Юрий Корольков - Кио ку мицу !
А неизвестный газетчик, как тень, продолжал следовать за Доихара, и начальник военной миссии приходил от этого в бессильное бешенство. В газете "Иши бао" под заголовком "Тайный визит Доихара в Тяньцзинь" появилась новая информация, служившая как бы продолжением первой заметки. Конечно, это писал один и тот же человек.
"Как стало известно, - сообщалось в газете, - полковник Доихара прибыл в Тяньцзинь по приказу военного министра Японии, чтобы убедить Пу-и создать и возглавить независимое правительство Маньчжурии".
Среди тайных противников Доихара был не только репортер тяньцзиньской газеты. Едва Доихара выехал из Мукдена в Тяньцзинь, как в Токио барону Сидехара ушла секретная телеграмма. Мукденский консул телеграфировал министру иностранных дел:
"Шифром. Секретно. Барону Сидехара. Некоторые штабные офицеры Кнантунской армии пытаются доставить императора Сюань-туна в Маньчжурию. Пока этот план не имел успеха, так как император отказывается покинуть Тяньцзинь. Возник другой план - в Тяньцзинь направили некоего Уедзуми, опытного в таких делах человека, чтобы увезти императора в Танку, а оттуда пароходом в Инкоу. План этот также не удалось осуществить, так как резиденция императора находится под строгим наблюдением китайской полиции. Только после этих неудач миссию поручили выполнить полковнику Доихара, он тайно выехал отсюда вчера вечером и направился в Тяньцзинь через Дайрен. Возможно, там к нему присоединятся несколько других лиц, не придерживающихся каких-либо определенных политических взглядов".
В ответ на донесение генерального консула министр иностранных дел немедленно отправил секретные инструкции консулам в Тяньцзине, Инкоу, Мукдене с просьбой немедленно информировать Токио о действиях штабных офицеров Квантунской армии. У него сам по себе не вызывал возражений существующий план похищения последнего китайского императора в случае, если не удастся убедить его переехать в Маньчжурию. Тяньцзиньскому консулу он так объяснял точку зрения императора:
"Даже если все это мы осуществим в форме добровольного побега императора, другие державы не поверят нам, и мы окажемся в затруднительном положении, так как будет чрезвычайно трудно сохранить этот инцидент в тайне".
С этого момента японский министр иностранных дел постоянно находился в курсе происходящих событий. Из Тяньцзиня пришла телеграмма:
"По вашему указанию мы предприняли все возможное, чтобы убедить Доихара действовать осторожнее, но он упорно настаивает на своем. Полковник Доихара ссылается на свои полномочия, данные штабом Квантунской армии, говорит, что сейчас нет надежды на естественное развитие событий, нужно принимать радикальные меры. Он согласен необходимо создать видимость, что Япония не имеет никакого отношения к похищению императора, но в то же время Доихара намерен форсировать события, чтобы успеть провести операцию до того, как замерзнет порт Инкоу. Для предотвращения слухов переезд Сюань-туна в Инкоу полковник намерен осуществить на китайском судне".
А Доихара продолжал действовать. Утром шестого ноября к воротам императорской резиденции на рикше подъехал торговец фруктами, который назвал себя Чи Сао-синем из Фынтяна и показал свою визитную карточку. Он раболепно кланялся и просил сделать ему великое одолжение передать бывшему императору вот эту корзину фруктов. Если фрукты понравятся, торговец обещал безвозмездно доставлять их во дворец. Для него это большая честь...
Корзина из буро-зеленых пальмовых листьев стояла в коляске на сиденье, и фрукты действительно выглядели чудесно: ярко-оранжевые апельсины, глянцево-красные яблоки, спелые желтые груши. Пирамиду плодов венчала гребенка изогнутых бананов, а по бокам красовались золотистые грейпфруты... Торговец осторожно снял корзину с сиденья и подал служителю.
- Обязательно передайте это в руки самого императора вместе с визитной карточкой. Завтра я привезу еще...
Продолжая кланяться, торговец сел в коляску, и рикша побежал к городу.
Слуга отнес фрукты в дом, передал их дворецкому. Чэн Сяо торжественно внес корзину в гостиную и поставил на стол перед Пу-и.
- Подданные вас не забывают, - льстиво произнес Чэн Сяо, и они вместе стали перекладывать плоды на широкое блюдо.
Вдруг Чэн Сяо отпрянул от корзины: под фруктами обнажилось что-то темное, круглое, и Чэн Сяо с ужасом понял, что это бомбы.
- Не прикасайтесь, не прикасайтесь! - закричал он.
Осторожно подняв корзину, Чэн Сяо спустился в сад, отошел далеко от дома и дрожащими руками опустил ее на землю. Слуга не мог знать, что гранаты были старые, с обезвреженными запалами.
Тяньцзиньская газета "Иши бао", столь ненавистная полковнику Доихара, на другой день писала:
"Вчера бывшему императору Пу-и доставили корзину с фрутами, где оказались две бомбы, которые, к счастью, не взорвались. Одновременно Пу-и получил несколько угрожающих писем от штаба тайного общества "Железа и крови", от тяньцзиньского отдела китайской компартии и от других неизвестных лиц".
Все это сломило нерешительное упорство Пу-и, он согласился и даже заторопился покинуть Тяньцзинь. Доихара торжествовал, хотя "Иши бао" снова написала о миссии Доихара, - проклятый хроникер неотступно следовал за полковником. Но теперь дело было сделано.
Одиннадцатого ноября газета сообщала:
"Вчера в три часа дня небольшой японский катер ушел вниз по реке, имея на борту нескольких штатских лиц и группу сопровождающих японских солдат. Предполагают, что на этом катере похищен бывший император Пу-и. Его тайно увезли в автомобиле на пристань, откуда на катере, в сопровождении вооруженных солдат под командой полковника Доихара, бывший император доставлен на японский пароход "Имадзи-мару".
Через день японский консул в Инкоу телеграфировал в Токио подробности исчезновения Пу-и из Тяньцзиня.
"Из того, что я узнал от капитана "Имадзи-мару", - сообщал консул барону Сидехара, - ясно, что полковник Доихара возглавил заговор по организации бегства Пу-и из Тяньцзиня. Императора тайно увезли в автомобиле из японской концессии на пристань, откуда он и его свита, охраняемые вооруженными солдатами с двумя пулеметами, погрузились на катер и направились в Танку. Здесь их приняли на борт "Имадзи-мару", который сразу же вышел в море".
В те дни барон Сидехара получил еще одну шифрограмму - из Мукдена. Консул дополнительно информировал министерство иностранных дел:
"Срочно. Шифром. 13 ноября 1931 г. Сегодня командующий Квантунской армией генерал Хондзио информировал меня, что император Сюань-тун прибыл в Инкоу и находится в распоряжении японских военных властей. Предполагается, что он некоторое время проведет в курортном городке Тан Кан-цзы в отеле "Тайсуйкаку", затем будет доставлен в Порт-Артур.
Армия намерена полностью отрицать свою причастность к похищению императора. Если осуществить это не удастся, военные будут утверждать, что бывший император сам обратился к ним за помощью после покушения, организованного на него в Тяньцзине. В корзине с фруктами ему подложили бомбы. Сюань-тун сам разработал план бегства и через несколько дней прибыл в Маньчжурию, в страну своих предков.
Из других источников мне стало известно о подготовке побега жены бывшего императора - Суань Тэ, оставшейся в Тяньцзине. Она энергично возражала против отъезда в Маньчжурию, что вызывает раздражение военных".
Осведомленный и посвященный в события тяньцзнньский консул через две недели телеграфировал в Токио:
"Двадцатидвухлетняя императрица Суань Тэ, известная резкими антияпоискими настроениями, вчера ночью тайно покинула резиденцию и уехала в Дайрен на пароходе "Чосен-мару". Ее сопровождает японка Кавасима Иосика, которая несколько дней назад, по заданию полковника Итагаки, передала императрице письмо от мужа, написанное на желтом шелке и зашитое в складки одежды. Во дворец она явилась переодетая в мужское платье. Письмо скреплено личной печатью недавно бежавшего императора Сюань-туна. Он настоятельно просил Су-ань Тэ приехать в Маньчжурию. Об этом меня информировал представитель армии, руководивший операцией".
Теперь все семейство последнего императора Цинской династии находилось в Маньчжурии под надзором Квантунской армии. Но шум, поднятый в газетах, заставлял быть осторожнее. Этого требовало министерство иностранных дел, и генерал Минами приказал командующему Квантунской армией не торопиться с возведением на престол императора Сюань-туна, или Генри Пу-и, как его обычно называли.
Тем временем Рихард Зорге тоже получал регулярно информацию о событиях в Маньчжурии. Первое же письмо, полученное от Каваи, показывало, сколь серьезный характер эти события приобретают. Каваи писал, что Квантунская армия приведена в боевую готовность, что она пополняется войсками и вооружением. Японцы расширяют зону оккупации и продвигаются к границам Советского Союза и Монгольской Народной Республики. Командование Квантунской армии настаивает на создании в Маньчжурии самостоятельного государства, независимого от Китая. В Токио это предложение встречено одобрительно, но возникли серьезные трения между гражданскими и военными властями. Однако это касается только тактики, но не существа дела. Командующий Хондзио постоянно совещается с представителями японского генерального штаба. Корреспондент "Асахи" Такеучи несколько раз встречался с полковником Итагаки, который не скрывает агрессивных настроений военных и говорит об этом довольно откровенно. Полковник Доихара выехал в Тяньцзинь, чтобы увезти в Маньчжурию бывшего императора Пу-и. Судя по всему, миссия его увенчалась успехом: Пу-и живет сейчас в Порт-Артуре. Сохранить свое инкогнито в Тяньцзине Доихара не удалось, китайские газеты узнали о его тайной миссии.
