Владимир Мединский - О русской угрозе и секретном плане Петра I
Американские суда крейсировали вдоль побережья Тихого океана; но в боевых действиях участия не принимали. Генерал Мак-Клеллан, будущий командующий армией США, находился тогда в ставке Британии в Крыму — перенимал, так сказать, передовой опыт.
Но вот в августе 1854 года объединенная англо-французская эскадра под командованием контр-адмиралов Прайса и Феврие де Пуанта подошла к главному опорному пункту России на Тихом океане — городку Петропавловску.
Весь русский гарнизон насчитывал ни много ни мало — 920 человек (41 офицер, 825 солдат некоего «городского казацкого полка», видимо попросту местного ополчения, 18 русских добровольцев-инвалидов и 36 добровольцев-камчадалов).
У русских была небольшая береговая батарея и аж 2 (два) корабля: парусник «Аврора» и парусное транспортное судно «Двина». Боезапас составлял максимум 30–40 выстрелов на орудие. В общем, ни дать ни взять крепостишка чуть поболее, чем описанная Пушкиным в «Капитанской дочке».
Совершенно ничтожная воинская часть, никак не сравнить с могучими армиями, скрестившими оружие в Крыму. Но этот ничтожный гарнизон защищал, а эскадра союзников пыталась захватить громадную почти ненаселенную территорию, площадью порядка 3 млн. квадратных километров, таящую колоссальные природные богатства. «Миротворческие» англо-французские войска, «спасавшие несчастную Турцию» от русского нашествия, почему-то оказались в тысячах километров от Турции и Крыма, пытаясь наложить лапу на несметные русские богатства.
Итак, силы, мягко скажем, не равны…
Обстреляв порт и подавив огонь береговой батареи, англо-французы высадили десант морской пехоты (600 чел.) с целью захватить Петропавловск. Что дальше? Дальше некий русский «сборный отряд» (видимо, собрали из находившихся рядом казаков и инвалидов) числом около 200 человек штыковой контратакой… сбросил его в море.
Второй, более подготовленный десант (уже 970 чел.) был снова отбит в жестокой рукопашной на берегу.
Союзники потеряли около 450 человек убитыми и ранеными.
Хваленая британская профессиональная морская пехота — отчаянные головорезы, покорившие полмира, несмотря на подавляющий численный перевес и преимущество в огне, не смогли занять городишко, защищаемый какой-то сборной солянкой из казаков, инвалидов-добровольцев и охотников-камчадалов.
Главнокомандующий адмирал Прайс, не выдержав позора (как? как он сможет доложить это в Адмиралтействе?), застрелился у себя в каюте на борту капитанского судна.
Общие потери русского гарнизона составили около 100 человек. Это так, к слову, к старому разговору о нашей неспособности воевать не числом, а умением.
Союзники вынуждены были уйти в Ванкувер и Сан-Франциско. Благодаря героизму и стойкости всего лишь нескольких сотен русских солдат, ополченцев и матросов, план оторвать от России колоссальные территории — Камчатку и Дальний Восток — не удался.[55]
Случись подобное с любой крепостью Британии или Франции, европейцы до сих пор рассказывали бы легенды о своем героизме, называли бы корабли и небоскребы именами отличившихся участников обороны, ставили бы им памятники. А мы?..
Мифы о Крымской войне
Крымская война была для нас поражением, но вовсе не таким страшным, как оно представлялось Николаю. Не таким «катастрофическим и бездарным», как оно потом вошло в советские учебники истории.
Начнем с того, что весь англо-французский флот полностью состоял из пароходов, причем с винтовыми двигателями. В русском флоте на паровой тяге была лишь треть больших кораблей — о малых речь не идет вообще. Весь героический эпизод с затоплением наших парусников, фрегатов на севастопольском рейде, чтобы заблокировать вход в бухту, — это конечно большая личная трагедия для моряков, но в той ситуации — единственное возможное решение.
Положение было безвыходным, а решение — правильным. В реальном, современном для того времени морском бою наши фрегаты были бы просто малоподвижными и удобными мишенями, а не боевыми единицами.
По поводу винтовок — это общеизвестно. У нас не было нарезного оружия. У нашего гладкоствольного стрелкового оружия прицельная дальность была примерно в два раза ниже, чем у противника. Поэтому европейскому исследователю вообще непонятно, как мы могли воевать с французами и англичанами, вооруженными нарезными винтовками. Точно так же уступали по дальнобойности наши пушки.
Что же касается снабжения союзной армии, то не нужно думать, что им возили вооружения и продовольствие из Англии и Франции: Основной базой снабжения союзнических войск был крупный турецкий порт — турецкая тогда еще, а ныне болгарская Варна. Это гораздо ближе, чем основные базы снабжения русской армии, находившиеся в глубине континентальной России. К нашему-то еще бездорожью… Железной дороги не было, и от Киева, крупнейшей центральной базы, в Севастополь все тащили на лошадях.
Так вот, несмотря ни на что, физические, численные потери русских и союзных войск были равными. Вот это самое потрясающее. Честно говоря, я не понимаю, как это могло быть. Нас, по большому счету, могли просто обстреливать и убивать издалека. Паритетные потери — это удивительная вещь. Я думаю, тут может идти речь только о потрясающем героизме и выдающейся силе духа наших войск. По сути дела, союзные войска за все время боевых действий ни разу не были под таким огнем, под которым целый год постоянно находились защитники Севастополя.
И подчеркну еще раз: поражение в Крымской войне — весьма условное.
Во-первых, оно компенсируется успехами на Балтике и на Дальнем Востоке.
А во-вторых, давайте подумаем, что потеряла Россия в результате этой войны, которая преподносится историками, как грандиозный крах всей русской военной машины? Россия не потеряла ни одного квадратного сантиметра своей территории. Ни одного!
Ну, ей запретили иметь на Черном море военный флот. Ну, запретили. Ну, обидно, да. Но его у России там уже и так не было — затоплен в Севастопольской бухте. При этом такой же запрет распространялся и на Турцию. Более того, поскольку Черное море было наглухо заперто Дарданеллами, то в условиях отсутствия турецкого флота наш собственный был и не нужен: воевать было не с кем.
Русско-турецкая война 1877-78 годов
Греция как суверенное государство полностью обязана своим появлением России. Напомню, Греция вновь появилась на картах мира лишь спустя две тысячи с лишним лет после великой Древней Греции Демосфена: а именно, в 1829 году по Адрианопольскому миру между Турцией и Россией.
Вот год рождения государства Греция — в современном ее понимании. Дальше после каждой войны России с Турцией, а их было несчетное количество, наши православные друзья-греки получали в подарок очередной кусочек территории. В подарок от России. Не себе мы забирали, отдавали Греции.
И эти неблагодарные греки не могут еще сегодня признать Абхазию с Южной Осетией! Совсем у людей нет ни совести, ни исторической памяти. Члены НАТО, что поделать. Мировая политика не знает чувства благодарности, только интересы. Так, повторюсь, сказал австрийский император Франц-Иосиф в ответ на просьбу Николая подержать его в Крымской войне. Думать надо только о себе. Победили турок, территорию отобрали — себе. Еще раз победили — себе.
А то вот всю историю Россия помогала Болгарии, и что? А болгары почему-то воевали во всех мировых войнах против России. Хотя «дружба-фройндшафт» дальше некуда. Как малейшая проблема — воюют с Россией. Тоже, кстати, ведь не признали ни Абхазию, ни южную Осетию…
Но это я немного отвлекся… Пора вернуться туда же, на Балканы, на 130 лет назад. Во многих отношениях русско-турецкая война 1877–1878 годов — «второе издание» Крымской войны. Россия стремилась поддержать своих братьев по крови, южных славян, и братьев по вере, православных, в стремлении к независимости от Турецкой империи. Эта война была очень популярна в широких слоях русского общества. На фронты сербо-черногорско-турецкой войны 1876 года ехали Тысячи добровольцев из России.
Параллельно Россия в который раз стремилась решить старинный вопрос о проливах: о свободном выходе в Средиземноморье через Дарданеллы и Босфор. Стремилась укрепить свое влияние на Балканах и восстановить подорванный Крымской войной международный авторитет.
И на этот раз западная дипломатия подстрекала Турцию к войне, но самим вступить в войну западным державам было страшно. Вероятно, сказывался и опыт Крымской войны. Крым то отторгнуть от России не удалось. Так он и остался в составе России с могилками британских солдат.
Об этой славной войне можно рассказывать много. Читателю она наверняка известна и из учебников, и по роману Б. Акунина «Турецкий гамбит». Но эта книга об исторических мифах истории, а не просто о славе русского оружия. Поэтому опишу только один красочный эпизод этой войны. На рубеже 1877-78 годов русская армия была близка к победоносному завершению войны. Она совершила беспрецедентный зимний переход через Балканские горы, окружила и пленила группировку турецких войск. Преследуя бегущего противника, наши вышли на самые ближние подступы к Константинополю (Стамбулу). Боеспособных войск у Турции не оставалось.
