Анатолий Белов - Через костры и пытки
Ванини торжествовал. Его хитрость удалась. Ему удалось провести верных стражей церковного вероучения.
Однако некоторое время спустя духовенство поняло свою ошибку. Правда, было уже поздно: книгу распродали. Церковники были вне себя от гнева, что их так легко провели. Они потребовали расправы над дерзким безбожником, сумевшим перехитрить бдительных католических цензоров.
И опять Джулио Ванини вынужден был бежать, бежать из Лиона. Но куда бежать? Опасность подстерегала его везде. Он пытался скрыться в Италии, но пребывание на итальянской земле оказывается еще более опасным, чем во Франции. Известие о приезде еретика Ванини опередило его. И здесь церковники требуют наказать богохульника. Требуют, чтобы он был предан суду инквизиции. Ванини вынужден распрощаться с Италией.
Он находит убежище в монастыре Гюйенна на юго-западе Франции. Может быть, здесь, вдали от больших городов, в захолустной тиши, он сможет переждать бурю, которую вызвал своей книгой? Может быть, сюда не доберутся инквизиторы?
Опасность ходит за ним по пятам. В любую минуту его могут схватить, бросить в тюремную камеру, подвергнуть пыткам.
Но и в эту трудную пору он не отступил от своих убеждений, подтвердив это в своем новом труде, над которым работал в тесной монастырской келье. В нем Ванини показал, что христианство держится на вымыслах, главным из которых является миф о бессмертии души. Ванини пытается представить природу такой, какая она есть, заявляя, что она не нуждается ни в каких иных объяснениях, кроме естественных. Те объяснения, которые не подтверждаются жизнью, должны быть отвергнуты, даже если они принадлежат самым высоким авторитетам. И незачем цепляться за традиционные догмы, любой ценой отстаивая их, лучше честно признать, что они не выдержали испытания временем, проверки жизнью.
Именно в этом и были основные расхождения между Джулио Ванини и богословами, преследовавшими его за свободомыслие. Теологи утверждали, что раз и навсегда установленные христианские догматы вечны и неизменны, что, если даже они приходят в противоречие с опытом и здравым смыслом, надо пренебречь опытным знанием и разумом, продолжая непоколебимо придерживаться христианской догматики. Тех же, кто не желал признавать «вечных истин» религии, следовало жестоко наказывать, чтобы другим неповадно было поднимать руку на христианские святыни.
Ванини не желал повторять заученные формулы, которые предлагала верующим церковь. Он хотел сам разобраться в том, насколько христианские представления о мире, обществе, человеке соответствуют действительности. А такая самостоятельность строго-настрого запрещалась церковью. Люди должны были верить богословам и проповедникам, верить беспрекословно.
Обнаружив противоречия и непоследовательность в христианских представлениях о мироздании, Ванини высказал свои суждения об устройстве мира, в которых содержались материалистические выводы, прямо противоречащие христианским «истинам». Он признавал вечность материи, приходя к отрицанию религиозных взглядов о божественном сотворении мира, утверждал, что столько же вечен процесс развития. Отвергая христианский миф о божественной душе, якобы существующей независимо от тела и обладающей бессмертием, он, по сути дела, отрицал веру в загробную жизнь, которая держится на признании бессмертия души.
Вместе с тем он выступал против утверждений о божественном происхождении религии. По мнению Ванини, религия возникает на определенном этапе человеческой истории, выполняя вполне определенную функцию: помогает правителям держать народ в повиновении. Религия — обман, который земные властители используют в своих целях.
В своих сочинениях Джулио Ванини отверг веру в чудеса, без которой немыслима никакая религия. Такие чудеса, как воскрешение из мертвых, совершенно непостижимые исцеления неизлечимых больных, разного рода «чудесные» явления природы — все это сказки, «достойные осмеяния, изобретаемые и рассказываемые правителями с целью держать в страхе невежественную толпу».
И наконец, он выступает против главной идеи любой религии — идеи бога. То, что говорят о боге теологи, — вздор. На вопрос, что такое бог, он иронически отвечает: «Если бы я это знал, я сам был бы богом, так как никто не знает бога и не знает, что такое бог…».
Богословы создали образ бога таким, что он не может вызвать симпатии людей. Ведь если все, что происходит на свете, приписывать всемогуществу божьему, то, значит, надо приписать ему ответственность за страдания и несчастья людей, за все зло, которое существует на земле, все бедствия, болезни, мучения простых смертных. Но в таком случае бог вовсе не милосерден, не любвеобилен, совсем не таков, каким его представляют церковники.
В своих диалогах «О чудесных тайнах природы, царицы и богини смертных», написанных во время пребывания в монастыре Гюйенна, Ванини замечал: «Из текста Библии вытекает, что сила дьявола выше силы бога. Действительно, против воли бога Адам и Ева впали в грех и породили человеческий род. Когда же сын божий пришел в мир, чтобы помочь этому горю, дьявол возбудил души и сына божия осудили. Христос утверждал, что это было время дьявола и власть тьмы, и он кончил бесславной смертью. Можно сказать также, исходя из Библии, что воля дьявола более действенна, чем воля бога. Бог хочет, чтобы все были спасены, однако мало кто спасается. Дьявол хочет, чтобы все люди были осуждены, и они почти все бывают осуждены».
В противовес церковному учению, принижавшему человека, рассматривавшему его как игрушку в руках всевышнего, как слабое, беспомощное существо, Джулио Ванини восхищался человеком, высоко оценивая его возможности как властелина природы. «Я не побоялся бы поместить человека выше небес», — восклицал он.
Ванини не был последователен до конца в своих суждениях, впрочем, как и все его современники, отстаивавшие материалистические представления и отвергавшие религиозные взгляды на мир.
В те времена не было еще выработано цельного научно-материалистического мировоззрения, во взглядах на развитие общества господствовала идеалистическая точка зрения. На мировоззрении Ванини лежал груз средневековой идеологии, что наложило отпечаток на его учение.
Но Ванини был атеистом, и именно это сделало его жизнь невыносимой в условиях засилья церкви, непримиримой борьбы церковников со всякими проявлениями вольнодумства и свободомыслия.
Как бы ни было Ванини трудно, он оставался верен себе. Он знал, что истина на его стороне. «Твое имя вечно, и этим ты компенсируешь всю тяжесть твоих трудов, — писал он. — Что может быть более желательным, чем то, что имя мое останется на земле после меня».
7Не стоит большого труда, чтобы расправиться с вольнодумцем, проповедующим вредные мысли. Гораздо труднее уничтожить его идеи, которые распространяются все шире и шире, заражают других, находят отклик в умах мыслящих людей.
По приговору католического суда сочинения Джулио Ванини «Амфитеатр» и «Диалоги» подлежали сожжению. В приговоре говорилось, что они сеют «опасный и отвратительный атеизм», а потому должны быть уничтожены раз и навсегда.
Книги пылали на костре, и было ясно, что вот-вот церковь возьмется за их автора.
Ванини, предчувствуя, что расправа может наступить в любой момент, продолжал работать настойчиво, напряженно, торопясь окончить то, что им было задумано.
Спасаясь от преследований, Ванини покидает стены монастыря Гюйенна и отправляется в Париж. Он видит, что круг сжимается, преследователи идут по его пятам, и старается, насколько это возможно, сбить их со следа. Это не так просто. Инквизиция имеет опытных ищеек, поднаторевших в ловле еретиков. До него доходят слухи, что инквизиция готовит над ним судебный процесс.
Тогда он снова бежит. Ему кажется, что вся жизнь его состоит из бегства от преследователей в сутанах, от церковников, подвергающих его травле. Никогда не имел он возможности спокойно работать, думать, писать. Враги ни на день не оставляли его, не давали ему передышки.
Ночь. Человек, лицо которого скрыто под капюшоном, озираясь по сторонам, быстро пересекает узкую улочку, бесшумно проскальзывает в калитку сада. Еще три десятка шагов — и он оказывается на другой улице, где, скрытый от глаз толстыми стволами каштанов, его поджидает дорожный экипаж. Двое провожающих быстро обнимают человека, шепотом напутствуют:
— Счастливый путь, Джулио!
— Спасибо, друзья.
— Береги себя, Джулио.
Добрые и верные друзья. Что бы он делал без них! В самые сложные периоды жизни они, подвергаясь опасности, помогали ему. Вот и сейчас они сделали все, чтобы он мог незаметно покинуть Париж, улизнуть от ищеек.
Экипаж следует по погруженным во тьму парижским улицам и вскоре оказывается за пределами города. Погони нет. Кажется, побег удался.
