Мария Сергеенко - Простые люди древней Италии
Мы мало знаем о мимах-людях, но еще меньше о тех, кого можно объединить одним названием скоморохов. Известно только, что они бродили по городам и селам, составляли между собой небольшие общества, в которые входили и акробаты, и жонглеры, и фокусники; с детства должны были обучаться своему нелегкому ремеслу и всю жизнь, за редкими исключениями, перебивались со дня на день. Древние писатели говорят об их мастерстве, художники делают его темой своих произведений, но жизнью этих людей, доставлявших столько удовольствия и развлечения и всем возрастам, и всем слоям общества, никто не интересовался. Жонглеры, фокусники, акробаты были народом странствующим, перебиравшимся в поисках заработка от места к месту. Они появлялись на праздниках, на ярмарках, на больших базарах. Иногда они показывают свои номера на сцене городского театра, но часто выступают просто на площади селения или маленького городка, где сами наспех сколачивают легкие подмостки. Приход этих искусников был праздником для всей местной детворы, да и взрослые с удовольствием глядели на чудеса ловкости и силы, которые им показывали эти ладно скроенные, веселые люди, забавными шутками приглашавшие их посмотреть зрелище, которое они, конечно, объявляли несравненным и никогда не виданным. Номера следовали один за другим. Силач, Геркулес труппы, приглашал ребят подойти к себе и поднимал вверх сразу семь-восемь уже больших пареньков;[21] несколько эквилибристов "быстро сплетались" в пирамиду, на вершине которой балансировал мальчик, — «пирамида» недолго стояла, а затем все легко спрыгивали на землю и быстро шли на руках кругом по подмосткам; фокусник выпускал изо рта попеременно несколько струй вина и молока; юноша с помощью высокого шеста несколько раз не перепрыгивал, а просто перелетал с одного конца площади на другой; жонглер показывал свое искусство, бросая и ловя разноцветные мячи. Небольшой, серьезного вида пес плавно кружился по подмосткам под веселую мелодию, которую на дудочке наигрывал жонглер-учитель, а большой черный ворон отчетливо выговаривал: "Будьте счастливы, уважаемые граждане". И поглядеть все эти чудеса можно было буквально за грош!
Глава одиннадцатая. ЦИРКОВОЙ ВОЗНИЦА
Конские бега в Риме устраивали в узенькой (150 м шириной) лощинке между двумя холмами: Палатином и Авентином. Когда-то эти бега были существенной частью осеннего "праздника урожая", но постепенно стали просто увлекательным зрелищем, собиравшим тысячи зрителей.
Лощинка — называлась она Большим цирком (circus по-латыни обозначает всякую фигуру без углов: и круг, и эллипс) — была словно самой природой устроена для бегов. Склоны обоих холмов образовывали естественный амфитеатр, и в отдаленные времена зрители располагались здесь прямо на земле или на деревянных скамьях, сколоченных на время праздника, но уже во время Августа здесь в три яруса подымались постоянные сидения, каменные в нижнем ряду и деревянные в двух верхних. Вокруг Цирка шла одноэтажная аркада со множеством разных лавок и мастерских. Это было излюбленное место, где собирался всякий темный люд: гадалки, предсказатели, составлявшие за несколько грошей гороскопы для своих невзыскательных клиентов, нищие, фокусники со своими дрессированными животными и просто мелкие воришки. Посередине лощинки находилась узкая невысокая платформа (spina — "хребет"), по обеим концам которой стояли по три высокие деревянные тумбы ("меты"). Император Клавдий поставил вместо деревянных бронзовые, позолоченные. Возницы должны были семь раз объехать вокруг этой платформы, и для счета заездов на ней с противоположных концов установлено было два «счетчика», устроенных одинаково: четыре довольно высокие колонки венчал архитрав, в который были вставлены в одном счетчике семь деревянных шаров, а в другом — семь дельфинов, тоже выточенных из дерева. После каждого тура человек, стоявший на лесенке у одного счетчика, вынимал один шар; его товарищ, приставленный к другому счетчику, или вынимал дельфина, или поворачивал его хвостом в противоположную сторону. С одной узкой стороны Цирка устроено было двенадцать стойл, откуда выезжали колесницы; они открывались все разом. Посередине между стойлами находились широкие ворота, через которые вступала торжественная процессия (помпа).
Конские бега составляли когда-то обязательную часть религиозного празднества, отголоском седой старины и была эта процессия, обязательно предшествовавшая самим бегам. Во главе ее шел магистрат-устроитель игр (если это был первый сановник государства, консул или претор, он ехал в колеснице, запряженной парой лошадей), одетый в пышную одежду триумфатора: в тунике, расшитой золотыми пальмовыми ветвями, в пурпурной тоге, с жезлом слоновой кости, украшенным наверху орлом. Раб держал над его головой золотой венок, его окружали дети, родственники, клиенты — все в белых парадных тогах; затем двигались возницы со своими упряжками, которые сейчас должны были принять участие в бегах, группы танцоров в пурпурных плащах с мечами и короткими копьями — впереди мужчины, за ними юноши, потом дети, — исполнявшие военный танец под звуки "старинных коротеньких дудок и семиструнных отделанных слоновой костью кифар"; дальше весело отплясывали ряженые в козьих и бараньих шкурах, шли храмовые прислужники с зажженными курильницами, и, наконец, люди несли на носилках статуи богов. За ними на двухколесных повозках, отделанных серебром и слоновой костью (эти повозки назывались «тенсы» и стояли на Капитолии в особом помещении), везли атрибуты богов (сохранились монеты с изображениями этих тенс: в одной едет изображение совы — птицы Минервы, в другой павлина — он был посвящен Юноне, — в третьей — атрибут Юпитера, молния). Тенсами правили мальчики, обязательно знатного рода, у которых родители — и отец, и мать — были в живых. Несли и везли в процессии и статуи умерших и обожествленных императоров и членов императорской семьи.
Процессия спускалась с Капитолия на Форум, проходила по Этрусской улице, через Велабр и Коровий рынок, вступала в долину Цирка и обходила ее вокруг. Была она и красочной, и торжественной, но затягивалась надолго — двигалась медленно, не спеша, — и толпа, собравшаяся в цирке, встретив появление помпы приветственными криками и аплодисментами, с нетерпением ждала, когда же начнется главное: бега. По знаку, данному магистратом — устроителем игр, который с высокого балкона над главными воротами бросал на арену белый платок, ворота стойл сразу раскрывались и на арену выносилось четыре колесницы. Это было обычное число; иногда, впрочем, выезжало и 6, и 8, а то и 12 колесниц. Возница должен был семь раз обогнуть платформу ("спину"), т. е. проехать расстояние около 4 км. Победителем считался тот, кто первым доскакал до черты, проведенной мелом недалеко от балкона, где находился устроитель бегов. Таких «заездов» в начале империи бывало 10–12 (выезжали новые и новые колесницы), но уже к концу I в. н. э. бега обычно продолжались целый день, до солнечного заката.
Бега входили как непременная часть почти во все большие римские праздники; полководцы перед походом или во время его давали обет ознаменовать победу празднеством, на котором будут происходить и бега. Их устраивали в день рождения Августа, который праздновали еще в IV в. н. э.; в день рождения царствующего императора; в праздники, устраиваемые в память каких-либо побед; в день 21 апреля, который считался днем основания Рима. В календаре IV в. н. э. отмечено 175 праздничных дней; из них бегами в цирке занято 64 дня.
Магистраты, ведавшие устройством празднеств, не имели обычно ни беговых лошадей, ни опытных возниц. За теми и другими приходилось обращаться к беговым обществам, которые состояли из денежных людей, обычно принадлежавших к сословию всадников. Называлось оно factio (слово это первоначально обозначало союз друзей, а несколько позднее — объединение богатых и знатных людей, созданное для достижения своих выгод); во главе его стоял избранный остальными членами "господин общества" — директор, как мы бы его назвали. Общества содержали большие конюшни — они находились на Марсовом поле, вероятно, в непосредственной близости к Капитолию, — при которых состоял целый штат работников; судя по надписи одного бегового общества, оно содержало около 200 человек; были тут и рабы, и отпущенники, и свободные. Каждому обществу требовался ряд специалистов: кроме опытных возниц и наездников, нужны были люди, умевшие объезжать лошадей; учителя молодежи, желавшей посвятить себя цирку; врачи (случаи тяжелых ранений в цирке были нередки), ветеринары. Общества держали разных ремесленников: портных, сапожников, ювелиров, мастеров, изготовлявших седла, колесничников. Всем хозяйством ведал вилик; счетную часть вел квестор, составлявший ведомость доходов и расходов. Забота о заготовке кормов, их хранении и выдаче лежала на «кондиторах» (от латинского слова condere — «прятать», "сохранять") и их помощниках. На одном надгробии изображен такой «кондитор»: он стоит между двумя лошадьми, которых оделяет сеном. Иногда должность эту занимал свободный и состоятельный человек: у Помпея Эвскема были отпущенники и отпущенницы, поставившие ему, "наилучшему справедливейшему патрону", памятник на собственные средства. Общества, может быть, имели свои собственные конные заводы и во всяком случае были связаны с хозяевами заводов, поставлявшими лошадей для состязаний.
