Анатолий Фоменко - Дон Кихот или Иван Грозный
Мятеж подавить не удалось. Великая Империя раскололась. Ее пылающие обломки постепенно погрузились в хаос затяжных войн, дележа наследства Империи. Захватившие власть в провинциях мятежные имперские наместники рвали наиболее жирные куски. Пролилось много крови.
Как мы теперь понимаем, вся эта картина должна отразиться на страницах Сервантеса. И она отразилась. Причем очень ярко и выпукло. Одним из главных деяний безумного Дон Кихота являются его сражения. Он буквально бредит ими. Реформатор Сервантес описывает эти постоянные неудачи и поражения Дон Кихота = Ивана Грозного (которые тот безумно воспринимает как свои победы!) с нескрываемой издевкой. Смакует подробно, подчеркивая сумасшествие и бредни рыцаря. Сервантес (или его редактор) явно испытывает удовольствие, глубокое удовлетворение, от неудач метрополии Империи на Западном фронте. Приведем лишь несколько примеров.
Вот, например, восьмая глава романа под названием «О славной победе, одержанной доблестным Дон Кихотом в страшной и доселе неслыханной битве с ветряными мельницами…» ч. 1, с. 90. О чем рассказано?
Дон Кихот и Санчо выезжают за город. «Тут глазам их открылось не то тридцать, не то сорок ветряных мельниц, стоявших посреди поля, и как скоро увидел их Дон Кихот, то обратился к своему оруженосцу с такими словами:
– …Посмотри, друг Санчо Панса: вот там виднеются ТРИДЦАТЬ, ЕСЛИ НЕ БОЛЬШЕ, ЧУДОВИЩНЫХ ВЕЛИКАНОВ, – Я НАМЕРЕН ВСТУПИТЬ С НИМИ В БОЙ И ПЕРЕБИТЬ ИХ ВСЕХ ДО ЕДИНОГО, трофеи же, которые нам достанутся, явятся основой нашего благосостояния. ЭТО ВОЙНА СПРАВЕДЛИВАЯ: СТЕРЕТЬ
ДУРНОЕ СЕМЯ С ЛИЦА ЗЕМЛИ – значит верой и правдой послужить богу…
– Помилуйте, сеньор, – возразил Санчо, – то, что там виднеется, вовсе не великаны, а ветряные мельницы; то, что вы принимаете за их руки, – это крылья: они кружатся от ветра…
– Если ты боишься, то отъезжай в сторону и помолись, а я тем временем ВСТУПЛЮ С НИМИ В ЖЕСТОКИЙ И НЕРАВНЫЙ БОЙ.
С последним словом, не внемля голосу Санчо… Дон Кихот дал Росинанту шпоры… Он всецело отдался под покровительство ГОСПОЖИ СВОЕЙ ДУЛЬСИНЕИ, обратился к ней с мольбой помочь ему выдержать столь тяжкое испытание и, заградившись щитом и пустив Росинанта в галоп, вонзил копье в крыло ближайшей мельницы; но в это время ветер с такой бешеной силой повернул крыло, что от копья остались одни щепки, а крыло, подхватив и коня и всадника, оказавшегося в весьма жалком положении, сбросило Дон Кихота на землю. На помощь ему во весь ослиный мах поскакал Санчо Панса и, приблизившись, удостоверился, что господин его не может пошевелиться – так тяжело упал он с Росинанта…
– Помолчи, друг Санчо, – сказал Дон Кихот. – Должно заметить, что нет ничего изменчивее военных обстоятельств. К тому же, я полагаю, что мудрый Фрестон, тот самый, КОТОРЫЙ ПОХИТИЛ У МЕНЯ КНИГИ ВМЕСТЕ С ПОМЕЩЕНИЕМ, превратил великанов в ветряные мельницы, ДАБЫ ЛИШИТЬ МЕНЯ ПЛОДОВ ПОБЕДЫ, – ТАК ОН МЕНЯ НЕНАВИДИТ. Но рано или поздно злые его чары не устоят пред силою моего меча», ч. 1, с. 90–91.
Как мы теперь понимаем, тут в фарсовом стиле рассказано о поражении Ивана Грозного в одной из Ливонских войн. Метрополия считала войну справедливой и хотела «стереть дурное семя с лица земли». Но тогда не удалось. Современные юмористы всячески острят по поводу неудачной битвы с мельницами, рис. 1.69, рис. 1.70, рис. 1.71.
Рис. 1.69. Дон Кихот (то есть Иван Грозный, в пародийном описании Сервантеса) нападает на «ветряные мельницы». Взято из Интернета.
Рис. 1.70. Современный юмор: Дон Кихот воюет с мельницами. Взято из Интернета.
Рис. 1.71. Современный юмор: Дон Кихот и мельницы. Взято из Интернета.
21.2. Битва с «янгуасцами»
Вот еще одна битва. Через некоторое время Дон Кихот напал на большую группу погонщиков скота. Санчо страшно перепугался.
«– Какая тут к черту МЕСТЬ, – воскликнул Санчо Панса, – когда их больше двадцати, нас же всего только двое, а вернее сказать – полтора!
– Я один стою сотни, – возразил Дон Кихот.
Не долго думая, выхватил он свой меч и ринулся на янгуасцев, и, побуждаемый и увлекаемый его примером, так же точно поступил и Санчо Панса… Но тут погонщики, видя, что их так много, а нападающих всего только двое, взялись за дубинки и, окружив обоих противников, с необычайным рвением и горячностью принялись охаживать их… Дон Кихот упал к ногам Росинанта, который все еще не мог встать и являл собою наглядное доказательство того, какую бешеную силу обретают дубины в руках обозленных сельчан», ч. 1, с. 141. Гюстав Доре изобразил эту сцену на рис. 1.72.
Дон Кихот и Санчо Панса были сильно избиты. Сервантес с удовольствием описывает их стоны и страдания. Надо полагать, некоторым читателям пасквиля в XVII–XVIII веках было приятно в очередной раз услышать о поражении войск Ивана Грозного = Навуходоносора в Ливонских войнах. Любопытно, что при этом Сервантес вкладывает в уста Дон Кихота слова, которые становятся теперь абсолютно понятными с точки зрения нашей реконструкции. Дон Кихот, а на самом деле Иван Грозный, по мнению реформаторов, рассуждал так:
«Надобно тебе (Санчо – Авт.) знать, что ВО ВНОВЬ ЗАВОЕВАННЫХ КОРОЛЕВСТВАХ И ПРОВИНЦИЯХ ОБЫКНОВЕННО НАБЛЮДАЕТСЯ БРОЖЕНИЕ УМОВ, И ДАЛЕКО НЕ ВСЕ ТУЗЕМЦЫ БЫВАЮТ ДОВОЛЬНЫ СВОИМ ГОСУДАРЕМ, ВСЛЕДСТВИЕ ЧЕГО ВСЕГДА МОЖНО ОПАСАТЬСЯ, ЧТО КТО-НИБУДЬ, ЖЕЛАЯ ВНОВЬ ИЗМЕНИТЬ ПОРЯДОК ВЕЩЕЙ И, КАК ГОВОРИТСЯ, ПОПЫТАТЬ СЧАСТЬЕ, ЗАДУМАЕТ ПРОИЗВЕСТИ ПЕРЕВОРОТ, вот почему новый правитель должен уметь властвовать собою и быть достаточно мужественным для того, ЧТОБЫ В СЛУЧАЕ НЕОБХОДИМОСТИ ЗАЩИТИТЬ СЕБЯ ИЛИ ЖЕ ПЕРЕЙТИ В НАСТУПЛЕНИЕ», ч. 1, с. 143.
Рис. 1.72. Битва Дон Кихота и Санчо Пансы с «погонщиками». Картинка Гюстава Доре. Взято из [765:2], ч. 1, вклейка между с. 160–161.
Но ведь эти слова идеально отвечают сути происходящего. Реформаторы, провоцируя в Западной Европе брожение умов, стремятся осуществить государственный переворот. Хан-император Иван Грозный = Дон Кихот хочет предотвратить его и перейти в наступление.
Надо сказать, что не все сражения Дон Кихота были неудачными. Сервантес с пафосом сообщает об одной битве, в которой рыцарь победил. Это – сражение с картонными куклами. Дон Кихот (Иван Грозный) доблестно напал на кукольный театр и разбил кукольное войско нескольких императоров, ч. 2, с. 196–203. Но это – редкий случай. Большинство сражений Дон Кихот, дескать, проиграл. Реформаторы всячески и с удовольствием ёрничали.
21.3. Сражение со «стадами овец»
Вот еще одна крупная, но ужасно неудачная битва Грозного Царя. Мы цитируем. <<Вдруг Дон Кихот заметил, что навстречу им движется по дороге огромное и густое облако пыли…
– Настал день, Санчо… В этот день, говорю я, как никогда проявится ВСЯ МОЩЬ МОЕЙ ДЛАНИ и я совершу подвиги, которые будут вписаны в книгу славы на вечные времена… Эту пыль поднимает многочисленная и разноплеменная рать, что идет нам навстречу….
– Так не одна, а целых две рати, – возразил Санчо, – потому с противоположной стороны поднимается точно такое же облако пыли.
Оглянувшись, Дон Кихот… чрезвычайно обрадовался и проникся уверенностью, что войска предполагают встретиться и сразиться на этой широкой равнине… На самом деле пыль, которую он заметил, поднимали два больших стада овец и баранов, двигавшиеся по дороге навстречу друг другу, но за пылью их не было видно, пока они не подошли совсем близко. Дон Кихот, однако, с таким жаром доказывал, что это два войска, что Санчо в конце концов поверил ему…
– Войско, которое движется нам навстречу (говорит Дон Кихот – Авт.), ведет великий император Алифанфарон, правитель огромного острова Трапобаны, а тот, что идет за нами, – это его враг, король гарамантов Пентаполин «Засученный Рукав»…
Я хочу назвать тебе главных рыцарей, которые находятся в рядах этих войск… Вон тот рыцарь в ярко-желтых доспехах, на щите которого изображен венценосный лев, распростертый у ног девы, – это доблестный Лауркальк, владелец Серебряного моста. Тот, чьи доспехи разукрашены золотыми цветами и на щите которого по синему полю нарисованы три серебряные короны, – это грозный Микоколемб, великий герцог Киросский. Справа от него, вон тот рыцарь исполинского телосложения, – это неустрашимый Брандабарбаран де Боличе, повелитель трех Аравий…>>, ч. 1, с. 165. И тому подобное.
Мы опустим довольно длинный перечень рыцарей-предводителей и их гербов, приведенный Сервантесом. Конечно, он тут же заявляет, что всё это – бредни безумного Дон Кихота, то есть Ивана Грозного: «Увлекаемый собственным воображением, отмеченным печатью невиданного умопомешательства, он продолжал говорить без умолку и перечислять рыцарей обеих воображаемых ратей», ч. 1, с. 166.
