Кристофер Брук - Саксонские и нормандские короли. 450 – 1154 гг
Время от времени Эдуард демонстрировал серьезное желание и управлять, и царствовать. В течение нескольких лет ему приходилось подчиняться опеке эрла Годвина, который сделал его королем. Но он не мог забыть, что на Годвине лежит ответственность за убийство его брата, и он знал, что в конечном итоге его собственное положение более надежно, чем положение Годвина, и что Годвина можно заставить повиноваться, если другие важные эрлы объединятся против него. Эдуард чувствовал себя в безопасности в основном потому, что ему не было альтернативы, если не считать короля Норвегии. Женив Эдуарда на своей дочери, Годвин явно рассчитывал на то, что его потомки будут править Англией. Время шло, и становилось ясно, что этот план не увенчается успехом. Эдуард и Эдит поженились в 1045 г. К 1051 г. уже, несомненно, стали распространяться слухи относительно того, кто станет преемником Эдуарда на троне, если королева останется бездетной. Годвин, наверное, уже думал о своих собственных притязаниях или своих сыновей. Кнуд узаконил свою власть, женившись на королеве. Разве не может один из сыновей Годвина стать преемником Эдуарда как его шурин?
Но успех любого плана подобного рода зависел от короля, а у Эдуарда была другая точка зрения. Он хотел, чтобы его преемником стал его двоюродный брат из Нормандии, а больше всего — избавиться от опеки Годвина. В 1051 г. он нанес удар. Годвин был отправлен в изгнание, Вильгельм провозглашен наследником, архиепископом Кентерберийским стал нормандец, королева была удалена от двора. Но этот успех был слишком быстрым и стремительным. В 1052 г. Годвин возвратился, и Эдуард был вынужден принять его и оказать покровительство. Архиепископ Кентерберийский отправился в ссылку, нормандские придворные были отпущены на родину. Годвин недолго наслаждался своим триумфом. Он умер в 1053 г., и, похоже, после его смерти Эдуард и Гарольд, самый выдающийся из сыновей Годвина, договорились о более умеренной линии поведения. Королева Эдит вернулась ко двору в 1052 г., и в последние годы жизни Эдуарда их отношения, видимо, были хорошими. Гарольд никогда не обладал в полной мере властью Годвина, но он и его браться были, безусловно, самыми могущественными людьми в Англии после короля. В 1055 г. умер Сивард Нортумбрийский, и его преемником стал брат Гарольда Тостиг. Один летописец называет Гарольда «вторым после короля», и в поздние годы жизни Эдуарда он возглавлял армию и провел главные военные походы в Уэльсе. Он знал, как ублажить короля: для его развлечения он организовывал охоты и всегда подчинялся его королевской власти. Он также уважал власть Леофрика в Мерсии.
В середине 1050-х гг. Эдуард призвал к себе своего племянника-тезку из Венгрии, без сомнения с целью сделать его своим наследником. Но племянник умер, не повидавшись с дядей, при довольно загадочных обстоятельствах. А его собственный сын, Эдгар Этелинг, очевидно, считался слишком юным, чтобы защитить Англию от Харальда Хардероде Норвежского, самого известного воина в мире викингов. В тот момент. Эдуард, по-видимому, не принял никакого решения, но Вильгельм Нормандский не забыл, что он когда-то был назначен наследником.
Глава 10
ЗАВОЕВАТЕЛЬ И ЗАВОЕВАНИЕ
Нормандские герцоги были викингами по происхождению и в конце X — начале XI в. по-прежнему оставались ими во многих своих привычках. В браке они были гораздо более распущенными, чем Кнуд, и становились моногамными только тогда, когда им случалось полностью подпасть под влияние одной из своих любовниц. Герцог Роберт I (1027—35) был, очевидно, моногамным. Но он жил в такое время, когда в Нормандию начали проникать нормальные брачные обычаи. Феодальный брак был результатом договоренности, политической сделкой, которая приносила правителю или королю детей, а также земли, деньги и повышала его престиж. Это все делало невозможным для герцога Роберта признать женщину, с которой он жил, своей женой, но он оставался верен ей до конца своих дней. Нечего удивляться, что романтические легенды кружили вокруг этой удивительной связи. Есть старинная история о том, как Роберт наблюдал за Герлевой во время танца и сразу же влюбился в нее. В XII в. говорили, что он впервые увидел ее, когда она стирала в ручье, который протекал мимо сыромятни ее отца у подножия Фалезского замка. Местная легенда указывает на окно (которое, следует признать, было проделано несколько позже), из которого Роберт ее заметил. Но можно сомневаться в том, что Герлева сама стирала свое белье. Ее отец, Вильгельм Кожевник, был явно состоятельным жителем; впоследствии он стал управляющим герцога. Вскоре после рождения Вильгельма Герлева вышла замуж за нормандского барона Герлена де Контевиля, от которого родила двоих сыновей, Роберта и Одо. Роберт стал графом Мортенским и был самым могущественным из англо-нормандских баронов в последние годы жизни Завоевателя. А Одо, епископ Байо, объединил в себе роли нормандского прелата и английского эрла. Одо стал выдающимся человеком. Он щедро одарял свою епархию, но пренебрегал ею, за исключением того времени, когда оказался изгнанным из Англии, попав в немилость своего царственного брата или племянника. Перед своей смертью он стремился к единственной цели — стать папой. Едва ли можно придумать более неподходящего преемника пророка-реформатора Григория VII. Вообще, в последние годы жизни особенно, Завоеватель любил окружать себя епископами и аббатами, озабоченными реформами. Одо был воином-епископом, пережитком старинных времен. Возможно даже, что автор «Песни о Роланде» имел его в виду, когда рисовал портрет воина-архиепископа Турпена. Но мы безмерно благодарны епископу Одо за одно то, что он покровительствовал созданию гобелена из Байо.
Вильгельм Завоеватель был единственным сыном, возможно, единственным ребенком в неофициальном браке, но, так как этот брак никогда так и не стал официальным, формально он был незаконнорожденным. Когда он был еще маленьким, его отец отправился в паломничество в Иерусалим (1035) и не вернулся. Одно из самых воинственных и непокорных герцогств досталось восьмилетнему мальчику. Воспитание Вильгельма было в высшей степени жестким. Ко всем многочисленным препятствиям, встававшим на его пути, добавлялось его незаконное рождение. Оно также оказывало влияние на его собственную семейную жизнь. Впоследствии он женился на Матильде, дочери графа Фландрского, потомка короля Альфреда. Церковь запретила этот брак, но Вильгельм настаивал и в конце концов получил на него разрешение. Вильгельм был верным мужем Матильде. На самом деле он был единственным человеком в своем роду, у которого была одна жена, признанная церковью, и которой он был верен. Сомнительно, чтобы это был брак по любви. Но своим успехом он, возможно, был обязан отчасти примеру отца Вильгельма, а также желанию избежать появления незаконнорожденных детей: трудности ранних лет жизни Вильгельма и прозвище Незаконнорожденный, которое всегда было с ним, вполне могли привести его к решению быть верным мужем. История брака в Средние века подобна лабиринту, в котором много извивающихся тропинок и неожиданных поворотов. Церковь могла лишь навязывать свое учение о добродетели великим мира сего, если находила союзников в их среде. Если мы посмотрим на Вильгельма и Одо, то у нас исчезнут сомнения в том, что их мать была замечательной женщиной, и, вполне возможно, именно Герлева научила Вильгельма быть хорошим мужем.
Первые годы Вильгельма в роли герцога прошли в атмосфере беспощадного насилия и интриг. «Чаша и кинжал, — написал Фриман, — вскоре лишили юного принца поддержки его самых мудрых и верных советников». Сначала его защищали граф Алан Бретонский, граф Жильбер Брионский и сенешаль Осберн. Говорят, что Алан был отравлен, а Жильбер и Осберн — убиты. Осберна убил представитель жестокого рода Беллем-Монтгомери, из которого позднее появились эрлы Шрусбери и Пембрука и который угас благодаря Генриху I, расправившемуся с ними во время последнего из их многочисленных мятежей. Вильгельм Монтгомери пытался убить самого герцога Вильгельма и убил-таки Осберна. Один из слуг Осберна вскоре отомстил за своего хозяина. В начале 1040-х гг. наступило затишье. Герцогство временно находилось в хороших руках, маленький герцог рос. Но это было лишь затишье перед бурей. В 1047 г. поднялся самый крупный мятеж в его жизни. Группа представителей знати, особенно из Западной Нормандии, собралась вокруг Гая Бургундского, кузена Вильгельма по линии матери, который мог заявить о своем законном происхождении от более древних герцогов. Опасность была чрезвычайно велика, но Вильгельму фортуна улыбнулась: французский король Генрих I лично пришел к нему на помощь. В сражении у Валь-э-Дюн у Кана войско мятежников было рассеяно. Впервые Вильгельм сумел показать свое мастерство на поле боя, но ему не было и двадцати, и он еще не мог полностью подчинить себе нормандскую знать. Череда восстаний завершилась тем, что в 1053 г. сформировался другой, гораздо больший альянс против Вильгельма.
