История монголов (сборник) - Никита Яковлевич Бичурин
Царства Гинь генерал Фуча Гуаньну заключил своего государя Шеу-сюй в палате Чжао-би-тхан. В шестой месяц Гуаньну предан казни. Монголы взяли Лоян. Царства Гинь главнокомандующий в Средней столице Цян-шен умер.
Цян-шень в награду за услуги, оказанные в защите страны Чжун-юань, получил должность главнокомандующего в этой стране, а потом командующего в городе Ло-ян. Через месяц съестные запасы все вышли, и солдаты малопомалу разошлись. Монгольские войска снова подступили, и город принужден был сдаться генералу Тациру. Цяншень не хотел покориться пред ним и предан смерти.
Объяснение. Цян-шень долго защищал Ло-ян и тем доказал подлинность своего усердия к престолу. Когда вышел хлеб и вспоможение было пресечено, то он разбит и взят в плен, но со всем тем не захотел перейти к монголам. Если бы же он не пренебрегал жизнью и не дорожил справедливостью, то мог ли бы столь равнодушно смотреть на смерть? Он умер должным образом, следовательно, надлежало заметить это, чтобы приписать ему соблюдение долга.
Царства Гинь государь Шеу-сюй ушел в Цай-чжоу.
Нючженьский государь, оставив генерала Ван-би для защищения Гуй-дэ, сам уехал в Цай-чжоу. В это время долго шли дожди. Придворные чиновники, сопровождавшие государя, шли пешие по грязи и питались зелеными жужубами[124], ноги у них совершенно опухли. В следующий день государь прибыл в Бо-чжоу без всякой пышности. Число сопровождавших простиралось от двухсот до трехсот человек с пятидесятью лошадьми. Когда он остановился внутри города, то старики учинили поклонение, пав ниц на землю подле дороги. Нючженьский государь через приближенного сказал им: «Уже более ста лет, как двор пекся о вашем спокойствии. Ныне я, не имеющий добродетелей, принудил вас пресмыкаться во прахе. Я не в состоянии выразить всего. Вы только не забывайте доброты моих предков». Все кричали: «да здравствует государь!» и проливали слезы. Через день выехали и остановились в 60 ли от Бо-чжоу на юг; от дождя укрылись в монастыре Шуан-гао-сы. Сун-ай-мынь сказал, что здесь и следов человеческих не видно. Государь, глубоко вздохнув, сказал: «Живущие совершенно истреблены». Он горько зарыдал и вступил в Цай-чжоу. Старики учинили поклонение подле дороги. Видя столь бедную свиту его, каждый проливал слезы; государь также вздыхал. После он произвел Ваньянь-хушаху министром, Ухури-хао генерал-прокурором и по-прежнему главнокомандующим, Хушаху обладал способностями гражданского и военного чиновника. Все дела важные и маловажные самолично исправлял, набирал солдат, сбирал лошадей, исправлял оружие и военные доспехи и никогда не выпускал из мысли ехать с государем в Гун-чан. Приближенные долго терпели нужды в Суй-ян и не хотели ехать; они здесь женились, завели домоводство и не желали переселения; рано и поздно представляли государю о невыгодах путешествия на запад, и государь верил им. Хушаху в уединении спокойно сидел с зажмуренными глазами и только глубоко вздыхал. В это время монгольские войска находились еще далеко от Цай-чжоу. Купцы съехались сюда в нарочитом множестве. Государь успокоился и приказал набирать девиц для дворца и сделать сад для прогулок и отдохновения, но Хушаху настоятельным увещанием отклонил это. Хушаху положил награду за пожертвование лошадей и через это приобрел около тысячи. Сверх того, послал по разным местам набирать солдат и вести в Цай-чжоу. Таким образом получил около 10 тысяч храбрейших людей, и положение войска несколько поправилось. Из корпуса Чжун-сяоцзюнь низший офицер Ли-дэ, имея при себе около 10 солдат верхом, въехал в присутственное место и закричал, что они не получают месячного пайка, и даже простер дерзость до ругательства. Хушаху велел связать Ли-дэ и наказать батогами. Государь сказал ему: «Этот корпус теперь в силе и скоро будем иметь нужду в нем. Для чего не оказать снисхождения; довольно было бы сделать выговор». Хушаху в ответ сказал: «В теперешнее время дел много; отличать услуги и скрывать проступки есть добродетель, свойственная государям. Что касается до должностей командующих, то совсем иначе. За малое преступление должно наказывать, за большое казнить смертью. Наглый солдат, упрямый воин и на один день не могут быть не под законами. Низкие люди вообще такого свойства, что при послаблении делаются своевольными, а при своеволии трудно управлять ими. Несчастье в Суй-ян ужели от одного Фуча-гуаньну произошло? Также и правительство через меру послабляло. Ныне, дабы загладить прежние следы, надобно, чтобы строгость превосходила милость. Награждать должно по справедливости, а равно и наказывать, и чиновники будут исправны в должности». Солдаты, услышав об этом, уже более не смели выходить из повиновения. В это время сопутствующие чиновники все были бедны и получали содержание от Ухури-хао. Этому человеку никто не мог угодить, и он рано и поздно наговаривал государю, даже коснулся его стола и содержания. Государь рассердился и начал отдалять его. Хао, будучи огорчен, печалился, досадовал и, сказываясь больным, мало занимался делами.
Объяснение. Уйти как обыкновенному человеку, мало думающему о себе, есть выражение презрения. Хотя обстоятельства нючженьского государя были в опасном положении, и уже невозможно было действовать, со всем тем надлежало ему дать сражение под стенами столицы и вместе с престолом погибнуть. Тогда он не лишился бы чести, должной государю. Но он, будучи не в состоянии обдумать всего, решился на бегство. Нючжени, разбойнически похитив Чжун-юань, царствовали 10 поколений, и посему Ган-му не может не поставлять их наравне с удельными князьями. Ах! Тысячеколесничный владетель, не имея твердости в духе, но подражая низким поступкам обыкновенного, мало думающего о себе человека, ушел – что это значит? Со времени ухода в Цай-чжоу погибель нючженей решена. Нарочно написав: «ушел», тем крайне порицает.
Монголы дали князю Кхун-юань-цо наследственное достоинство Ян-шен-гун.
По представлению Елюй-чуцая.
Осенью, в седьмой месяц, Мын-гун совершенно разбил царства Гинь генерала Вушань при Ма-дын-шань и, покорив его армию, возвратился.
Любимый генералом Вушань генерал Лю-и явился к полководцу Мын-гун и покорился. Мын-гун спросил его о внутреннем положении генерала Вушань. Лю-и сказал на это: «Вушань занимает девять укрепленных
