Владимир Спириденков - Лесные солдаты. Партизанская война на Северо-Западе СССР. 1941-1944
При всех этих благих пожеланиях гестапо не отвергало применения пыток и репрессий по отношению к партизанам или подозреваемым в принадлежности к ним: «Допросы подавляющей части задержанных партизан проходят очень тяжело. Несмотря на строгие методы допроса, убежденные и фанатичные члены партизанских групп отказываются дать какие-либо показания, а в момент их расстрела заявляют о своей преданности Сталину и принадлежности к партизанам. Напротив, арестованные интеллигенты и люди, принужденные присоединиться к партизанам, после индивидуального допроса почти всегда дают весьма ценные показания. Поэтому неправильно было бы сейчас же расстреливать взятых в плен в бою или перебежавших партизан, как это все еще водится в воинских частях. Задержанные воинскими частями партизаны, в интересах успешной борьбы с бандами, должны, если имеется к этому малейшая возможность, направляться быстрейшим путем в тайную полевую полицию, опытную в проведении допросов…» Немецкие пропагандисты партизанское движение преподносили как антинародное «бандитское» движение. Имперский начальник охранных отрядов СС и начальник немецкой полиции генерал Ценнер в августе 1942 года отдал распоряжение о том, чтобы во всех случаях вместо слова «партизаны» использовались слова «банда», «бандиты» или словосочетание «банда грабителей».
Стратегическое наступление Красной армии зимой 1942/43 года вызвало небывалый подъем партизанского движения. Немецкое командование принимало отчаянные усилия, чтобы обезопасить тылы своих армейских группировок от действий «сталинских бандитов». Тыловым частям, базировавшимся в Идрицком и Себежском районах, приходилось вести с ними тяжелую борьбу. Для того чтобы подавить партизан, им приходилось действовать активно и энергично. Однако сил у тыловиков не хватало, поэтому командование вынуждено было привлекать для проведения карательных экспедиций боевые части, следовавшие на фронт или выведенные на отдых из районов боевых действий.
Летом 1943 года в распоряжении комендантов города Себеж и поселка Идрица имелось не более чем по тысяче солдат, остальные были направлены на фронт, трещавший по швам. Немецкие охранные части начали заменяться подразделениями власовцев и полицейских.
О материальном ущербе, нанесенном Себежскому району за два года, свидетельствует следующий документ.
ТЕМАТИЧЕСКАЯ ЗАПИСКА комиссара 5-й Калининской партизанской бригады А.С. Кулеша
Август 1943 года
За два года своего хозяйничанья немецкие захватчики вконец разорили экономику района… Политика разрушения и разбоя фашистских захватчиков нагляднее всего видна на примере сопоставления данных довоенного времени с тем, что имеется сейчас в итоге двухлетнего хозяйничанья немцев. Правда, отсутствие довоенных статистических сведений и продолжающаяся оккупация не позволяют дать полного сопоставления. Но и те данные, которые мне удалось собрать, показывают страшную картину преступной деятельности фашистских захватчиков в нашем районе. Вот некоторые из этих данных:
1. 105 колхозов, объединявших 98 % крестьянских хозяйств района, имели 105 молочно-товарных ферм и около двухсот овцеводческих и свиноводческих ферм, в которых насчитывалось почти 25 тысяч голов скота. Колхозы района обзавелись десятками богатейших современных построек (конюшен, коровников, свинарников, амбаров и др.) и сотнями современных сельскохозяйственных машин, с помощью которых вели свое культурное хозяйство. Кроме того, десятки тысяч скота (коров, свиней, овец) и птицы колхозники имели в личной собственности.
В настоящее время обо всем этом богатстве, о сытой и культурной жизни нашего населения осталось только воспоминание. За два года немецкие захватчики уничтожили, разрушили и разграбили не только богатства ненавистной им колхозной системы, но и личное хозяйство крестьян. В своей звериной ненависти к русским, мстя им за непокорность, немецкие захватчики уничтожают экономику района, учиняют зверскую расправу над мирным населением, пытаясь этим сломить его волю к сопротивлению, запугать и оторвать его от партизан, лишить нас материальной базы. С этой целью фашисты полностью сожгли 114 деревень района (в них свыше 1400 хозяйств), расстреляли и заживо сожгли около трехсот мирных жителей и больше двух тысяч насильно угнали на каторгу в Германию. В приведенные цифры жертв вошло только известное нам население. А сколько замучено в застенках гестапо, сколько жертв хранят в себе массовые могилы в сопках Петуховщины, Малого Крупова, в замке старинной крепости, не раз отражавшей набеги немецких псов-рыцарей! С бесчеловечной жестокостью расправляются фашисты с мирным беззащитным населением, не щадя ни детей, ни престарелых. Только в числе заживо сожженных жителей деревень Горново, Кузьмино, Руданы было 46 детей в возрасте до 10 лет.
2. До прихода немцев в районе работало 5 средних, 14 неполно-средних и 32 начальных школы, зоотехникум и ветшкола, в которых обучалось около 7 тысяч человек. Немцы разрушили школьную сеть района, разрушили и уничтожили богатое школьное имущество и ценные учебные пособия, сожгли Томсинскую среднюю школу, 7 неполно-средних и 12 начальных школ.
3. До прихода немцев работал радиоузел в городе и десятки радиоточек на селе, было 13 библиотек с богатым книжным фондом, кинотеатр, несколько кинопередвижек, 32 клуба, 20 изб-читален, краеведческий музей, Дом учителя и Дом пионеров. Все эти культурные учреждения обслуживали трудящихся района, в них они проводили свой досуг, пополняли свои знания. Ничего этого сейчас не стало. Все эти учреждения закрыты, разрушены, а частью уничтожены. Сожжены кинотеатр, 17 клубов, 6 библиотек, 10 изб-читален, уничтожены экспонаты музея.
4. Настоящую культуру народа гитлеровцы пытаются заменить своей лживой пропагандой, различными листовками, плакатами, брошюрами, от которых население отворачивается с отвращением.
5. До прихода немцев в районе работало 7 больниц и 17 фельдшерско-акушерских пунктов, 4 родильных дома и 5 постоянных детских яслей и площадок. Из всех этих учреждений народного здравоохранения в настоящее время работает только одна больница и амбулатория в городе, которые обслуживают главным образом немцев и их приспешников. О том, как пользуется медицинской помощью население, можно судить по следующим фактам. Плата за прием врачом официально установлена 10 рублей, плата за коечное лечение 20 рублей в сутки. Больные содержатся только на своих харчах (продуктах из дома), плата за медикаменты установлена непомерно высокая (за порошок 1 рубль, за микстуру несложную 8 рублей, за сложную 12 рублей, растирания и примочки 12 рублей). Плата за комиссию — 15 рублей, квартирная помощь — 30 рублей. Но 90 % населения района и этим не может пользоваться, и не только ввиду дороговизны лечения, но и потому, что поездка в город человека, проживающего на расстоянии 5–7 километров от города, прямо связана с риском быть арестованным «за связь с партизанами». Что касается медицинской сети на селе, то ее постигла та же участь, что и культурные учреждения: 2 больницы и 12 фельдшерско-акушерских пунктов и роддомов сожжены, а остальные разрушены и разграблены. Оставшиеся в районе медицинские работники почти все находятся в партизанских отрядах, оказывая возможную помощь и населению.
6. До прихода немецких захватчиков район располагал богатой сетью учреждений общественного питания и торговли. В районе был богатый ресторан, 4 столовых, 21 магазин и свыше 30 лавок. Готовился к пуску пивоваренный завод, работал хлебозавод, 8 маслосырзаводов. Предприятия пищекомбината выпускали различные кондитерские изделия (колбасные, булочные, воды и т. д.). Ни одно из перечисленных предприятий (за исключением маслозавода в Себеже) в настоящее время не работает. Оккупантам не до торговли. Еще осенью 1941 года на совещании волостных старшин комендант заявил: «Нам торговать некогда, развивайте частную торговлю». Нет не только магазинной торговли, но и рыночной. Торгуют лишь немецкие солдаты и офицеры: зажигалками и некоторыми эрзацами — мылом, махоркой и проч.
7. Себежский район был районом сельскохозяйственным, но до войны в нем развивались и успешно работали и предприятия кустарной промышленности: 2 кирпичных и 2 известковых завода, 2 лесопилки, гвоздильный завод, столярные, сапожные и портняжные мастерские, льнозавод и 9 электростанций (из которых 7 колхозных). Все эти предприятия, за исключением одной электростанции и лесопилки, в настоящее время не работают.
Фашистская пропаганда рекламирует свою грабьармию как освободительницу русского народа. На самом деле оккупанты лишили население элементарных человеческих прав: без специального разрешения никто не может отлучаться дальше околицы своей деревни, не может пойти в лес за грибами и ягодами. Население перешло к дедовской лучине, оно обязано нести трудовую повинность в Германии, на оборонных работах и т. д. и т. п. Оккупанты ввели непосильные денежные и натуральные налоги: крестьянин должен платить подворный, поземельный и поголовный налог, налог на «дым» и на собак, должен сдать 24–28 пудов зерновых и 180–220 пудов картофеля с гектара, 800 граммов шерсти с овцы, 350–500 литров молока с коровы и т. д.
