Дональд Портер - Белый индеец
Ба-лин-та испугалась, зная, что слишком часто вмешивалась в разговор, а Эл-и-чи встревожено смотрел на отца. Гонка нахмурился, но жена мягко положила руку ему на ладонь.
Вдруг он улыбнулся.
- Я опять хочу есть. Я хочу кукурузной каши с сиропом.
Ренно был так взволнован, что не мог собраться с мыслями. Он знал только, что ему нравится Де-бо-ра. Отец прав, ее нельзя возвращать обратно, но и оставлять ее в том доме он не позволит. Хозяйка пропустила его, думая, что пришел обычный посетитель.
Ренно огляделся и сразу заметил Де-бо-ра. Она сидела на кровати, глядя себе под ноги. Ренно остановился рядом, она подняла голову и отпрянула, с расширившимися от ужаса глазами.
Ренно пальцем указал на нее.
- Я привел эту женщину как пленницу в землю сенека! - громко сказал он. -Теперь я объявляю ее своей рабыней!
Хозяйка знала, что он прав, и не стала вступать в спор со старшим воином. Ренно посмотрел на девушку, поманил за собой, повернулся и вышел. Дебора последовала за ним. Она не знала, что у сенека принято, чтобы старший воин жил с женщиной. Она понимала только одно: белый и индеец спас ее еще раз.
Ренно вошел в свой новый дом и остановился на пороге. Он не знал, как поступить, и старался скрыть смущение. Пусть она ляжет на его постели, а он устроится на полу.
- Спи! - сказал Ренно по-английски, и указал на скамью у дальней стены. Прежде чем Дебора успела ответить, он улегся на пол и укрылся плащом из бизоньей шкуры.
Глава 10.
Утром Ренно повел Дебору на завтрак в большой дом клана медведя. Англичанка удивилась, как спокойно индианки приняли ее новое положение. Для них она стала женщиной Ренно, и хотя к бледнолицей не выказывали особой приязни, никто не пытался обидеть или оскорбить ее.
После завтрака Дебора и Ренно вернулись в свой домик. Он взял лук и стрелы, сказал что-то, чего она не поняла, и ушел. Дебора решила, что он пошел на охоту, предоставив ее самой себе. Девушка сидела на жестком земляном полу и не знала, смеяться ей или плакать.
Ренно успел увести ее из индейского публичного дома до того, как ей мог заинтересоваться кто-нибудь из посетителей, и она была очень признательна. С другой стороны, скорее всего он потребует, чтобы она стала его любовницей. Сама мысль об этом приводила Дебору в содрогание, но ведь все могло быть гораздо хуже. Ренно был белым, даже будучи индейцем, и нужно признать, он был совсем недурен.
До сих пор Дебора никогда не задумывалась, насколько мужчины привлекают ее физически. Возможно, так произошло потому, что она до сих пор вовсе не испытывала такого влечения. Эйб Том ас был очень красив, но совсем не интересовал ее. Джеффри Вильсон был омерзителен, и она старалась вообще не думать о нем. Обадия Дженкинс привлекал ее гораздо больше, но девушка никогда не думала о священнике как о мужчине.
В Ренно было что-то загадочное, и она задумалась, понравилось бы ей заниматься с ним любовью. В первый момент Дебора устыдилась собственных мыслей, но тут же пришла к выводу, что это глупо - ведь они вынуждены будут жить под одной крышей, и, конечно, он начнет домогаться ее.
Дебора почувствовала, что в домике кто-то есть, и подняла глаза. На пороге стояла Ба-лин-та с большим свертком в руках. Они улыбнулись друг другу, и девочка, уверенная, что ей рады, вошла.
В свертке оказалось несколько кусков мягкой оленьей кожи, удивительно острый нож, костяная иголка и пучки сухожилий, которые, как она быстро сообразила, индейцы применяли вместо ниток.
- Ты хочешь, чтобы я шила? - спросила она, сделав жест, будто шьет.
Ба-лин-та повторила свое первое слово по-английски.
- Шить, - сказала она, делая то же движение и указывая на девушку. Дебора поняла, что ей принесли все это. чтобы она сделала себе одежду, и внезапно обняла Ба-лин-та, радостно прижавшуюся к ней.
Дебора не нуждалась в указаниях и принялась за работу. Ба-лин-та уселась напротив, скрестив ноги и наблюдала, восхищаясь мастерством бледнолицей.
Так прошло все утро. Дебора работала, а девочка пыталась с ней разговаривать. Вскоре каждая уже могла повторить несколько слов из чужого языка. Дебора удивлялась. как легко Ба-лин-та запоминает английские слова. Ей самой язык сенека давался с трудом.
Урок внезапно прервался с приходом старшей женщины. Ба-лин-та убежала. Дебора не знала, кто эта женщина, но гостья смотрела приветливо, и когда она пригласила Дебору следовать за собой, девушка с готовностью оставила шитье.
Женщина повела ее в свой дом, где угостила жареной рыбой и тыквой, и была очень рада, когда Дебора повторила выученные ею слова на языке сенека. Ба-лин-та присоединилась к ним, и Дебора догадалась, что Ина, так звали женщину, была ее матерью.
После еды Ина дала Деборе несколько глиняных горшков, чтобы готовить еду на открытом огне, и несколько черпаков. Они вместе отнесли их в дом Ренно. Здесь Ина развела огонь в специальном углублении, показала Деборе, где хранятся дрова, и провела ее по кладовым, находящимся вдоль задней стены большого дома клана медведя.
- Здесь пища для всех, кто принадлежит к нашему клану, - говорила Ина, сопровождая слова жестами. - Бери, что захочешь. Бери все, что тебе нужно.
В кладовой лежали груды свежей кукурузы в початках, тыквы, бобы и дыни, и разные свежие и сушеные травы. Прошло довольно много времени, прежде чем Дебора поняла, что может брать все, что пожелает.
Ина помогла ей отнести в дом овощи и травы, а потом настояла, чтобы Дебора пошла с ней.
Около дома сидел Гонка - великий сахем, и курил трубку. Дебора замерла, но он лишь вежливо кивнул ей.
Дебора догадалась, что Ина - его жена, а Ба-лин-та - дочь. По какой-то причине семья главы племени была настроена к ней по-дружески.
Гонка, не обращая на гостью никакого внимания, опять принялся смотреть прямо перед собой.
Только когда Ина протянула ей большой кусок свежей оленины, Дебора поняла, что Гонка на самом деле рассматривает ее. Ему не хотелось, чтобы она заметила это, так что девушка сделала вид, что вовсе не смотрит в его сторону.
В дом вошел Эл-и-чи и ласково улыбнулся Деборе. Он тоже был приветлив, и она подумала, что скорее всего он сын Гонки и Ины.
Несмотря на новое звание, Эл-и-чи тут же велели принести воды в дом Ренно для его женщины.
Юноша послушался, и Дебора пошла за ним к речке, протекавшей сразу за городом. Эл-и-чи набрал два ведра воды и понес их к дому Ренно. Там он поставил ношу, достал что-то из кармана на поясе и протянул это девушке, убежав прежде, чем она смогла рассмотреть, что ей дали.
Это был маленький кусочек соли, отбитый от скалы. Соль была для индейцев очень большой ценностью.
Теперь, когда у нее было все необходимое, Дебора могла заняться приготовлением пищи. Приграничная жизнь нелегка, и Дебора умела не только шить, но и отлично готовила. Она развела огонь, приготовила овощи и положила жариться мясо. Девушка не знала, когда вернется Ренно, так что не стала варить овощи прямо сейчас, пока что положив их в горшок и добавив туда трав.
Ренно вернулся, неся на плечах оленя. Он заметил, что Дебора готовит, и в его глаза загорелся огонек удивления и радости. Однако юноша ничего не сказал, а вышел из дома, чтобы снять шкуру и освежевать тушу. Ренно работал быстро и уверенно, а потом отнес большой кусок мяса в дом Гонки и Ины.
К тому времени, когда юноша вернулся, еда была готова. Дебора уселась у огня напротив Ренно, удивляясь, что так проголодалась после долгого дня. Ее позабавила эта домашняя сценка, и девушка рассмеялась, представив, что сказала бы тетушка Ида, если б увидела племянницу сидящей на земле, обедая с полуобнаженным дикарем. Ренно с любопытством взглянул на нее, но ничего не сказал. Приятно было знать, что бледнолицая вкусно готовит, и хотя он никогда не ел приготовленные таким образом тыкву и бобы, они так понравились юному сенека, что он заглянул в горшки за добавкой.
После ужина Ренно принялся обрабатывать шкуру. Первым делом он снял с нее шерсть, а потом принялся натирать смесью из мозга и кишок животного. Дебора, знакомая с этой процедурой, вышла из дому и подложила ему то, что осталось от кусочка соли. Эта бледнолицая была не такая беспомощная, как он предполагал. Ренно взял соль, кивнув в знак благодарности.
Дебора вернулась в дом, вычистила посуду, утварь, и пошла на речку за водой. Ренно наблюдал, как она одно за другим принесла ведра с водой но не пытался помочь. Дебора не знала, что старший воин считает ниже своего достоинства заниматься подобными вещами.
Ренно до самой темноты трудился над шкурой. Дебора покончила со своими делами, устала и заснула, едва только легла. На рассвете Ренно пошел купаться. Девушка встала, и к тому времени, когда он вернулся, завтрак был уже готов. Ренно нанес боевую раскраску, за чем она с интересом наблюдала, молча поел, а потом вернулся к шкуре.
Скоро появилась Ба-лин-та, и Дебора принялась кроить и шить кожаную одежду, одновременно занимаясь уроком языка.
