Дмитрий Володихин - Опричнина и «псы государевы»
Ничем особенным Трубецкой при осаде Полоцка не отличился. Но, вероятно, был в деле и чем-то запомнился государю Ивану Васильевичу: ведь впоследствии царь приблизил его к себе, как и многих других участников победоносной Полоцкой кампании.
С 7072 (1563/1564) года на протяжении нескольких лет Федор Михайлович сидит первым воеводой в Дедилове, то есть на переднем крае обороны южных границ России. Древний Дедилов стоял в двадцати верстах от Тулы, на реке Шивороне, и благодаря своему порубежному положению часто подвергался нападениям крымских татар. В середине 1550х город укрепили, а на новых дубовых стенах установили две пушки и 87 пищалей. Гарнизон составляло несколько сотен ратников. Город не был богатым торговым и ремесленным центром. Он играл роль стража на пути у беспощадного врага. Воеводство в Дедилове не давало ничего для славы или корысти. Это было тревожное место — одно из самых рискованных в русской обороне против татар. И там Федор Михайлович мог приобрести обширный драгоценный опыт самостоятельного командования. Так, осенью 1564 года он командовал дедиловскими ратниками в боях с крымцами на Рязанщине{195}. Отпустят его с воеводства лишь осенью 1565 года. И до этого ему впервые придется принять на себя ответственность за целую армию.
Лето 1565 года выдалось тревожным. Еще в мае на Муравском шляхе русская сторожевая станица обнаружила татарское войско. На литовском рубеже шли боевые действия. Вот и приходилось постоянно маневрировать скудными силами{196}, преграждая неприятелю путь то тут, то там. Трубецкому приказали выйти из Дедиловской крепости с отрядом к Кашире. Он участвовал тогда в крупной оборонительной операции под общим командованием князя И. Д. Бельского. В конце июня главные силы русской армии начали перебрасывать с юга на литовский рубеж. Но против крымцев следовало держать заслон, даже если масштабного вторжения здесь уже не ждали. Поэтому в июле — августе под Калугой встала армия из пяти полков (видимо, не столь уж значительных по численности). Именно ею и командовал князь Трубецкой{197}. Когда армию распустили, он вернулся в Дедилов, где пробыл на воеводстве до начала осени.
К тому времени опричнина уже существовала на протяжении нескольких месяцев. Правда, опричной армии еще не существовало. Впервые она появится на полях сражений лишь осенью 1565 года под Болховом. Но в армии Ф. М. Трубецкого бóльшую часть воеводских постов занимали люди, которым предстояло оказаться на опричной службе. Сам князь ни сном, ни духом не мог представить себе собственное будущее на опричных воеводских постах. От этого момента его отделяло целых пять лет.
На протяжении этого пятилетия карьера Федора Михайловича складывалась в рамках земщины. Известно, например, что осенью 1567 года он стоял первым воеводой в передовом полку на Великих Луках, а позднее, под Вязьмой, расписан был «для литовских людей» первым в сторожевом полку; позднее он занимает пост первого воеводы в Туле{198}. А Тула — не маленький Дедилов. Это крупный город с мощным каменным кремлем, настоящая русская цитадель и главнейший столп обороны целого региона. Оказаться на тульском воеводстве — большая честь, не сравнить с незначительным Дедиловом! Выходит, военная карьера князя Трубецкого шла быстрыми темпами. Он рос в чинах со скоростью, подобающей его происхождению. И вот летом 1568 года князь опять оказывается во главе армии на южных рубежах. На этот раз армия состояла из трех полков{199}. Осенью полки Трубецкого отбивают нападение крымцев Шифира-мурзы «на Одоевские места и на чернские и на белевские»{200}. По некоторым, впрочем, довольно спорным сведениям, 1568 год принес Федору Михайловичу и боярский чин — в земщине.{201}
Тогда ему было около тридцати лет. Однако за это время он успел послужить России как военачальник на весьма ответственных постах. Продвижение Трубецкого, хотя и происходило стремительно, однако давало князю возможность увидеть воинскую службу с разных точек зрения.
Есаул в огромной армии.
Воевода небольшой крепости на переднем краю.
Полковой воевода.
Командующий полевым соединением.
Воевода крупного города.
За несколько лет князь получил богатейший боевой и административный опыт, отведал больших сражений и бесконечных стычек с татарами. Это был правильный служебный рост. Это не прыжок из капитанов в маршалы.
И для вооруженных сил России Федор Михайлович стал по-настоящему ценным кадром.
Опричное «повышение»
На опричной службе Федор Михайлович оказался не позднее мая 1570 года. С момента попадания в опричнину Трубецкой становится одной из крупнейших командных величин в вооруженных силах России. Его высочайший статус сохранится на протяжении всего царствования Ивана IV и не будет утрачен при его сыне Федоре Ивановиче (1584–1598 гг.). Фактически князь оказался одним из «столпов царства».
Вот только сам он, по крайней мере изначально, вряд ли имел основания радоваться такому «повышению».
Итак, князь Трубецкой с самого начала занял среди опричных военачальников ведущее место. Почему именно он был избран царем для столь высокой службы, понять нетрудно. Трубецкой не имел прочных связей со старым воеводским корпусом опричнины, а значит, был избавлен от подозрений в доброжелательстве к «новгородским изменникам». Он располагал обширным военным опытом, хотя и не имел громких боевых достижений. Главное же достоинство князя — чрезвычайная знатность рода. Опричные воеводы не вылезали из местнических споров друг с другом, что заметно вредило службе, а против Федора Михайловича ни один из них не посмел бы инициировать подобного разбирательства: слишком велико было превосходство прямого потомка Ольгерда.{202}
В мае 1570 года Трубецкой возглавляет опричный отряд, поставленный у Калуги «по вестям». Летом того же года он уже поставлен первым воеводой большого полка, т. е. «главнокомандующим» основными силами опричного корпуса, дислоцировавшимися там же. Осенью Федор Михайлович вновь под Калугой командует опричным отрядом. В походах Ивана IV 1571 и 1572 годов князь назначается первым дворовым воеводой, иначе говоря, возглавляет государев полк{203}. На исходе опричнины, не позднее октября 1571 года, князь Трубецкой получил боярский чин. Об этом сообщает разряд государевой свадьбы с Марфой Собакиной: здесь, среди прочих доверенных людей, присутствует с семьей и боярин Федор Михайлович{204}. Ранее говорилось, что боярином он мог стать еще в земщине: источники дают в данном случае разноречивую картину. Однако между 1568 годом, когда (теоретически!) могло совершиться пожалование боярским чином в земщине, и 1571 годом, когда Трубецкой совершенно явно — боярин на опричной службе, нет никаких упоминаний этого думного чина при его имени.
Любопытно: никакие Малюты Скуратовы, Вяземские и другие опричные знаменитости не поднимались до таких служебных высот, как этот высокородный аристократ. Но именно в качестве опричника Трубецкой не приобрел широкой известности. Никто никогда не ассоциировал опричнину с его именем.
Ну а теперь стоит оценить, какими глазами смотрел князь Трубецкой на опричнину и на свое там пребывание? Что ему дала опричнина?
Почти ничего, если не считать спорного вопроса, когда именно Федор Михайлович обрел боярство. Но даже если он и стал боярином именно в опричнине, то с таким же успехом князь мог бы заслужить это звание и в земщине: карьера его шла вперед и вверх семимильными шагами. Да, он возглавил опричную армию. Да, он фактически первенствовал среди воевод опричнины, если не считать некоторого предпочтения, отдававшегося до мая 1571 года князю Михаилу Темрюковичу Черкасскому, — но это, так сказать, «не в счет»: сестра Черкасского была супругой самого государя!
Однако… Ф. М. Трубецкой еще до попадания в опричнину добился положения «командарма», а выше ничего в русской армии того времени не существовало. Иначе говоря, опричнина уже не могла предложить ему, как военачальнику, ничего более высокого.
Зато обстоятельства новой службы, надо полагать, производили на Трубецкого гнетущее впечатление.
Прежде всего, до 1570 года опричники во главе с государем нанесли несколько страшных ударов по высшим аристократическим родам. Федор Михайлович не мог не чувствовать, что люди, подобные ему по социальному положению, оказались в крайне небезопасной ситуации. И главными их врагами стали те самые опричные лидеры, с кем теперь ему предстояло служить бок о бок. Не заработать бы недоброжелателей с обеих сторон…
