Глаза и уши режима: государственный политический контроль в Советской России, 1917–1928 - Измозик Владлен Семенович
Таким образом, по мнению Сталина, право наций на самоопределение, принцип федерации должны были стать лишь ширмой, скрывающей непререкаемую власть Москвы.
Глава 5
«ОХВАТЫВАТЬ <…> ПАРТИЙНУЮ И СОВЕТСКУЮ ЖИЗНЬ…»
По-прежнему одним из главных каналов политического контроля над населением оставался сбор информации через партийные и, частично, советские органы. При всех реорганизациях партийного аппарата, занимавшегося обеспечением этих вопросов (ликвидация Информационно-статистического отдела ЦК в конце 1920 года, создание информационной части в Организационно-инструкторском отделе ЦК, вновь образование Информационного отдела ЦК в апреле 1924 года и его существование до января 1930 года), сохранялась задача получения разнообразной информации о настроениях различных слоев населения и их реакции на события внутренней и международной жизни, на действия властных структур. Эта мысль в том или ином виде звучала на всех партийных форумах 1920‑х годов.
Проходившая в конце мая 1921 года X Всероссийская партийная конференция приняла резолюцию по докладу В. М. Молотова о ближайших задачах организационной работы партии: «В целях практического использования местного опыта усиливается Информационный подотдел ЦК, который главной своей задачей должен ставить, на основании материалов с мест, выяснение важнейших вопросов, выдвигаемых на местах, а также подбор (систематизация) соответствующих материалов и широкое освещение их перед ЦК в целом (в частности перед Оргбюро ЦК)» [355].
Видимо, в связи с этим вниманием к вопросу политического контроля над населением на фоне неуверенности большевиков в прочности своей власти представитель ЦК РКП(б) изучил, как организована информационная работа во всех высших учреждениях республики. В докладе, подготовленном в июле 1921 года, говорилось, что в ЦК поступают ежемесячные сведения от укомов и губкомов, всякого рода отчеты и сводки, на основании которых работники информационного подотдела с декабря 1920 года составляют ежемесячные доклады и докладные записки по отдельным вопросам. Однако «связь у информационного подотдела с другими подотделами и учреждениями редкая и случайная» [356].
В связи с циркуляром о создании системы государственной информации в аппарате ЦК осенью 1921 года разрабатывается проект «постановки однотипного информационного аппарата партийных организаций» и «однотипной информационной схемы». Основой получения сведений о настроении масс должны были стать партийные ячейки. Предлагалось, что информацию они будут предоставлять раз в две недели, а «по неотложным вопросам информация может совершаться еженедельно». Схема сводки была дифференцирована по типам ячеек [357].
Ячейки должны были предоставлять сведения по следующим темам: «настроение населения, рабочих, крестьян, красноармейцев, служащих, отношение к текущим событиям, основным декретам центра» и т. п. Фабрично-заводские ячейки должны были, освещая настроение рабочих, обращать особое внимание на их отношение к партячейкам, выделять «наиболее волнующие рабочих вопросы», сообщать о стачках, забастовках, волнениях, их характере и причинах. Был и вопрос: «Не замечается ли обывательское настроение или контрреволюционное, обуславливаемое работой других партий и т. д.; отношение к выборам в ЕПО (единых потребительских обществах. — В. И.), Совет, профсоюзы, подробно освещая, как они происходят».
От крестьянских ячеек требовалось осветить «отношение к коммунистам, к советской власти, к основным ее декретам, приводя факты, влияние кулачества на бедняков, религиозные предрассудки»; «ячейки советских учреждений» ориентировали на отображение настроений «общей массы служащих», проявляемого интереса «к политическим событиям». Для сбора сведений предлагалось назначать «определенное лицо». Инструкция указывала, что эти обязанности «можно возложить на одного из членов Бюро, близко стоящего к секретарю». Для обработки всей собираемой информации предполагался один работник в укомах и два-три человека в губкомах [358].
Венчать всю эту систему партийной информации, выглядевшую в планах очень стройной и логичной, надлежало информационно-инструкторскому подотделу организационно-инструкторского отдела ЦК РКП(б). Здесь должны были обрабатывать полученные материалы, готовить ежедневные и ежемесячные сводки о «общеполитическом и экономическом состоянии губернии или области». Ежемесячная сводка составлялась к 15‑му числу данного месяца. Очень подробно был расписан порядок подготовки ежедневных сводок. Они составлялись по каждой губернии, отражая, в частности, следующие сведения: «…какие имеют место противокоммунистические организации и политические партии, имели ли место политические выступления других партий, имели ли место волнения и забастовки <…> среди рабочих и крестьян, наблюдается ли и если да, то насколько сильно, влияние других партий среди рабочих и крестьян» [359].
Стоит отметить, что во время относительного политического «затишья» отчеты партийных организаций, несмотря на жесткие предписания, по-прежнему представлялись не всегда регулярно и зачастую были декларативны. Зато в моменты реальных или ожидаемых политических кризисов поток такой информации резко возрастал и одновременно росла ее ценность для руководящих политических органов.
Именно так обстояло дело весной 1921 года во время волнений рабочих в Петрограде и Москве, а также происходившего одновременно восстания в Кронштадте. МК РКП(б) в весенне-летние месяцы 1921 года ввел порядок подачи двух видов ежедневных сводок райкомами и укомами на основании сообщений с мест. Одна сводка сообщала о предстоящих собраниях, другая (так называемая «политсводка») информировала о настроениях в рабочей массе, о положении на заводах и фабриках.
Эти «политсводки» передавались в МК по телефону или телеграфу к 16 часам ежедневно. В отдельные (так называемые «неспокойные») дни «политсводки» подавались даже дважды в день. На их основании МК готовил свою ежедневную сводку по Московской организации к 18 часам. Она направлялась руководству столицы, заведующим отделами МК, секретарям райкомов и укомов и в Московскую ЧК [360].
В Петрограде ежедневные доклады о настроениях рабочих губком партии и губпрофсовет стали собирать в феврале 1921 года с началом забастовок на предприятиях города. Основой сводок были отчеты производственных коммунистических ячеек или «ревтроек». Последние содержали личные впечатления организаторов ячеек и сообщения рабочих-коммунистов о разговорах в рабочей среде, циркулирующих слухах и т. п. По мере обострения обстановки партийные органы организовали сбор информации не только на предприятиях, но и на улицах, вокзалах, в очередях, в чайных. Весь этот материал был основой районных сводок, готовившихся районными ревтройками или райкомами РКП(б). Данные, поступавшие из районов, систематизировались в общегородской сводке штаба внутренней обороны Петрограда [361].
Другим примером резкой интенсификации сбора информации о политических настроениях населения стали события марта 1923 и января 1924 года, связанные с болезнью и смертью Ленина. Они, кстати, показывают, что большевистское руководство чувствовало себя не очень уверенно, сомневаясь в прочности своей власти.
Как известно, 10 марта 1923 года у Ленина произошел новый приступ болезни, в результате которого наступил паралич речи. Лишь 14 марта «Правда» опубликовала «Правительственное сообщение о состоянии здоровья <…> Владимира Ильича Ульянова-Ленина» и два бюллетеня от 12 и 13 марта, в которых правда была перемешана с ложью. Утверждалось, что у Ленина «за последние дни» произошло «некоторое ослабление двигательных функций правой руки и правой ноги» (на деле паралич правой половины тела наступил в декабре 1922 года. — В. И.), а в «течение вчерашнего дня (12 марта. — В. И.) <…> было отмечено <…> и некоторое расстройство речи <…> сегодня (13 марта. — В. И.) <…> со стороны речи наблюдается некоторое улучшение» [362]. На самом деле это произошло 10 марта, и никакого улучшения до осени не было. Таким образом, в одной фразе содержалось одновременно несколько лживых утверждений.
