Карл Великий: реалии и мифы - Олег Валентинович Ауров
Вторая, много более распространённая точка зрения восходит к тезису о запустении долины реки Дуэро, примыкавшей с юга к границам Астуро-Леонского королевства, выдвинутому в XIX в. историком А. Эркулану. В XX в. на основе этого тезиса сформировался взгляд на «пресуру» как процесс хозяйственного освоения пустующих земель — «scalidum»; соответственно, само действие по расчистке территории должно было выражаться глаголами «stirpare» и «scalidare». Отсюда выводилось, что долина Дуэро была заселена по преимуществу крестьянами, освоившими и, на этом основании, присвоившими пустующие земли (Л. Домингес Гиларте, И. де-ла-Конча-и-Мартинес, А. Флориано, К. Санчес-Альборнос и др.).
Наиболее уязвимым в означенной концепции оказался тезис о запустении долины Дуэро: он никогда не разделялся всеми исследователями (в частности П. Давидом и Р. Менендесом Пидалем). Ныне их доводы следует дополнить данными археологии, свидетельствующими, что район Дуэро никогда не был полностью оставлен жителями, а его освоение в VIII–Х вв. носило планомерный характер, лишённый черт спонтанности и хаотичности, свойственных частной инициативе мелких собственников.
Мы придерживаемся первой из изложенных точек зрения. Следует учитывать, что, во-первых, глагол «adprehendere» и его производные в актах VIII–X вв. обозначают преимущественно насильственные действия. Так, в санкциях грамот он нередко прямо подразумевает изъятие владений у лиц, нарушивших свои обязательства: [DEPA-II: Р. 51, doc. n. 94 (869, Gal.)]: «Et si aliquis omo de parte nostra ad uos ad inrumpendum benerit… abeas potestatem adprendere de nos ipsa terra.» (см. также: Ibid., P. 157, doc. n. 132 (a. 884, V. Cast.); Ibid., P. 223, doc. n. 154 (a. 897, Leon); Samp. AD: P. 445–446, doc. n. 1 (a. 977, Leon) etc). Во-вторых, в некоторых документах характер пресуры как чисто военной акции, следствием которой становился раздел захваченных земель между участниками похода, является очевидным. Речь идёт о так называемых «пресурах с рогом и знаменем»: акт установления знамени короля и сигнал рога можно связать лишь с публичным объявлением участником похода, совершившим захват земельного участка, факта установления им владельческих прав: [DEPA-II: Р. 59, doc. n. 97 (а. 870, Port.):] «… ilia hereditate… que habuimus de presuria que preserunt nostros priores cum cornu et aluende de rege, et habuimus VI-a de ipsa uilla que habuimus per particione…» (см. также: DEPA-II: P. 53, doc. n. 95 (a. 870, Port.)).
Показательны и случаи употребления термина «presura» и глагольных форм «prendere» или «presere» для обозначения акта насильственной конфискации владений мятежников. Наконец, понятия «presura», «presa» и связанные с ними глагольные формы нередко обозначают акт прямого отвоевания земель, занятых маврами, в ходе военных экспедиций, организованных и возглавляемых королём или знатью: [DEPA-I: Р. 263, doc. n. 60 (а. 854, Astur.):] «Ego… rex Ordonius in Obeto, ad populando Astorica… confirmo tiui Purello, et filiis tuis, uilla per ubi primiter adprestiti, cum tuos calterios et cruces, ante alios omines… pro que masdastis ipsos mauros in Riuo de Donna quando tuo filio Flazino presserunt.» (см. также: DEPA-II: P. 128, doc. n. 120 (a. 878, Astur.); Ibid., P. 53, doc. n. 95 (a. 870, Port.); Ibid., P. 377, doc. n. 196 (a. 909, Gal.) etc). Заметим, что употребление этих и подобных форм нередко связано с упоминаниями о воинах разных категорий («priores», «forciores», «guar-diatores»), выступавшими в качестве равноправных участников процесса захвата — пресоров («presores»). При этом, захватчик превращался в полноправного обладателя «hereditas» — «наследственного владения»: [CDSahag.: Р. 104, doc. n. 72 (а. 938, Leon):] «… et habuimus istum bustum de presura de guardiatores Froila et Latecio…» (см. также: Ibid., P. 105, doc. n. 74 (a. 939, Leon); DEPA-II: P. 59, doc. n. 97 (a. 907, Port.); Samp.: AD: P. 463, doc. n. 8 (a. 1008 (событие произошло в конце X в. — О. A.), Leon) etc).
Третья группа аргументов касается понятия «scalidum» и производных от него форм. Прежде всего заметим, что средневековое «scalidum» восходит к классической форме «squalidus». Исидор Севильский трактовал понятие «squalidus ager» как «заброшенный земельный участок», a «terra squalida» — как «необрабатываемая земля», в противоположность обрабатываемой («tellus») [Etym. 15, 13, 13; Diff. I, 552]. Очевидно, что он имел в виду землю не столько необработанную, сколько не имеющую хозяина, заброшенную. Это значение чётко прослеживается и в наших документах. Так, в одной леонской грамоте конца IX в. видим: «uillarem… desqualido adprehendisti nemine possidente» — «виллу… [которой] овладел заброшенной, не находящейся в чьей-либо власти». Таким образом, перед нами оккупация пустующей земли, а не хозяйственное освоение как таковое.
Более того. Приобретение владений «de scalido» в наших документах нередко совершают люди очень высокого статуса, которые априори не могли заниматься расчистками самостоятельно. Показателен уже примерный перечень их имён: король Альфонсо III, епископы Индискло и Фредульф, легендарный граф Кастилии Фернан Гонсалес и др. Заметим, что пресура «de scalido» иногда выступает прямо сопряжённой с актом военного захвата. Так, Альфонсо III овладел одной виллой в Кастилии «de squalido de gente barbarica manu propia…», то есть в ходе военной кампании: [DEPA-II: Р. 377, doc. п. 196 (а. 909, V. Cast.):] «… [u]illa… secundum nos illut de squalido de gente barbarica manu propria cum pueris nostris adprehendimus tam cultum quam etiam et incultum ab integro.» (см. также: Ibid., P. 128, doc. n. 120 (a. 878, GaL); Ibid., P. 208, doc. n. 150 (a. 895, V. Cast.); Ibid., P. 103, doc. n. 112 (a. 875, Leon); BGC: P. 280, doc. n. 262 (a. 968, V. Cast.); DCL, P. 414, doc. n. 342 (a. 989, Leon) etc).
Что касается глагольных форм «scalidare» («squalidare», «excalidare», «escalidare»), производных от «scalidum», то к их объяснению можно подойти, приняв во внимание формулу «aprehendere (prendere) de scalido». Получается, что если под «scalidum» подразумевалась земля, лишённая владельца, то действие, отражённое глаголом «scalidare», должно было быть установлением владельческих прав на неё, то есть оккупацией в собственном смысле: DEPA-I: Р. 156, doc. n. 30 (а. 822, V. Cast.): «… mea hereditate… terris quod ego scalidaui uel a me aplicaui…» (см. также: Ibid., P. 211, doc. n. 46 (a. 842, Gal.); Ibid., P. 248, doc. n. 55 (a. 853, Cast.); DEPA-II: P. 206, doc. n. 149 (a. 895, Leon); DCL: P. 182, doc. n. 75
