Виктор Гончаренко - Как люди научились летать
С чего же начал Игорь Сикорский?
Поначалу он взялся за постройку геликоптеров. Но ни первый С-1, ни второй С-2 даже не оторвались от земли. Сикорский убедился, что время для них еще не наступило, и в содружестве со своими товарищами сконструировал один за другим два самолета под названием БИС №1 и БИС №2 (Былинкин, Иордан, Сикорский). Первый самолет не смог подняться, так как мощности двигателя для взлета не хватало. Друзья не унывали и научились на нем рулить. Зато второй самолет под управлением Сикорского 3 июня 1910 года пролетел по прямой около двухсот метров. После самолетов Кудашева и Гаккеля это был третий русский самолет, поднявшийся в воздух.
Но самым большим достижением конструктора перед первой мировой войной были самолеты "Русский витязь" и "Илья Муромец", построенные в Петербурге на Русско-Балтийском заводе, где Сикорский возглавил конструкторское бюро и куда пригласил много конструкторов из Киева - Александра Сергеевича Кудашева, Анатолия Анатольевича Серебренникова, Георгия Петровича Адлера и других.
"Илья Муромец"
К концу 1910 года в России насчитывалось тридцать дипломированных летчиков. Все они учились во Франции. Имена их любители авиации знали наперечет. Да и что такое 30 летчиков на такую огромную страну? Тем более, что западные страны, готовясь к войне, переводили авиацию на военные рельсы и открывали все новые и новые летные школы.
Наконец появилась первая летная школа и в России. Случилось это летом 1910 года. Да только и тут военное ведомство не очень себя беспокоило заботами: разместило ее в Гатчине, под Петербургом, вместо Учебного воздухоплавательного парка, который раньше стоял там.
Может, оно на обжитом месте и удобнее, да только о погоде никто не подумал. А она в Гатчине неустойчивая: частые дожди, осенние туманы, зимние заносы, весенняя распутица... А летать когда? Вот тогда-то и решили открыть еще одну школу в более подходящем месте - в Крыму. Сюда-то и получил назначение шеф-пилотом Михаил Ефимов.
Школа разместилась на окраине Севастополя, на Куликовом поле, рядом с морем. Место хорошее, но тесновато. Ефимов лично доложил шефу воздушного флота, прибывшему на открытие школы, что желательно выбрать более просторный аэродром, не стесненный городом и оврагом. Через год школу перевели в поселок Качу, недалеко от Севастополя. Качинская авиашкола стала самой знаменитой в нашей стране. В ней обучались тысячи прославленных авиаторов. Именно в Севастополе начали обучать летному делу не только офицеров, но и рядовых солдат, горячо стремившихся в небо.
Уже первые полеты военных аэропланов показали, что в боевых делах они могут быть очень полезны. Они успешно ведут разведку с воздуха и даже применяют учебное бомбометание. Газеты сообщают: "Авиатор Ефимов совершил на Гатчинском аэродроме первый в России ночной полет. Он имел на аэродроме прожектор и при полете бросал снаряды. Полет продолжался сорок минут на высоте двести метров". В порыве восторга репортеры забыли, что Ефимов совершал ночные полеты еще во Франции.
В Киеве Ефимов познакомился с молодым стройным человеком, который участвовал в военных маневрах в качестве внештатного пилота на пятиместном аэроплане собственной конструкции. Это и был недавний студент Киевского политехнического института Игорь Сикорский. Сикорский выполнял отдельные поручения штаба и на своем биплане показал прекрасные результаты. В ходе маневров он устанавливает три всероссийских рекорда для аппаратов отечественной конструкции - продолжительности, высоты и скорости полета.
Даже самые тупые генералы признают несомненную пользу авиации в военном деле.
"... Приходится прийти к тому заключению, - говорится в отчете, - что авиация вышла уже из области забавы и является в настоящее время боевым средством, могущим в умелых руках оказать неоценимые услуги".
В "неоценимых услугах" авиации Игорь Сикорский не сомневался еще на студенческой скамье. Но личное участие в маневрах убедило его, что для военной авиации нужен совершенно новый тип самолета, который мог бы поднимать не десятки, а сотни и тысячи килограммов груза.
В авиационных кругах шли горячие споры. Многие конструкторы за границей считали, что тяжелый многомоторный самолет просто не поднимется в воздух. Игорь Сикорский не соглашался с авторитетами и принялся за дело.
В 1913 году в один из погожих мартовских дней с Комендантского аэродрома в Петербурге поднялся в небо невиданный по тем временам самолет-гигант, созданный группой русских инженеров под руководством И.И. Сикорского и названный "Русский витязь". Его четыре мотора с огромными пропеллерами размещались по два с каждой стороны внутри биплановой коробки.
Это был первый в мире тяжелый самолет. Он неплохо летал и подтвердил правильность расчетов конструктора. Тогда Сикорский решил построить еще более мощный самолет - "Илья Муромец".
Его длина от носа застекленной кабины до конца больших рулей высоты составила более семнадцати метров. Размах верхнего крыла равнялся почти тридцати одному метру, а нижнего - 22 метрам. Четыре двигателя, изготовленные на Русско-Балтийском заводе в Петербурге, помогали развивать на "Илье Муромце" рекордную по тем временам скорость - до 115 километров в час, а максимальная высота полета или, как говорят авиаторы, потолок достигал 3500 метров.
Это действительно был богатырь, равного которому не имелось во всем мире - настоящий воздушный корабль, который мог перевозить полторы тонны груза.
Вот так в России впервые в мире поднялись в небо самолеты-гиганты. Самолеты "Илья Муромец" впоследствии участвовали во многих боевых операциях на фронтах первой мировой войны. Они постепенно совершенствовались, увеличивались их мощность и грузоподъемность.
Забегая вперед, скажем, что особенно большую роль сыграли самолеты "Илья Муромец" в годы гражданской войны в борьбе против иностранных интервентов и белогвардейских армий. Они громили войска Деникина на Дону, добивали с воздуха дивизии барона Врангеля в Крыму.
Последние усовершенствованные самолеты имели полетный вес до семи с половиной тонн и обрушивали на врагов до одной - одной с половиной тысячи килограммов бомб.
По примеру Сикорского инженер Василий Андрианович Слесарев спроектировал еще больший самолет - "Святогор". Но отсутствие двигателя не позволило закончить его постройку.
Первые полеты "Ильи Муромца" произвели настоящую сенсацию в заграничной прессе. Но как ни старались западные конструкторы, так и не смогли создать до самого конца войны самолет, который бы мог помериться силами с русским богатырем.
А тут еще и Нестеров заставил заговорить о себе весь мир, прославив русскую авиацию немеркнущим подвигом.
"В воздухе везде опора"
В Киеве, на Московской улице, среди огромных новых зданий сохранился старинный двухэтажный особняк, мимо которого я каждый раз прохожу с каким-то душевным трепетом. Здесь в 1914 году жил один из первых летчиков России, штабс-капитан Петр Николаевич Нестеров.
Это был удивительный человек. Еще с малых лет его влекло все, что летало - птицы, воздушные змеи, которые он сам любил мастерить и запускать на крутых берегах Волги в Нижнем Новгороде, где проходило его детство. По воле судьбы его отдали в Нижегородский кадетский корпус. Однако юный кадет и здесь продолжал строить большие воздушные змеи, на которых пытался летать, к величайшему неудовольствию своего начальства.
После окончания в 1904 году кадетского корпуса, семнадцатилетний Петр Нестеров поступил в Михайловское артиллерийское училище в Петербурге.
Но увы, к артиллерии его не тянуло. Он по-прежнему увлекался авиацией, читал все новинки о воздухоплавании, о первых успехах братьев Райт. о достижениях французских и особенно русских пилотов.
В каждый свой приезд на каникулы в Нижний Новгород он со склонов Волги подолгу наблюдал за полетами птиц и однажды построил планер, на котором ему удалось сделать неплохие подлеты.
Нетрудно догадаться, что, когда в 1910 году в Гатчине открылась офицерская летная школа, Нестеров стал ходатайствовать, чтобы его направили туда переучиться на авиатора.
Армейское начальство смотрело на это, как на чудачество, и не хотело отпускать способного поручика-артиллериста. Нестерову пришлось приложить немало труда и упорства, чтобы осуществить свою мечту.
Наконец его желание сбылось: в 1912 году он становится курсантом-учлетом офицерской школы.
Первые полеты завораживают его. Наконец-то он в небе! Плывет внизу аэродром с посадочными знаками, с деревянными коробочками ангаров. Но пора делать первый разворот...
- Осторожно! Блинчиком! - кричит инструктор. - Не делайте крен, а то скользнете на крыло!
Но почему "блинчиком"? Ведь и птицы в воздухе при разворотах делают крен, и велосипедисты на треке тоже накреняются в сторону разворота, иначе центробежная сила выбросит велогонщика из седла.
