Александр Шитков - Где пустуют храмы, пустуют и души (Судьба Старицкого Свято-Успенского монастыря)
Если же наше ходатайство почему-либо не встретит сочувствие со стороны УИсполкома, то усердно просим направить его на рассмотрение центральной Советской власти. 3 июня 1923 года». (290)
В 1923 году в Свято-Успенском монастыре служили восемь иноков: иеромонах Алексий 71 года, два семидесятипятилетних священника, Иван и Михаил, два дьякона- Ферапонт 65 лет и Палладий 78 лет, восьмидесятичетырехлетний пономарь Гавриил, певчий Иван в возрасте 76 лет и звонарь Арефий, которому было 54 года. (291) Куда выгнали престарелых монахов- неизвестно. Может быть, их выслали в отдаленные места или малолюдные районы, может- они сгинули в лагерях? По всей стране ходили толпы нищих, обездоленных, изгнанных из монастырей монахов и монахинь. Это накалило и без того острую ситуацию в обществе: усилились проповеди о скором наступлении «конца света» и «страшного суда». Но всех их, как и бесчисленное множество мирян, объединяло одно - самозабвенная любовь к Богу. Своими духовными подвигами эти люди обличали мир, призывая его вернуться в «объятия Отча из страны долеча». Но мир был глух к обличающей проповеди...
Что же происходило на территории Старицкого Свято-Успенского монастыря, можно судить по скупым сведениям-отчетам уездного музея, который находился на территории древней обители. Например, в отчете Старицкого музея за 1928 год мы под-черпнем интересные сведения об имуществе бывшего монастыря: «...Имущество б. Старицкого монастыря:
1. Имущество движимое - всякого рода церковная утварь, имеющая ценность и музейное значение, 3 января 1927 года представителем Тверского Государственного Музея старшим помощником хранителя музея тов. Н. Е. Фортунатовым изъято и перевезено в Тверской Государственный Музей. Оставшиеся при монастыре, музейного значения не имеет.
2. Имущество недвижимое:
а). Церковь «Успение» построена в 1530 году Старицким князем по образцу Храма, стоящего на Синайской горе. Храм весь сооружен из белого тесанного камня. Внизу- подвальное помещение, «катакомбы», из которого в древности бьш ход под реку «Волгу». Внутри храма имеется трехъярусный Византийского стиля иконостас.
б). Второй храм- церковь «Введения» построен в 1570 году Иваном IV.
в). Маленькая церковь Богослова под воротами, построена в 1694 году.
г). Храм Троицкий построен в 1819 году, имеет два этажа, в нижнем этаже имеются надгробные памятники из художественного Италианского ценного мрамора весьма художественной работы Итальянских скульпторов.
Все названные храмы имеют большое историческое значение и с большим удовольствием осматриваются посетителями. Они должны остаться для обозрения многочисленными экскурсиями.
Из жилых зданий - здание смежное с музеем 2-х этажное, нижний этаж каменный, верх- деревянный. Там только 3 комнаты и кухня, где ранее помещался Зав. музеем И. И. Фабрикант. После его переезда в Тверь квартиру эту заняли монахи (! - А. Ш.).
Этот этаж опять должен быть квартирой Зав. музея, 2 комнаты и кухня, а 3-я комната под канцелярию. Нижний этаж под жилье не годится - там сыро и темно.
Здание б. Правления Духовного Училища находится в монастырской стене, 2-х этажное, кирпичное. Требует большого ремонта.
Зав. Музеем Ф. Бачурина». (292)
Таким образом, по этому документу мы видим, что в монастыре вновь живут монахи. Кто и сколько их проживает - пока неизвестно. Впервые о монахах, проживающих в обители в это время, мы читаем в отчете заведующей Старицким музеем О. М. Епанечниковой в 1926 году, где она писала: «... 10. Музей охраняется сотрудником т. Толче-новым, проживающим в помещении музея, рядом с канцелярией; в охране также участвуют проживающие в стенах монастыря монашествующие, установившие ночное дежурство». (293) Тогда Тверской Государственный областной музей не сделал «надлежащих выводов».
Теперь же, то есть почти через два года (!), предпринимается беспрецедентная по масштабам атака на Старицкий Свято-Успенский монастырь. Активизация безбожников понятна - наступила горячая пора хлебных заготовок, и во всех центральных, областных и местных газетах появляются различные материалы о том, как кулаки в союзе с попами срывают хлебозаготовки. Это расценивается уже не только как саботаж, но и как контрреволюционные действия.
Областная тверская молодежная газета «Смена» в номере 63 от 21 августа 1928 года посвящает целый разворот Старицкому Свято-Успенскому монастырю. Большая статья писателя Бориса Полевого состоит из трех кричащих названий «ХЛЕБНЫЕ ЧЕРВИ. Трое комсомольцев помогли вскрыть контрреволюционное дело, которое вершили черные клобуки под сенью древних стен старицкого монастыря. МЫ ТРЕБУЕМ ПРИМЕНЕНИЯ ДЛЯ МОНАХОВ-СЛУХАЧЕЙ И СПЕКУЛЯНТОВ 107 И 58 СТАТЕЙ УГОЛОВНОГО КОДЕКСА».
Начинается статья с публикации письма зубцовских комсомольцев, которые направили его секретарю Губкомсомола:
«Тов. Сергеев!
25-го июня 1928 года с пионерским отрядом гор. Зубцова была проведена экскурсия в Старицу. Во время посещения музея, находящегося при монастыре, мы были удивлены, что существует монастырь и по сие время. Узнали мы это от сторожа монастыря, старика 87 лет, Толкачева.
Заинтересованные этим, мы завязали разговор со сторожем, чем существует монастырь и что он из себя представляет.
При монастыре старик служит 21 год и нес почти всю работу: бьш и кучером, и дворником, и уборщиком, и с иконой ходил, получая за это гроши. После революции в монастыре осталось 8 монахов, которых старик охарактеризовал шайкой разбойников, которые находятся под руководством двух братьев - Арсения и Осипа ( Ивана и Михаила Самуйловых) и монаха Кирилла (Палладий Кра-доненко). Монастырь существует с помощью граждан, главным образом крестьян. Главные приношения бывают осенью в их престольный праздник «успенье». Благодаря этим приношениям, в амбарах монастыря, по словам старика, НАКОПИЛОСЬ ДО 500 ПУДОВ РЖИ, КОТОРУЮ МОНАХИ ДАЮТ ТОРГОВЦАМ ГОРОДА, ПОЛУЧАЯ ВЗАМЕН ДРУГИЕ ПРОДУКТЫ.
Старик приводит пример: ВЕСНОЙ ЭТОГО ГОДА БЫЛ ОТПРАВЛЕН ВОЗ РЖИ ОДНОМУ КУПЦУ, ФАМИЛИИ КОТОРОГО ОН НЕ ЗНАЕТ, НО ЗНАЕТ ЕГО АДРЕС. В КЛАДОВЫХ МОНАСТЫРЯ ИМЕЕТСЯ МНОГО И ДРУГИХ ПРОДУКТОВ, КОТОРЫХ ХВАТИТ НА НЕСКОЛЬКО ЛЕТ.
Образ жизни монахов почти не отличается от дореволюционного. Старик говорит: «Как жили, так и живут. Как сыр в масле катаются». Каждый монах готовит себе еду в комнате, - всевозможные заливные, котлеты и т. п. А на кухне, которую обслуживают сторож, кухарка и случайные рабочие, готовят щи, «капуста да вода», даже муки не бросят.
Для обеспечения себе большого заработка один из монахов ОСИП САМУИЛОВ, зарекомендовал себя пророком и занимается соборованием крестьян. «ОСИП СОБИРАЛ ПО 15-17 ЖЕНЩИН, ЗАПИРАЛ НА КЛЮЧ В МОНАСТЫРЕ И СОБОРОВАЛ, ПОБОРМОЧЕТ-ПОБОРМОЧЕТ С НИМИ И БЕР.ЕТ ПО РУБЛЮ С ГОЛОВЫ». Такие соборования осенью проходят ежедневно, а в настоящее время раза два в неделю, так что о заработке монахов можно судить по этому.
Заработок старика-сторожа ограничивается пятью рублями и то в данное время, после того как он стал грозить, что будет жаловаться. В период до 1922 года он получал по 2-3 рубля в месяц.
Монахи относятся к нему, как к «цепной собаке», и в то же время боятся его, чтобы он не выдал их проделок. Старик все время хотел жаловаться, имея знакомого председателя Павлова, но боялся монахов, даже и когда мы вели разговор, он все время оглядывался, боясь, что услышат монахи. И когда подходили ребята-пионеры, то он обрывал речь и тихо спрашивал: «Эти ребята не скажут им?».
Тов. Сергеев! Просим произвести расследование этого дела, так как, по словам старика, здесь дело нечисто, потому что местная власть совершенно не обращает внимание на монастырь.
ЧЛЕН ЗУБЦОВСКОЙ ЯЧЕЙКИ ВЛКСМ В.ЗНАМЕНСКИЙ. ЧЛЕН ВЛКСМ ПРИ ТВЕРСКОМ ПЕДИНСТИТУТЕ ДОКУЧАЕВА Ю.».
Секретарь Губкомсомола Сергеев переслал письмо в «соответствующие органы». После этого было проведено «расследование» и конечно, «все факты подтвердились». Таким образом, появилась в областной газете заказная статья Бориса Полевого, которая, наверняка, была написана на основе ведения «протокольного расследования религиозной контрреволюции в Старицком монастыре». А как «выбивались нужные свидетельские показания» в то время при большевиках, догадаться не трудно.
Нельзя не отметить крайне некорректный, грубый, разнузданно оскорбительный тон, взятый автором статьи по отношению к ста-рицким монахам, да и вообще к духовенству. Вот только несколько цитат: «Памятуя евангельскую формулу: не согрешив, не покаешься, - не покаешься, не спасешься, монахи с купцами устраивали попойки, и в данном случае монастырь выполнял роль загородного ресторана», или, «В то время как монахи делали свое божье дело, то-есть молились, жрали, блудили с приходящими, и на них денно и нощно работали батраки, создавая возможность тунеядцам рас-кошествовать...», «Теперь уже известно, что к чернецам из города частенько хаживали разные знакомые. Купчики тайком от своих жен выпивали с монахами. Жены их тайком от своих мужей тоже посещали монахов и нередко оставались ночевать в монастыре».
