Эрих Дэникен - Глаза Сфинкса
«сообразительность покидает остроумных мужчин реже всего, если они не правы»
(Иоганн-Вольфганг Гете (1749–1832)). Магия пирамид *********************************************************************************************Я стою в точно ориентированной по сторонам света пирамиде высотой в 8 м. Вокруг меня четыре светло-серых плоскости треугольной формы, которые сходятся над головой в вершину. Бежевое ковровое покрытие плотно покрывает пол, по нему, как цветки, разбросаны фиолетовые подушки. На них молча сидят погруженные в себя мужчины и женщины. Мой взгляд скользит по стенам пирамиды, вниз, к самой широкой части… У основания с каждой стороны проделано по 8 окон, а всего их 32. Мои ноги стоят на изображенной на полу шестиугольной золотой звезде. В каждом углу пирамиды. светится по маленькой стеклянной пирамидке. Приглушенный свет погружает внутреннее пространство в мягкие желтые тона. Широкие, обитые пенопластом створки двери закрываются, затем начинается музыка. Вначале это только нежный неясный шум, далекие подходы к звуку, которые утихают и снова усиливаются, затем, словно бушует землетрясение, вибрация течет от каждой стороны пирамиды, омывает мое сознание, бросает меня в пульсирующую вселенную колебаний. Околдованный, неспособный пошевелиться, я стою на звезде, позволяя «Симфонии нового мира» Дворжака, исполняемой Венским филармоническим оркестром, проникнуть в меня. Как под гипнозом, я замираю, не в силах пошевелиться, когда каскад звуков с блестящим крещендо внезапно обрывается… Наступившая тишина вызывает шок. Мне кажется, будто мой мозг энергично промыли. Тысячи идей и мыслей мечутся по клеткам серого вещества, буквально вскапывают меня изнутри, выдергивают меня прочь из этого мира, куда-то наружу, в усеянное звездами ночное небо…
Раньше мне никогда не было так очевидно, что утверждение о мертвом боге могло зародиться только в ограниченном сознании. Считавшийся умершим бог — повсюду, вокруг меня, в каждой молекуле, каждом атоме моего существа. Несмотря на то, что тело все еще покоится внизу, в центре пирамиды, мое сознание взрывается где-то в ее вершине. Я чувствую себя составной частью вселенной, молнией, которая летит со скоростью света во всех направлениях. У меня нет глаз, и тем не менее я ощущаю молочный свет, которым пирамида меня просвечивает; у меня нет ушей, но каждым волокном сознания я слышу перетекающие друг в друга мелодии. Это «Стекло» Филиппа Гласса, которое сейчас омывает пирамиду. За долю секунды я понимаю, что не могу знать название этого музыкального произведения, что никогда в жизни не слышал музыки композитора по имени Филипп Гласс. Что происходит? Откуда это ясновидение, которое проникает повсюду и одновременно? Или кто-то бросил мне в питье наркотик? Не стал ли я жертвой некой невидимой силы, которая меня настигла? Я ныряю в собственное тело, дрожу как намокший пудель, выхожу из пирамиды на ватных ногах. Снаружи я встречаю звукоинженера, молодого человека, который устанавливал квадрофоническое устройство в пирамиде ETORA на острове Лансароте. ETORA — это эзотерический центр, куда я был приглашен с несколькими докладами. Рай без комаров и других мучителей.
— Как называется произведение, которое звучит в пирамиде?
— «Стекло» Филиппа Гласса.
— Волшебная акустика! Наверное, все хорошо рассчитано?
Инженер рассмеялся: «Вообще ничего не рассчитано! Я полагаюсь только на слух, а остальное доделывает эффект пирамиды».
Эффект пирамиды *********************************************************************************************История открытия этого эффекта звучит как сказка.
Это случилось однажды на цветущем Лазурном берегу Ниццы. Там был небольшой магазин скобяных изделий, который держал некто Антуан Бови. Но месье Бови был не только торговцем винтиками и заклепками, а еще и изобретателем. К тому же уже в 1930-е гг., когда еще никто не говорил о «новой эре», он руководил эзотерическим кружком.
Мало кого удивляло, что месье Бови наряду с железками и инструментами продавал и специальные магнитные маятники, изобретенные им самим «биометры» и другие необычные приборы. В поездке по Египту, которая привела его и в Великую пирамиду на плато Гизы, Бови сделал странное открытие, которое ускользнуло от внимания остальных туристов. На полу царской камеры лежала мертвая пустынная мышка, и только Господь Бог мог знать, как этот зверек попал в древнее сооружение…
Антуан Бови поддел носком ботинка маленькую мышь, интересуясь, кто из насекомых — жуки или муравьи — нашел дорогу к сухому тельцу. Он внимательно осматривал пол, снова и снова поворачивал мышку, в конце концов наклонился и поднял зверька. Тут его словно поразило молнией: пустынная мышь была очень легкой. Как перышко! Она съежилась, мумифицировалась. Что за странные силы включились в игру? Почему трупик не истлел?
Едва оказавшись дома, неугомонный мсье Бови смастерил маленькую пирамиду из металлических стержней и деревянных дощечек: открытие в пирамиде Хеопса не давало ему покоя. С самого начала интуиция вела его по верному пути. Подобно оригинальной пирамиде в Гизе, Антуан Бови сориентировал модель в направлении север — юг, затем поставил в пирамиду маленький деревянный цоколь, который был равен трети модели. Цоколь должен был соответствовать камере фараона, которая в Великий пирамиде находится на одной трети высоты от фундамента. Наконец, следуя интуиции, а также используя подходящий случай (на ужин было рагу из теленка), Антуан Бови разместил на этом самом цоколе маленький кусочек телятины.
В течение последующих дней мясо должно было протухнуть, но этого не произошло. Оно стало заметно суше, как если бы невидимая сила высосала из него всю жидкость. С удивлением и интересом наблюдал Бови за процессом мумификации. Затем он предпринял серии опытов с пирамидой (вернее, ее моделью) и без нее.
Все органические материалы в пирамиде обезвоживались (по-научному, подвергались дегидратации), а вне пирамиды гнили…
Все очень логично, сказал я себе, когда прочитал эту историю в первый раз. Мясо в пирамиде почти герметично изолировано от окружающей среды, бактериям практически невозможно попасть внутрь, как в вакуумных упаковках. Но почему куски мяса засыхают? Что вытягивает из них соки?
Патент ЧССР номер 91 304 *********************************************************************************************Похожие мысли возникли у чехословацкого радиоинженера Карла Дрбала, который прочитал в каком-то журнале об опытах месье Бови. Дрбал повторил его эксперименты, нашел их результаты удивительными и решил, что мясо, яйца и сыр не совсем подходят для опытов. Как поведут себя здесь неорганические, «неживые» объекты? Лишится ли влаги кусок породы, кофейная ложка или наполненный водой наперсток?
Карл Дрбал искал мелкий предмет, который поместился бы в его крохотной пирамиде из картона высотой 8 см (длина основания 12,5 см). На глаза попалось использованное бритвенное лезвие, которое уже все равно ни на что не годилось. Радиоинженер предположил, что в пирамиде лезвие потеряет остаток своей остроты. Через 24 часа он рассмотрел срез бритвы под лупой. Или он ошибся — или лезвие выглядело так, как если бы его только что заточили, то есть казалось новехоньким. Не долго думая, Карл Дрбал побрился этим лезвием и снова положил его в пирамиду. Он ожидал, что тончайший металл непременно сломается, но на другой день лезвие снова было как новенькое, а результаты бритья им — вновь безупречны! Что же происходило? Или ему мерещилось, или лезвие самозатачивалось? Его пальцы осторожно скользили по идеально выбритой коже, на которой нельзя было обнаружить ни одного недобритого волоска. В задумчивости Карл Дрбал снова положил объект в пирамиду… Так он брился одним и тем же лезвием на протяжении 50 дней!
Все это происходило в феврале и марте 1949 г. 5 лет и 3 месяца, до 6 июля 1954 г., настойчивый радиоинженер продолжал свои эксперименты. В среднем одну пластинку лезвия при каждодневном бритье можно было использовать 105 раз. В целом Карл Дрбал использовал 18 лезвий различной марки, причем количество возможностей использования одного лезвия варьировалось от 200 до 100 [170, 165, 111].
Даже после всех экспериментов Дрбал оставался при своем бесплатном затачивателе лезвий! За 25 лет он израсходовал всего 28 лезвий! Понятно, что у производителей эти опыты явно не вызывали воодушевления… Само собой, в воздухе замаячила идея патента на чудесные свойства лезвия. Но как? Карл Дрбал сам не знал, какой процесс вызывал метаморфозу в модели пирамиды. Наконец он составил патентную заявку. Поскольку было ясно, что убедить комиссию ни в чем не удастся, Дрбал подарил одному из членов этой комиссии (металлургу по профессии) маленькую пирамиду с лезвием бритвы. Надо вспомнить, что 1950-е гг. в ЧССР новые лезвия — и каждый день! — были роскошью. Скептически настроенный металлург, разумеется, тут же испытал новшество на собственной щетине…
