецким, казначеям и дьякам, у кого будут их города в приказе, а другие разметные книги должны отдавать старостам и целовальникам, которые у наместников в суде сидят. И если посадские люди станут искать друг на друге много, не по своему имуществу, то сыскивать про таких истцов разметными книгами, сколько рублей подати дает он с своего имения: и если окажется, что у него имения настолько есть, насколько ищет, то суд ему дать; если же нет, то обвинить его, взять с него пошлины, а самого прислать в Москву, к государю. Городским посадским людям искать на наместниках и на их людях также по своим имуществам, промыслам и по размету; а в который год староста и целовальники разметных книг в Москву не пришлют, в том году им на наместника суда не давать. По волостям волостелям судить черных людей по их жалобницам и управу им чинить безволокитно; а кто взыщет много, не по имуществу своему, а ответчик станет бить челом, что истец ищет много, имения у него столько нет, на сколько ищет, то волостели выбирают из тех же волостей лучших людей да целовальника одного или двоих, посмотря по делу, и посылают их обыскивать накрепко, было ли у истца на столько имения, на сколько ищет, и после обыску поступать, как в предыдущем случае. Если же истец скажет, что у него было чужое имение, то обыскивать, правда ли это и много ли было у него чужого имения и каким образом оно попалось к нему? В 1582 году государю было доложено, что многие холопи боярские ходят в доводах за своих господ и нанимаются в судах у других людей, ябедами и крамолами людей проторят, в жалобницах пишут иски большие, в суде лгут и говорят не по делу, оттягивая суд, или составляют крамолу, поминая другие прежние дела и брань; а те, которые нанимаются у ищеи или ответчика стоять за него в суде, стакнувшись с противником, продают своего наемщика, говорят в суде лишнее или не договаривают, чего надобно, и тем его обвиняют; иные, ходя, составляют жалобницы и суды за деньги, вмещают крамолы в людей и тяжбы негодные умножают-и таким злым людям, детям боярским и холопям и иных чинов людям казни нет. Государь приговорил со всеми боярами: ябедников, крамольников и составщиков по прежним уложениям не щадить. Кто будет стоять в суде за себя или за своего господина, или за кого-нибудь другого и в жалобнице напишет иск большой и доведет ответчик, что иск подписан ложно, то жалобника обвинить и, что искал лишнего, то, на нет доправя, отдать ответчику, да пошлина и продажа на нем же. Если в суде он будет говорить не по делу, того не слушать и не писать, а его, бив кнутом, от суда отослать и вперед к суду не пускать. А если бесчестил кого прежним делом, того также не писать, и если не докажет того, чем бесчестил, то, бив его кнутом, доправить бесчестье без суда. Если кто назовет другого вором и убийства, крамолы и рокоша на царя государя не доведет, того самого казнить смертью за то: в жалобнице и суде не бесчесть; а кто в жалобнице и суде лжет и составит ябеду, того казнить торговою казнью да написать в козаки, в украинские города Севск и Курск. Если какой-нибудь лихой человек, взявши деньги, продаст того, за кого стоял, тот суд не в суд, наемного доводчика казнить смертью, а кто подкупил, с того доправить все, что в жалобнице написано, также пошлины и протори все, да казнить его торговою казнию; если же доводчик с пытки не скажет, что подкуплен, то суд с головы. Которые дети боярские, бегая от службы, ходят в суды за других или бьют челом ябедою в больших исках, а мирятся на малом, потому что в жалобницах пишут иск не по делу, таких истцов винить во всем иску и вперед их в суд не пускать, и жалобниц от них не принимать ни в каком приказе. А кто уличен будет в составе и в крамоле, то такого лихого человека казнить торговою казнью да сослать в козаки в украинские города, а поместье и отчины, взявши, раздать роду его, а не будет у него рода, то беспоместным служилым людям, кого государь пожалует. Если судья будет помогать какому-нибудь составнику или ябеднику или таить крамольника, ябеду не станет обличать или жалобницу примет не по делу, или в суде даст говорить, что не к делу, на таком судье взять истцов иск, пошлины и протори, а в пене, что государь укажет.
Мы видели, что целовальники явились в Новгород в правление великого князя Василия; в Судебнике сына его читаем: на суде у бояр и детей боярских и у тиунов их быть, где дворский-дворокому, да старосте и лучшим людям целовальникам; а в которых волостях прежде старост и целовальников не было, в этих местах всюду теперь быть старостам и целовальникам. Случится кому из тех волостей перед наместником или перед волостелем, или перед их тиунами искать или отвечать, то в суде быть старостам и целовальникам той волости, из которой кто ищет или отвечает. Пришлет наместник или волостель, или тиун их список судный к докладу, а ищея или ответчик у доклада список оболживит, то послать на правду по дворского, старосту и целовальников, которые у того дела в суде сидели. Если эти судные мужи скажут, что суд был именно такой, у списка руки их и если противень писан наместничьим дьяком, сойдется слово в слово с судным списком, который писан земским дьяком, то виноват тот, кто список лживил, в противном же случае, если судные мужи скажут, что суд был не таков, список писан не земского дьяка рукою, руки у списка не их, противень не сходен со списком, то истцов иск взять на судье, да, кроме того, на нем пеня, что государь укажет. Если скажет дворский и те судные мужи, старосты и целовальники, которые грамоте умеют, что суд был именно такой и руки у списка их, а те судные мужи, которые грамоте не умеют, с ними порознятся, скажут, что суд был, да не таков, и противень с судным списком будет не слово в слово, то виноват судья и судные мужи, которые по списку такали, взять на них истцов иск, да пеню, что государь укажет. Если наместничьи или волостелины люди станут давать кого на поруку до суда и после суда и по ком поруки не будет, то должны объявить об этих людях в городе прикащикам городовым, да дворскому, старостам и целовальникам; а в волости объявлять старостам и целовальникам, которые в суде сидят; если же наместничьи или волостелины люди, не явя прикащику, дворскому, старосте и целовальникам, сведут к себе человека, по ком поруки не будет, да его у себя скуют, и род его и племя придут к прикащикам, дворскому, старосте и целовальникам бить челом; то прикащик, дворский, староста и целовальники этого человека у наместничьих или волостелиных людей должны вынуть и взять на них его бесчестье и, чего он на них взыщет, взять иск вдвое.
Относительно уголовных преступлений в новом Судебнике видим больше мер предосторожности против их возобновления, еще большее, чем в старом, обращение внимания на интересы целого общества. Так, в старом Судебнике определено, что пойманного на воровстве впервые бить кнутом, потом доправить на нем вознаграждение истцу и судье продажу и отпустить; если же не будет у него имения, то, бивши кнутом, выдать истцу головою на продажу. В новом Судебнике правительство не отпускает уже так легко человека, уличенного в преступлении и могущего возобновить его немедленно после суда и наказания; новый Судебник постановляет: вора, пойманного впервые, бивши кнутом и доправивши на нем истцов иск, дать на крепкую поруку; а не будет но нем крепкой поруки, то вкинуть в тюрьму, пока порука будет. Если у вора не будет имения, чем заплатить истцу, то, бивши кнутом, выдать его истцу головою на правеж до искупа, а истца дать на поруки, что ему, доправя свое, отдать преступника боярам; если же истец не захочет дать по себе поруки, что приведет преступника к судье, то вора вкинуть в тюрьму, пока будет по нем порука, и тогда за этою порукою доправлять на нем истцов иск. О правеже государь приговорил с боярами в 1555 году: стоять на правеже во сто рублях месяц, а будет иск больше или меньше, то стоять по тому же расчету; а на которых людях и в месяц истцова иску доправить нельзя, тех выдавать истцам головою до искупа; которые люди добьют челом о переводе, то дать срок деньги перевести и на другой месяц, а больше того срока не давать для людской волокиты.
Важное различие нового Судебника от старого состоит и в том, что в нем обращено внимание на собственное признание преступника: приведут его с поличным впервые, то судить его и послать обыскивать. Назовут его в обыску лихим человеком, то пытать; скажет на себя сам, то казнить его смертною казнию; а не скажет на себя сам, то вкинуть в тюрьму до смерти, а истцово заплатить из его имущества; если же скажут в обыску, что добрый человек, то дело вершить по суду. Также при вторичной поимке на воровстве велено вора пытать, и если скажет на себя сам, то казнить смертною казнию; если же не признается, то обыскивать; скажут, что дурной человек, то посадить в тюрьму на всю жизнь; назовут добрым человеком, то дать на крепкую поруку. Также если вор обговорит кого-нибудь и по обыску окажется, что обговоренный дурной человек, то его пытать, и если признается, то казнить; если же не будет доказательства вины и в обыску на него лиха не скажут, то речам вора не верить и обговоренною только дать на поруку. В разбойных делах собственному признанию не дано такой силы. В наказе губным старостам 1571 года говорится: на кого в обыску скажут, что они лихие люди, воры и разбойники, к кому разбойники приезжают и разбойную рухлядь привозят, кому эту рухлядь продают за разбойное, укажут именно на их дурные дела-кого разбивали и кого крали, то старосты эти речи велят губным дьякам писать подлинно, архимандритам, игуменам, попам, дьяконам и обыскным людям, которые грамоте умеют, велят к этим речам руки прикладывать, а кто грамоте не умеет, вместо тех прикладывают руки отцы их духовные. На кого в обыску скажут, что лихие люди, а истцов им нет, за такими старосты посылают и велят ставить их перед собою, имение их описывается и печатается до окончания дела, а самих пытают: станут виниться в разбоях и оговаривать других, то старосты посылают за оговоренными и ставят их на очную ставку с оговоривателями, а имение их опечатывается. Если на очной ставке язык с них не сговорит, то старосты обыскивают об них многими людьми: окажется по обыску, что люди добрые, то старостам отдавать их на чистые поруки за обыскных людей, которые их одобрили, а по разбойничьим речам брать на них долю (выти) в истцовые иски, по сыску и по новому приговору, в половину истцева иска. Кто сам повинится в разбое, того казнить смертию, а об имении его отписать в Москву, к боярам, в Разбойную избу. На кого язык взговорит в разбое на одной пытке, а на очной ставке с него сговорит и в обыску назовут его добрым, такого давать на чистые поруки за обыскных людей, безвытно. На кого язык говорит на двух пытках, а на очной ставке или на третьей пытке, или, идя к казни, станет с него сговаривать и в обыску назовут добрым, такого человека дать на чистую поруку, но взять на нем выть и сговору не верить. На кого язык в разбое сговорит, но в обыску назовут их лихими людьми, таких пытать. Если признавшийся на пытке разбойник будет боярский человек, то на господине его брать выть в половину истцова иска. На кого язык в разбоях говорил и в обысках назовут их лихими людьми, но сами они на пытках не признаются, таких казнить смертию по обыску. На ком истцы ищут разбоев, но языки на них в разбоях не говорят, и истцы, кроме поля, улики не приводят никакой, то обыскивать; скажут в обыску, что лихие люди, а лиха именно не скажут, то пытать; не признаются на пытке, то сажать их в тюрьму на смерть; если же сами не признаются, но в обыску именно укажут на их разбои, то казнить смертию. На кого язык говорит, а в обыске половина назовет его добрым человеком, а другая половина-лихим, то его пытать: не признается, отдать на поруку за обыскных людей, которые его одобрили, а по разбойничьим речам взять на нем выть; если же в той половине, которая назвала его лихим человеком, окажется большинство человек в пятнадцать или двадцать, а сам он на пытке не признается, то посадить его в тюрьму на смерть, а после прибудет на него другое обвинение в разбое, то казнить смертию, а на обыскных людях, которые его одобрили, взять выть. На кого говорят в разбое языка два или три, а в обыску одна половина назовет его добрым; а другая-лихим, то пытать: не признается, посадить в тюрьму на смерть, а после прибудет новое обвинение, то казнить смертию, а на обыскных людях, которые его одобряли, взять выть; сверх того, лучших людей двоих или троих бить кнутом. На кого языки скажут в разбое, а на очной ставке сговорят, но в обыску назовут лихими людьми с доводом, таких пытать и казнить смертию, хотя бы на пытке и не признались. В Судебнике определено: кто взыщет бою и грабежа и ответчик скажет, что бил, а не грабил, то ответчика в бою обвинить и бесчестие на нем взять, а в пене, посмотря по человеку, что государь укажет; в грабеже же суд и правда, а во всем не обвинять; также поступать, если ответчик скажет, что грабил, а не бил. И в других делах судить также: кто в чем скажется виноват, то на нем и взять, а в остальном суд и правда и крестное целование. По старому Судебнику, если скажут на кого человек пять или шесть детей боярских добрых по великого князя крестному целованию или черных человек пять, шесть добрых христиан целовальников, что он вор, а доказательства не будет, что он прежде воровал, то взять на нем вознаграждение истцу без суда. В новом Судебнике число свидетелей в этом случае увеличено до десяти или пятнадцати.
