Дмитрий Верхотуров - Покорение Сибири: Мифы и реальность
Томск
Дело не откладывалось в долгий ящик. Летом 1604 года из Нарыма вышел отряд казацкого головы Гавриила Писемского и сына боярского Василия Фокина. Вместе с ними вышли на строительство города 100 кодских остяков во главе с князем Онжей.
По Томску есть более или менее подробные документы, которые могут пролить свет на способ строительства русских укреплений. Русский отряд, приходя на место строительства предполагаемого укрепления, начинал сам или с помощью союзных татар валить «легкий лес» (очевидно, сосну, елку и пихту, действительно, относительно легкие и могущие сплавляться по реке), перетаскивать или сплавлять к месту строительства, где из него уже возводили укрепления и постройки.
Из названий можно понять, какой тип укрепления использовался. Если укрепление в русских документах именовалось «острог», то укрепление состояло из частокола затесанных сверху бревен, поставленных на валу укрепления. Стена дополнялась башнями, на которых ставились пушки.
Если укрепление именовалось «город», то стена ставилась другим способом. В землю вколачивались вертикальные столбы, в которых тесались глубокие пазы. Между этими столбами в пазы укладывали горизонтальные бревна с затесанными под шип концами. Получался вертикальный забор, который еще называется «заплот». Укрепление усиливалось рублеными башнями, иногда многоугольными, на которых тоже ставились пушки.
Внутри укрепления рубили избы для воеводы («воеводские хоромы»), для казаков, для припасов, для администрации («съезжая изба»). Иногда стена сруба заменяла часть стены укрепления. Перед стеной города копался ров и насыпался вал, часто перед укреплением, особенно острогами, ставились рогатки против конницы: редкий частокол из остро затесанных бревен, вбитых в землю под углом.
Томск был городом, и потому в нем применили второй тип укрепления. Он имел четырехугольную форму, семь башен и примерно 88 сажень (220 метров) стены. Город в плане был неправильным четырехугольником, длинные стороны которого были длиной 80 и 85 метров, стена, выходящая на стрелку рек, — 15 метров, а стена, выходящая на напольную сторону, — 50 метров.
Башни были высотой примерно в 4–6 метров, шириной в 3–4 метра. Об их конструкции ничего больше не сказано, но, видно, они имели шатровую крышу, внутреннюю площадку, на которой устанавливались пушки и хранился боезапас. На уровне этой площадки были в стене башни прорублены бойницы для пушки.
Томск сначала имел только эти укрепления, но потом они были усилены острогом, то есть еще одной стеной из частокола [46, с. 24–26].
Томск имел мощное вооружение, которое делало его практически неприступным городом. В 1627 году в арсенале города учтено:
— пищаль медная, с ядром в 4 фунта, с запасом в 50 железных ядер;
— пищаль медная, с ядром в 1 фунт, с запасом 300 железных и 440 свинцовых ядер;
— две пищали железные, с ядром в 1 фунт, с запасом в 310 железных ядер;
— пищаль скорострельная, с запасом 140 железных ядер;
— пять пищалей затинных, с запасом 820 железных и 1550 свинцовых ядер.
Все это — не легкие ружья, а мощные пушки. Ядро весом в 4 фунта, весило на нашу меру 1,6 килограмма, и калибр этой пушки был примерно в 10 сантиметров. Однофунтовые ядра весили примерно 0,4 килограмма, и калибр этих пушек был примерно в 6–7 сантиметров. На вооружении томского гарнизона стояли четыре таких грозных орудия, с помощью которых можно было отбить приступ достаточно крупной армии.[21] Всего в Томске было десять пушек с очень даже приличным боезапасом [35,с. 28–29].
Это объясняет тот факт, что все нападения на Томск не сопровождались попытками штурма города. Военачальники нападавших хорошо знали о сильной артиллерии города, и потому под стены не совались.
В следующем году под Томском была заведена государственная пашня для казаков. Из Москвы прислали зерно для семян. С этого момента началась русская распашка земель в Притомье. Она постепенно росла год от года, пока не заняла всю пригодную возле городского острога землю. Это еще один пример якобы имевшей место быть «крестьянской колонизации». На новом месте, возле нового города, пашню заводило государство.
В 20-х годах XVII века распашка началась уже в стороне от острога, и было основано село Спасское [14, с. 49]. Следом за ним, в 20-х годах XVII века недалеко от Томска был основал Алексеевский мужской монастырь, который в 1654 году приобрел первые свои земельные наделы [14, с. 60].
Тут надо сказать, что несмотря на усилия историков, тема истории русских городов в Сибири по-настоящему не разработана, и книг, написанных на хорошем уровне, рассматривающих все основные моменты истории русских городов, и доступных непрофессионалам, сейчас нет. Разнообразные юбилейные издания, в которых чуть-чуть затрагивается тема первых десятилетий существования города, практически не выполняют эту роль. Специальные издания посвящены, как правило, узким, специальным вопросам, и выходили в свет микроскопическими тиражами.
К сожалению, историкам похвалиться здесь нечем. Остаются неизвестными целые пласты истории русских городов в Сибири. Ни один русский город не исследован археологическими раскопками. Ни по одному городу не составлено и не издано монографии, которую мог бы прочесть любой желающий. В имеющихся работах история изложена сбивчиво и отрывочно. Например, более или менее известна «красноярская шатость» 1695–1699 годов. Известна не усилиями историков, а усилиями художника Василия Сурикова. Только суриковские картины и эскизы делали это событие более или менее известным, ибо первое и последнее полное описание событий «шатости» вышло в 1902 году. А то, что в Томске в 1648–1649 годах тоже была «шатость», это уже простому читателю неведомо.
Что же говорить об истории нерусских народов и государств в Сибири, если память даже о русских городах в Сибири столь короткая и избирательная?
Кыргызы
Тоян сразу же поделился с русскими сведениями о своих соседях ближних и дальних. Первым делом он указал на самого ближнего и агрессивного соседа — кыргызского князя Номчу, который стоял на озере Тенгери-куль (ныне это Большое озеро в Шарыповском районе Красноярского края, в 250 километрах к юго-западу от Красноярска), в семи днях пути от только что заложенного Томска. Его владения начинались на реке Кие, притоке Чулыма, всего в трех днях от Томска.
Номча возглавлял союз четырех кыргызских княжеств. В русских документах они не имели своего названия, в русской историографии они назывались собирательно «енисейские кыргызы», а в хакаском языке сохранилось настоящее название — Толы Хоорай [7, с. 121]. В русском языке этот народ называют киргызами, однако в дальнейшем мы будем называть их кыргызами, что гораздо лучше передает фонетику их самоназвания «кыркыз», бытовавшего с эпохи раннего средневековья [5, с. 148].
Кыргызы были достаточно многочисленным и воинственным народом, предки которых имели в XII веке обширное и сильное государство в Центральной Азии. Под их управлением находилась огромная территория от Монгольского Алтая на юге, до Ангары на севере. После разгрома этого государства Чингисханом в 1293 году кыргызы утратили свое прежнее могущество, но не утратили своей воинственности.
Кыргызов в начале XVII века было не так уж и много, всего 300 воинов. Это примерно полторы тысячи человек общего населения. Это представители знати, выходцы из рода, ведущего свое начало от Ли Лина. Кыргызы держали в подчинении гораздо более многочисленные народы, точная численность которых не выяснена. При этом кыргызские князья находились в вассальной зависимости от могущественного монгольского ханства Алтын-хана и платили ему дань.
Главные кочевья кыргызов лежали на Белом Июсе и в районе Большого Озера или Тенгери-Куль (его потом называли Божьим озером, русским эквивалентом кыргызского названия). Там находилась ставка кыргызского князя Номчи, которую русские называли «Каменный городок». Судя по всему, это была крепость, выстроенная недалеко от Большого Озера, или Тенгери-куль, на вершине сопки. Ныне в 3 километрах к востоку от берега озера, на вершине высокой сопки сохранились стены этого укрепления, сложенные из плит красного песчаника, широко распространенного в этих местах.
Западная граница кыргызских владений проходила по реке Кие, притоке Чулыма, восточная — по Енисею. Северной границей их владений была река Кемчуг, которая тоже впадает в Чулым в том месте, где она делает довольно резкий поворот на запад, к Оби. Южнее кыргызов, южнее реки Уйбат, кочевали маты, которые в 1616 году, разгромленные русским отрядом в Кузнецкой волости на Томи, откочевали за Саяны, во владения Алтын-хана.
Кыргызы, так же, как и все остальные степные кочевые народы, делились на несколько родов. Те земли, в которых стоял Каменный городок, были Алтысарским улусом (от хак. «Алтыасархы» — север, низ), которым правил князь Номча. Это был старший род среди кыргызов. По Уйбату кочевали кыргызы Алатырского улуса (от хак. «Алатыр» — пестрые горы). Ими правил князь Талай. Этот улус простирался до низовий Уйбата и до современного Аскиза и Абакана. От междуречья Уйбата и Ербы, притока Енисея, и на север, вплоть до Ангары, располагался Исарский улус (от хак. «Истысар-хы» — внутренняя сторона), самый большой среди кыргызских княжеств. Князем Исарского улуса был Батарай. А на правом берегу Енисея, по Тубе, Ое, и вплоть до Саянского прохода, располагались земли Тубинского улуса. Князем тубинцев был Набыдай [8] (Имена князей даны по состоянию на начало XVII века).
