Коллектив авторов - Новейшая история стран Азии и Африки. XX век. 1900–1945. Часть 1
Военные действия вплоть до этого периода можно разделить на два направления: локальные операции японских войск против армии Чан Кайши и боевые действия против районов, контролировавшихся коммунистами, против которых, в свою очередь, независимо друг от друга, воевали гоминьдановцы и армия Ван Цзинвэя.
В результате КПК и ГМД ослабляли силы друг друга в борьбе против общего врага – Японии. СССР, недовольный таким развитием событий, весной 1940 г. объявил о прекращении поставок оружия и снаряжения чунцинскому правительству. Этот шаг возымел действие и в последующие годы внутрикитайское противостояние несколько ослабло.
Настоящее смятение внутри Китая вызвало подписание в апреле 1941 г. советско-японского договора о ненападении. Ван Цзинвэй сразу же обратился лично к Чан Кайши с призывом о сотрудничестве. Он считал, что прекращение сопротивления Японии позволит Китаю стать нейтральным государством во Второй мировой войне, а вместе с СССР и Японией защитить Азию от происков США и Великобритании. На Чан Кайши этот призыв не оказал сколько-нибудь существенного влияния. Тем более что 22 июня ближайший союзник Японии Германия начала войну против СССР и вскоре образовалась Антигитлеровская коалиция. Для Гоминьдана исчезла опасность оказаться один на один в противостоянии с Японией.
До конца 1943 г. японские войска в основном проводили сравнительно ограниченные операции против коммунистических районов, но в 1944 г. наступила очередь Гоминьдана. В марте японцы начали наступление в провинции Хэнань, где 400-тысячная гоминьдановская группировка вынуждена была отступить. В мае – июне они развернули успешное наступление в Хунани и Гуанси, вплотную подойдя к Чунцину. До конца года ГМД потерял порядка 1 млн солдат, большое количество техники, а также территорию около 2 млн кв. км. с населением 60 млн человек.
В это время несколько укрепили свои позиции коммунисты, сумевшие увеличить численность своих вооруженных формирований и территорию освобожденных районов. Кроме того, при посредничестве США удалось вновь наладить внутрикитайский диалог, продолжавшийся вплоть до начала 1945 г.
К весне 1945 г. армия Гоминьдана насчитывала более 4,5 млн человек, а вооруженные формирования КПК – около 1 млн. Им противостояла армия Японии численностью 2 млн солдат. Однако несогласованность действий двух главных политических сил Китая не позволяла надеяться на быстрый военный успех.
После вступления СССР в войну с Японией Чан Кайши попытался не допустить расширения влияния КПК в стране, отдав приказ верным ГМД частям взять под контроль ранее оккупированные японцами районы. Коммунисты расценили такие действия как предательство.
Советский Союз в тот период пытался проводить политику формально одинаково дружественную в отношении обоих противостоящих политических сил. И. В. Сталина в то время явно не устраивало доминирование ни одной из сторон, так как СССР хотел в максимальной степени укрепить собственное влияние в послевоенном Китае.
Так, 14 августа 1945 г. сын Чан Кайши Цзян Цзинго от имени своей страны подписал в Москве Договор о дружбе и союзе с СССР, по которому было подтверждено обоюдное стремление к дальнейшему сотрудничеству в различных областях. Одновременно в освобожденной советскими войсками Маньчжурии оружие, захваченное у японцев и марионеточной армии Маньчжоу-го, передавалось в распоряжение КПК. Во главе новой администрации этого района был поставлен Гао Ган, известный как ярый сторонник СССР и потенциальный кандидат, по мнению И. В. Сталина, на пост главы КПК вместо Мао Цзэдуна.
После неоднократных призывов Чан Кайши к Мао Цзэдуну начать политические консультации, 25 августа была опубликована Декларация ЦК КПК, в которой выражалась готовность к началу диалога. Хотя обе стороны уже тогда понимали, что рано или поздно вновь начнется формально прекращенная в 1937 г. гражданская война, в которой и определится будущее Китая.
§ 8. Монголия
Монголия в начале XX в.
К началу XX в. Монголия не представляла из себя единой территории. Одна часть ее располагалась южнее пустыни Гоби и называлась Внутренней Монголией, а другая – Внешней (Халха). Внутренняя Монголия являлась составной частью Китая, а Халха, присоединенная к Китаю в конце XVII в., в период Синьхайской революции добилась статуса широкой автономии. В тот период там проживало порядка 600 тыс. человек, из которых около 500 тыс. являлись собственно монголами.
Внешняя Монголия превратилась в тот период в объект острого соперничества между рядом государств, прежде всего Японией и Россией. Страна привлекала иностранные державы своим выгодным географическим положением, а также как рынок сбыта продукции и источник дешевого сырья.
Монголия по европейским меркам была отсталым государством. Основным занятием населения являлось кочевое скотоводство. Промышленность отсутствовала, а торговля почти целиком находилась в руках китайского капитала. Население немногочисленных административных центров, самым крупным из которых была столица – Урга, состояло в большинстве из лам, китайцев, а также местной элиты. Подавляющее большинство населения исповедовало буддизм ламаистского толка. Религиозный лидер – богдо-гэгэн (хутухта) пользовался абсолютным доверием монголов. Почти половина мужского населения несла послушание в качестве монахов (лам) в буддийских монастырях (дацанах). Высшее ламаистское духовенство одновременно являлось крупными владельцами земли и скота, в их подчинении находилось большое число зависимых аратов (крестьян).
Буддистская религия, в частности ее ламаистская ветвь (возникла в XIV в.), наложила свой глубокий отпечаток на монгольское общество. В отличие от других государств Востока в Монголии широкое распространение получил принцип хубилгантства (перевоплощения). Высшие ламы, включая богдо-гэгэна, не передавали свою власть и имущество по наследству. Они считались бессмертными, а их души, как считали монголы, после физической смерти переселялись в тела тибетских младенцев, которых определяли путем специальной процедуры.
Вот, например, как после смерти в 1870 г. седьмого хутухты проходили выборы нового, восьмого, монгольского религиозного лидера. Глава тибетских буддистов Далай-лама назначил несколько высших лам для поиска в Тибете из числа новорожденных мальчиков того, в которого переселилась душа умершего. Определив возможные кандидатуры, они записывали их имена на специальных табличках, а затем в Пекине представители Цинского двора по жребию выбирали одного из них. Мальчика до четырех лет воспитывали в резиденции Далай-ламы в Тибете, а потом отправляли в Ургу, где его подготовкой к будущей деятельности занимались высшие ламы.
Монголия в период автономии
В 1911 г. богдо-гэгэн Джебзун-Дамбахутухта VIII был возведен на престол, то есть, помимо религиозной, одновременно получил и высшую светскую власть. До того в истории Монголии духовный глава всегда был подчинен светскому правителю. Причину такого изменения следует искать в усилении к началу XX в. экономических позиций ламаистской церкви как одного из крупнейших собственников пастбищ и скота (у одного только богда-гэгэна находилось в подчинении около 100 тыс. зависимых крестьян-аратов), а также в признании всеми монголами в ходе национального движения авторитета «живого Будды».
Однако отсутствие традиции теократической формы правления приводило к проявлению острых противоречий внутри общества, особенно в связи со спецификой проблемы престолонаследия, так как после своей физической смерти, как уже отмечалось, согласно буддийскому канону, богдо-гэгэн должен был перевоплотиться в другого человека. Это вступало в противоречие с обычным, династическим наследованием светской власти.
Тем не менее установление именно такой формы государственности отражало определенный компромисс, достигнутый внутри монгольского общества между светской и духовной элитой. Опасаясь обострения борьбы за власть богдо-гэгэн назначил новое правительство из пяти министров, куда не вошли активные участники событий лета 1911 г. Тогда на совещании высших руководителей Монголии было принято решение об отделении от Китая и отправлено письмо российскому императору Николаю II с просьбой о поддержке. (Все русские монархи, начиная с Екатерины Великой, также считались у монголов перевоплощениями Будды.)
Фигура нового правителя вызвала сильное недовольство у части элиты, считавшей, что во главе государства должен был находиться прямой потомок «золотого рода» Чингисхана. Вскоре некоторые из этих потенциальных претендентов скоропостижно скончались при невыясненных обстоятельствах.
В новом правительстве активную роль стали играть выходцы из незнатной среды, выступавшие против сепаратизма местной знати, за централизацию страны вокруг фигуры богдо-гэгэна. Кроме того, в политическую жизнь теперь были вовлечены представители немногочисленного монгольского национального капитала, чиновничество, нарождавшаяся интеллигенция. Они также выступали за радикальные преобразования в обществе на основе этнической самобытности с элементами, привнесенными извне, в том числе и за создание определенных представительных учреждений с совещательными функциями. Такой орган, состоявший из двух палат, был создан в 1914 г. указом богдо-гэгэна. Верхняя палата образовывалась высшими светскими и духовными руководителями, а нижняя – чиновничеством и администрацией низового уровня. За время его работы было высказано большое количество предложений в адрес богдо-гэгэна с целью совершенствования монгольской государственности.
