Анатолий Оловинцов - Тюрки или монголы? Эпоха Чингисхана
При всей своей проницательности Паркер в Степи монголов не обнаружил. И хотя степные кочевники к северу от Великой Китайской стены разделялись по племенам, но внешний вид, язык, образ жизни у них был одинаковым. Видимо, поэтому Паркер, по примеру китайцев, их тоже называл одним словом – тюрки, а иногда и татарами.
Ученый-академик Ю. Халиуллин отмечает: «Могущественное кочевое царство татарских племен – главный партнер древнекитайской империи. Задолго до христианской эры «ездящие на коне, едящие мясо и пьющие кумыс» кочевые племена Средней Азии (по-китайски «та-та» или «та-цзы») практически были единственными иноземцами, с которыми китайцы поддерживали регулярные многосторонние контакты. Обменивались послами и визитами высокопоставленных лиц, торговали – главным образом на основе бартера «лошади на шелк».
Воевали и заключали перемирия, вновь конфликтовали и вели борьбу за сферы влияния на огромных просторах Евразии. Говоря современным языком, татары и китайцы были вовлечены в систему международных отношений со всеми государственными атрибутами и последствиями» (там же).
К сказанному, следует добавить, что бывали случаи, когда татарский предводитель становился китайским императором. Конечно, в этом случае, согласно китайского обычая, своё имя он менял на китайское.
Подводя итоги значения научного труда Паркера академик Ю. Халиуллин пишет: «Главный научный постулат концепции Паркера, безусловно, не в том, что он пишет о татарах, требующих еще как бы «дальнейшей расшифровки» и детального исследования. Его основной тезис значительно шире и заключатеся в другом: кочевые племена хиен-ну, скифы, гунны и тюрки, занимавшие огромные пространства Евразии в течение тысячи лет, были различными стадиями исторического развития одних и тех же племён. А это означает, что все они были древними предками тюркских народов, включая современных татар» (Ю. Халиуллин – член-корреспондент Международной экономической академии Евразии. Статья о Э. Паркере из Интернета).
К сказанному, безусловно, следует добавить: «…и современных халха-монголов». Ибо современные халха-монголы являются наследниками своих древних предков тюрков, в том числе и Великого Чингисхана, как территориально, так по образу жизни и частично по языку.
Доказательство тому – диссертация Бухатулы Базылхана, который почти 40 лет тому назад, произвел сравнительный анализ «языка Чингисхана» и современного халха-монгольского, о чем ранее в этой книге было уже сказано.
К аналогичному выводу пришел и известный тюрколог Мурад Аджи: «Слово «монгол» появилось только при жизни Чингисхана, и это не этническое название, а именно политическое название объединения народов» («Азиатская Европа», изд-во «АСТ», Москва, 2006 г., с. 849).
И далее Мурад Аджи поясняет, что Чингисхан в первую очередь объединил тюрков, соседних племен и создал тюркское государство» (там же, с. 845–859), т. е. применяя термин ученых-тюркологов, Чингисхан создал Четвертый Тюркский каганат, который стал называться по европейскому образцу Великой Монгольской империей. А по-тюркски – Мэнгли ель («Вечное государство»).
Причем, языком общения объединенного государства стал самый известный говор степи Дашт-и Кипчак, называемый «татарским» (по А.В. Тугану). И не вдаваясь в подробности, а по сути, пренебрегая выяснением и разбирательством национального состава, как российские, так и европейские ученые-историки всех тюркоязычных народов причислили к татарам: крымские, казанские, кавказские, сибирские и пр. пр. и даже «московские татары».
Указывая на некоторые имеющиеся противоречия в «Сокровенном сказании монголов», С. Акимбеков выдвигает спорную версию: «Данная история писалась уже после образования империи Чингисхана. То есть после того, как было принято общее название монгол для всех племен, вошедших в состав империи. Поэтому понятно, что история про прадеда Чингисхана Хабул-хана, который, согласно ей, был ханом всех монголов, являлось важной составной частью исторической идеологии нового государства и должна была придать ему дополнительную легитимность» [83, с. 139].
Ещё великий Н.М. Карамзин писал: «Народы не падают с неба и не скрываются под землю». Бывало, и неоднократно, что в истории исчезало название народов, но не сами народы. Задолго до Чингисхана народы Великой Степи назывались ариями, скифами, саками, гуннами, половцами и т. д., а потом после распада Монгольской империи, стали называться ногайлинцами и узбеками в Золотой Орде, а ещё позднее – казахами в Казахском ханстве» [44, с. 113].
«Одним из исторических парадоксов, связанных с появлением величайшей Монгольской империи является отсутствие народа-прародителя этого славного имперского имени. И ведь, действительно, до Чингисхана монгольское народное или хотя бы родовое имя не упоминалось. Не то, чтобы как нечто значительное. Оно не упоминалось вообще.
В связи с таким парадоксом в источниках выискиваются любые созвучия, на основании которых имперским пра-этносом становятся некие «Мэн-гу», в совсем уж позабытые времена, участвовавшие в неких местечковых событиях. Однако, это имя малоизвестно, если сказать, что оно вообще не известно, а «добыто» из «местечковой» истории. И все же исследователей не смущают чрезмерные разрывы во времени и в пространстве между Мэн-гу и монголами.
Из многих этнонимов, из многих окружающих его кочевых племен создавал свой Монгольский улус Чингисхан. В условиях, когда его собственный наследственный удел отказывал ему в повиновении, он не имел ресурса возвыситься сам и возвысить свой род. Поэтому он создал политическое сообщество, в котором не было государствообразующего племени или улуса.
Поэтому он расчленил родовые сообщества, перераспределив их по войсковым подразделениям. А при отсутствии основного улуса поиск древнейшего имени «монголов» не оправдан.
В условиях чересполосного проживания потомков хуннов и сяньбийцев род Чингисхана мог происходить как из тюркизированных по языку сяньби, так и из «монголизированных» по имени тюрков. Впрочем, даже в таком сравнении последнее предпочтительнее, поскольку тюркская этнополитическая и религиозно-культурная традиция Чингисхана не вызывает сомнения» [42, т. 1, с. 114–115].
В 1218 году вместе с Чингисханом ушли на Запад для покорения Хорезмшаха не менее 10 туменов «коренных монголов»; в 1235 году для покорения Поволжья, Руси и стран Восточной Европы под руководством Бату-хана ушло еще около двух туменов монгольского войска; в 1252 году для завоевания Ирана и «отдаленных восточных краёв» из Монголии под руководством царевича Хулагу было отправлено свыше 7 туменов воинов вместе с семьями и имуществом [41, с. 212, 228] (Вопрос о численности монгольских войск в исторической науке до сих пор пока окончательно не выяснен). Ушли туркоязычные тайджуиты, кереиты, найманы, онгуты, меркиты, татары, которые по велению Чингисхана теперь гордо называли себя монголами.
Французский исследователь Рене Груссе подтверждает, что Чингисхан обескровил Монголию и увел в походы лучшие силы степи, которые навсегда осели и растворились в чужих странах [105, с. 234].
И ещё один важный момент. В 1351 году в Китае началось восстание против монголов, с целью свержения династии Юань, родоначальником которой был Хубилай (1215–1294 гг.), внук Чингисхана. В 1368 г. последний император династии Юань Тоган-Тимур вынужден был бежать в Монголию из Китая. Соответственно, были уничтожены и средневековые татары, как этнос в данной части Евразии, и все «бородачи-монголы» [118, с. 160]. О массовом изгнании и уничтожении монголов, проведённом китайцами, есть подтверждение в аналогичной акции против тангутов, которую описывает учёный-путешественник П.К. Козлов [118, с. 161], в 1758 году китайцы подобную акцию провели против джунгар, перед которыми в течение почти двух веков трепетала вся Центральная Азия. И где теперь джунгары?
И, конечно, следует дать несколько развернутую картину образования современных халха-монголов. Конкретные преобразования в Монголии произвел Даян-хан (1470–1543). Об этом хронологическом периоде в Монголии более обстоятельно изложил исследователь из Казани Р.Н. Безертинов в своей книге «Геополитика и правители татаро-монгольских империй», г. Казань, 2013 г.: «Объединенные племена, которые концентрировались вокруг реки Халха, Бор-Нора и нижнего Керулена, получили название халха. Отсюда халхи, изгоняя ойратов, расселились в западном направлении к Убеа-Нору.
Впоследствии этот термин прочно закрепился за большей частью современной территории Монголии – Халха, а также за восточными монголами, потомки которых носят этноним халха-монгол.
Халха-монголы не племенное, а сборное образование из разных степных и лесных племен. Так сложилось ядро будущих халха-монголов. Халха-монголы состояли из племен: борджегинов, хотогойцев, дариганцев, хорчинцев, чахаров, узумчинов и других племен, и немонгольского происхождения племен тунгусов, тангутов, сартулов и других. Среди этого образования были и такие лесные племена, которые не вели хронологию своих предков. Вот это сборное образование постепенно стали забывать свои родо-племенные деления, а к XVII–XIX векам они окончательно забыли свои рода и племена. Вобрав и поглотив десятки малых групп племен и родов Центральной (современной) Монголии, появился новый халха-народ, со своим языком, немного отличающийся от языка ойратов (калмыков) и южных монголов. Монголы МНР – сложившаяся социалистическая нация, ядром которой являются халха. В современной Монголии халха, халхасцы, халха-монголы составляют 80 процентов с численностью 1,65 млн. человек. Живут главным образом в центральной, южной и восточных аймаках Монголии. Язык халха входит в восточную группу монгольских языков, он лег в основу современного монгольского литературного языка.
