Андре Кутен - Возвращение на Бикини
— Бако! Бако! — отчаянно закричал один из островитян.
Прямо на Ральфа двигалась акула. Рыбаки тут же сорвали с пояса привешенный улов и бросили хищнику свою добычу — три красноперки и несколько розовых сардин. Предусмотрительная мера: бикинийцы не впервые оказывались в воде в опасной близости от острозубых «бако» и освоили этот отвлекающий маневр.
Ральф с трудом добрался до берега и без сил рухнул на песок. Немного успокоившись, он пожалел о пропаже дневного улова.
— Из-за меня ваши дети останутся голодными…
— Но ты ведь рисковал жизнью, чтобы добыть им еду, — ответил рыбак.
* * *Бикинийцам еще не случалось наблюдать за работой художника. Ральф ежедневно после четырех часов пополудни устанавливал в кокосовой роще мольберт. Иногда ранним утром он пытался запечатлеть на холсте неповторимую зарю. Томаки и его сверстники были знакомы с фотографией: армейские кинооператоры и саперы-любители часто просили их позировать перед объективами для семейного альбома. Но то были люди занятые, они торопливо нажимали на кнопки затворов, словно лабораторные крысы, приученные давить на сигнальную педаль. Островитяне никогда не видели, чтобы американец склонялся над холстом столь долго и усердно, словно пастор над Библией. Заезжие визитеры метались по острову, как заведенные. Ральф удивлял островитян своим долготерпением. Детишки, бывало, подходили пощупать его — а не заснул ли американец? Кисточка оставляла на холсте красочные следы. Люди узнавали их, это были знакомые цветовые сочетания тропического пейзажа.
Девушки решили показать ему узоры на сплетенных из различных волокон изделиях. Ральф отнесся к ним с таким восторгом, что совет старейшин поручил ему наладить работу пришедшей в упадок мастерской. Ральф владел также резьбой по дереву и предложил подросткам делать макеты пирог с балансирами — знаменитых судов, снискавших предкам микронезийцев славу отменных мореплавателей. Юные моделисты с жаром принялись за дело, используя для этого податливое растение панданус. Сам Ральф вырезал из него скульптуры.
В хоре девушек выделялась солистка — красавица Орина. Поначалу она стеснялась американца. Немалого труда стоило ей заставить себя по утрам дарить ему венок из ярких цветов: после чего она со всех ног пускалась прочь.
Орина была невестой на выданье. Парни из разных кланов пытались ухаживать за ней, но никакие волшебные дары и колдовские зелья не помогали им. Орина никому из них не отдала своего сердца.
Она долго набиралась храбрости, но однажды все-таки пришла в мастерскую Ральфа и устроилась в уголке. Он попросил ее что-нибудь спеть, подыгрывая на банджо. Так было и на следующий день, и еще много вечеров подряд. Подростки-островитяне достали Ральфу со дна красноватую глину, из которой он начал лепить статуэтку девушки.
Он с нетерпением ждал наступления каждого вечера. Американец не мог работать ни над какой другой вещью. Когда она не пришла два вечера подряд, он сам явился в дом ее клана. Мать сказала, что Орина спит.
Наутро, едва завидев ее, он хотел заговорить с ней, но та юркнула в дом. Ральф удивился и решил поговорить с алабом ее клана.
Чем мог он обидеть девушку? Что он сделал не так? Если он и нанес обиду, то невольно, из-за незнания обычаев.
— Она ждет, когда ты украдешь ее!
Ральф запротестовал:
— Я уважаю ваш народ и не собираюсь действовать грубо, как солдат в оккупированной стране. Я надеялся, что вы считаете меня своим, хотел спросить Орину, согласна ли она стать моей женой. Потом я бы попросил ее руки у родителей.
— Ральф, мы считаем тебя своим сыном. Ты хочешь жениться по нашим обычаям?
— Это мое самое заветное желание.
— Орина угадала его и поэтому прячется. Она хочет, чтобы ты украл ее ночью. По возвращении жених и невеста окончательно говорят, счастливы ли они друг с другом. Тогда устраивают свадебную церемонию. Молодой супруг переезжает жить в клан родителей жены.
Чтобы не обманывать ожиданий Орины, американцу пришлось забыть о своем воспитании и имитировать кражу невесты. По обычаю, им полагалось отсутствовать три дня и три ночи. Орина, обнимая любимого, сказала, что он вовсе не обязан жениться на ней. Она очень хочет иметь от него ребенка. Даже если у ребенка не окажется потом отца, клан с радостью примет его и будет воспитывать наравне с другими.
На четвертый день Ральф отправился просить руки нареченной. Дяди девушки показали ему место, где они должны жить. Вся деревня явилась с подарками для молодой четы. Вечером, после церемонии в церкви, Ральф написал Тодду Дженкинсу:
«Это удивительные люди. Они так добры и внимательны друг к другу! Мне посчастливилось: они относятся ко мне, как к обычному человеку, а не как к американцу…»
* * *Джуда теперь целыми днями не выходил из дома; он не мог покинуть тень, даже чтобы присутствовать на совете старейшин. Старый иройдж не желал показывать обезображенного лица. Томаки говорил с ним через занавеску.
Однажды утром Ральф увидел, как члены клана усердно ищут что-то вокруг подножия деревьев.
— Что-нибудь пропало?
Ему не ответили. Ральф пристал к Орине. Та нехотя оказала, что родственники Джуды проверяют, не закопан ли возле дома знак черной магии. Иройдж угасал, лекарства не могли помочь ему. Старики знали, что такой смертью умирают люди, на которых напущены злые чары: чтобы заставить человека мучиться в долгой агонии, враг зарывал у подножия дерева вблизи дома пустой кокосовый орех, в который запускал ящерицу. Зверек не мог вырваться из тюрьмы и медленно погибал; столь же медленно умирал и тот, против кого были направлены злые чары. Ни одно лекарство не поможет ему, если не выпустить ящерицу из ореха.
— Но кто заинтересован в смерти Джуды?
Орина опустила голову. Муж просил ее не скрывать от него ничего. Он был своим и имел право знать.
— Знаешь, они ищут, не очень веря…
— Кого ты подразумеваешь? Скажи!
— Не знаю… Может, Либокру, — едва слышно прошептала Орина. Она не хотела произносить всуе имя ведьмы. И, чтобы подбодрить себя, топнула ногой:
— В нее никто больше не верит!
Злой дух не желал выходить из Джуды и продолжал терзать его измученное тело. Силы оставляли иройджа, уже несколько дней он был не в силах пошевелить губами. Джуда думал, что его душа отлетит глубокой ночью, когда вся деревня будет спать. Но он продержался до рассвета.
Томаки с удивлением услышал, как отец зовет его. Иройдж попросил усадить его в кресло, которое он занимал на совете старейшин.
— Сынок, позови Лоре…
Алаб Лоре Кеджибуки опустился у его ног, и иройдж сообщил ему свою последнюю волю:
— Тело мое возьмите с собой на Бикини. Я хочу проплыть весь путь до Ламорена. Знайте, я не найду успокоения, пока не окажусь на кладбище предков.
Лоре в слезах вышел из дома умирающего и отправился за Ральфом.
— Джуда просит тебя к себе.
Иройдж чуть заметно пожал парню руку:
— Ко моле, — выдохнул он. — Спасибо, сынок. Помоги нашим детям вернуть несправедливо отнятое. Помоги соединиться живому телу с душами умерших…
Острая боль прервала его на полуслове. Тело напряглось и затихло. Внезапно громкий, полный жизненной силы голос вырвался из груди Джуды:
— Нет на свете земли прекрасней нашей!
Последний крик загасил искру жизни. Тело обмякло и застыло. «Царь Джуда» умер. Но ему предстоял еще долгий путь.
Лоре приказал разобрать часть дома старого вождя, чтобы изготовить гроб. Женщины его клана пошли на берег собирать острые обломки камней. Могилу вырыли на маленьком холмике, где находилось кладбище. Прежде чем забросать гроб землей, алабы бросили в яму кусочки коралла, отломанного от рифа, — в знак того, что тела и души островитян обручены с морем, которое унесет их с Кили.
Могила была выложена белой галькой и походила на детскую колыбель. Женщины засыпали ее сверху гравием. На погребальной стене появилась надпись:
«Царь Джуда Л. (Ладжурелик).
Родился 8 июня 1895 г. Умер 4 мая 1968 г.»
Поверх надписи была нарисована огромная голубая птица с распростертыми крыльями на фоне заходящего солнца.
Алаб Лоре поставил рядом с могилой кресло, служившее Джуде скромным троном в изгнании, и положил на него большой медный котелок, в котором иройдж кипятил себе чай.
Вечером, после похорон, Ральф составил обращение в комиссию ООН, начавшую проверку работы американцев на опекаемых Тихоокеанских территориях:
«Если Бикини очистился от радиации и пригоден для обитания, просим обязать Содиненные Штаты возвратить домой перемещенных лиц с их семьями».
* * *Полдень. Из транзисторных приемников в разных концах деревни льется приторно-сладкая музыка. Когда диктор бесстрастным голосом сообщает долгожданную весть, люди погружены в дрему и их сознание не может уловить сказанного. К тому же информация помещена в самом конце последних известий, среди незначительных фактов.
