А Томази - Морская война на Адриатическом море
Эскадрильи морской авиации союзников были также развернуты и на севере. Они патрулировали море между Венецией и Триестом, отыскивали подводные лодки, обнаруживали патрули миноносцев, атаковывали неприятельские корабли и авиацию. В значительной степени, в результате их работы, было установлено почти полное отсутствие австрийских кораблей к северу от параллели Анконы. В мае авиационный центр в Венеции насчитывал сорок гидросамолетов и несколько дирижаблей. Пола и Триест подверглись многократным бомбардировкам; итальянская морская авиация оказывала кроме того свое содействие воздушным силам армии для ударов по тылам австрийского фронта.
Французская эскадрилья Венеции принимала участие в этих операциях во все более и более уменьшавшемся составе. 17 апреля ее последний офицер, мичман Вольц, исчез со своим самолетом во время морской операции, в которой два итальянских аппарата были захвачены в плен австрийскими эскадренными миноносцами; в июне эскадрилья была расформирована для усиления авиационной станции на Корфу и других станций, организованных нашим флотом в Ионическом море.
Австрийская авиация производила разведку и бомбардировку итальянского побережья при поддержке миноносцев. Во время одной из такого рода операций, 4 июня, Wildfang подорвался на мине и пошел ко дну с командиром и тридцатью человеками команды на половине расстояния между Пола и устьем По.
Эти операции подводных лодок и самолетов, так же как и постановки минных заграждений, которые итальянские эскадренные миноносцы выполняли с большой отвагой в непосредственной близости от неприятельского берега, до канала Саббиончелло включительно, были характерны для «малой войны». На австрийские операции союзники отвечали аналогичными операциями. Однако все мужество и изобретательность, проявленные в этой борьбе, не могли оказать существенного влияния на исход войны. Но можно ли было сделать большее? Этот вопрос был поставлен представителями союзных флотов на конференции, проходившей в Париже с 24 по 26 июля, на которой впервые присутствовал американский представитель адмирал Симе, командовавший американскими морскими силами, выделенными в Европу.
Раздел Средиземного моря на независимые одна от другой зоны дал мало удовлетворительные результаты (союзники в одном этом море потеряли в мае 150000 т, в июне 130000 т из 600000 и 700000 общих потерь). В результате было решено, что английский адмирал Вемис вступит на Мальте в главное командование патрулями, оперировавшими между Гибралтаром и Суэцким каналом, и что он распространит свое влияние на Отрантский барраж; в отношении части этого барража, расположенной к северу от линии Фано — Санта-Мария-ди-Леука, он будет подчинен итальянскому главнокомандующему морскими силами на тех же основаниях, на каких на остальном пространстве Средиземноморского театра он будет подчиняться главнокомандующему французскими морскими силами. Было достигнуто согласие, что при рассмотрении вопросов о том, какие средства могут быть предоставлены в его распоряжение, и при определении способов борьбы с максимальным учетом уже накопившегося опыта он непосредственно будет сноситься с каждым из адмиралтейств.
Вопрос о постоянном барраже ни на шаг не продвинулся после конференции на Корфу. Британское адмиралтейство, не веря в целесообразность этой системы, приостановило изготовление материалов, которые были заказаны в Англии, но заявило, что оно расположено предоставить элементы барража другого типа, разработанного в Лондоне. Так как невозможно было обойтись без помощи Англии, это предложение было принято. Вместе с тем, адмирал ди Ревель, узнав, что английские сети смогут быть изготовлены только через год, решил продолжать параллельно осуществление франко-итальянского проекта с использованием средств, которые можно было получить в Италии и во Франции. Конференция приняла к сведению эти сообщения и вынесла пожелание, «чтобы установка обоих типов постоянного барража производилась с максимально возможной активностью».
В ожидании их сооружения, поскольку при подобных условиях, оно не могло быть скорым, все согласились на необходимости сохранения подвижного барража, тем более необходимого, что союзники начали все в большей и большей степени использовать Таранто в качестве погрузочного пункта для их транспортов по назначению в Ионическое и Эгейское моря: наличие сторожевых кораблей в Отрантском проливе должно было помешать противнику использовать против этих транспортов, кроме больших подводных лодок, идущих в Средиземное море, также и легкие силы, базировавшиеся на Каттаро. Кроме того, они служили разведчиками и даже приманкой для неприятельских надводных сил. Но их необходимо было надежно прикрывать, и адмирал Джеллико настаивал на использовании для этой цели эскадренных миноносцев.
Италия располагала 26-ю совершенно новыми эскадренными миноносцами и лидерами и еще 10-ю французскими эскадренными миноносцами (погибшие Fourche и Boutefeu еще не были заменены за недостатком кораблей), не считая более старых и менее быстроходных; Австрия имела только шесть эскадренных миноносцев типа Tatra, четыре немного более сильных, которые только что вошли в строй, и эскадренные миноносцы типа Huszar, значительно менее сильные. Но итальянцы распределили находившиеся в их распоряжении эскадренные миноносцы между двумя центрами — Венецией и Бриндизи и стремились сохранить их для решительных операций линейных флотов, а также для обеспечения берегов от бомбардировок. Адмирал Джеллико, критикуя эту последнюю установку, напоминал, что в Англии придают мало значения местным атакам, влияние которых на исход войны является ничтожным.
На эти аргументы адмирал ди Ревель отвечал, что эскадренные миноносцы являлись необходимыми в Венеции для поддержки самолетов и мониторов, которые обстреливали фланг неприятельской армии, что на Адриатическом море, вследствие атмосферных условий, эскадренные миноносцы подвергались, при наличии подводных лодок, более значительному риску, чем на Северном и что невозможность Италии заменить потерянные единицы делала необходимым использование их с осторожностью, поскольку дело шло о решающей операции, и что, наконец, итальянский берег, весьма благоприятный для ударов со стороны австрийцев, защищался только бронепоездами, что не давало достаточного обеспечения. «Имеются, — говорил адмирал, — требования внутриполитического характера, которые могут не оказывать никакого влияния в Англии, но существование которых Италия не может полностью игнорировать. Как адмирал, я оплакиваю существование подобного рода моментов, но как итальянец, и это не подлежит дискуссии, я не могу отказать в предоставлении моему правительству всего того содействия, какое оно считает возможным требовать от флота, главой которого я являюсь».
Таким образом положение оставалось без изменения до того момента, когда Англия нашла возможным послать в подкрепление эскадренные миноносцы, которые у нее требовала Италия.
* * *С начала августа дрифтеры были снабжены более широкими сетями, чтобы заставить подводные лодки погружаться на большую глубину, и гидрофонами, которые позволяли — правда, еще весьма несовершенным образом — устанавливать присутствие лодок. В то же время проверялась новая организация их службы: вместо того, чтобы постоянно оставаться в проливе, они приходили туда в большом количестве и под охраной двух или трех миноносцев только на три или на четыре дня. Неприятельские подводные лодки вскоре начали доносить, что наблюдение за входом в Адриатику, по-видимому, снято. Когда же дрифтеры находились в проливе, лодки их избегали и в подводном и в надводном положениях, как это сделала, например, U-14 (бывшая Curie), возвращаясь 1 сентября из одиннадцатидневного плавания в центральной части Средиземного моря.
На новой конференции, имевшей место в Лондоне 4 и 5 сентября, вопрос о прикрытии дрифтеров разбирался еще один раз: «Является почти нелояльным, — заявил на ней адмирал Джеллико, — посылать их в море при существующих условиях». Дискуссия не привела ни к какому результату, в равной мере, как и дискуссия по вопросу об операции против баз германских подводных лодок на Адриатическом море, разработку плана которой требовало британское адмиралтейство, принимая на себя обязательство, также, впрочем, как и французский морской министр, содействовать ее проведению в жизнь всеми силами, которые окажется возможным выделить для этой цели.
Однако 12 октября шесть британских эскадренных миноносцев, построенных в Австралии, пришли в Бриндизи для охраны барража. Нормальная служба дрифтеров восстановилась, и французские эскадренные миноносцы приняли участие в их прикрытии. Тем не менее, результаты оставались слабыми: подводные лодки слишком хорошо научились лавировать между всегда разбросанными кораблями, которые им противостояли. Прибытие UB-39, скрывшейся из Картахены, стало своевременно известным; в море вышли все дрифтеры с двенадцатью эскадренными миноносцами и моторными катерами; подводная лодка дважды была замечена, но нанести ей удар ни разу не удалось.
