Александр Щипков - Во что верит Россия; Религиозные процессы в постперестроечной России
Знаменателен тот факт, что в 1994 г. в Ижевске впервые появилась русская языческая община "Тур". Трудно сказать, сыграла ли какую-либо роль в ее возникновении пропаганда удмуртского язычества, но лидеры Удмурт Вэсщь приветствовали ее появление.
Как бы плохо удмуртские язычники ни относились к христианству, еще хуже они относятся к исламу. Эта неприязнь в значительной степени предопределяется исторической памятью народа. Северная Татария и Башкирия в древности были не только ареалом расселения удмуртского народа, но и наиболее развитым регионом древней "Удмуртии". Находящийся ныне на территории Татарии город Арок -- древняя удмуртская столица. Там располагалась резиденция удмуртских князей. Насильственная исламизация, дискриминация и вытеснение не забыты до сих пор. Но не только исторические события лежат в основе неприязни к исламу. В северных районах Башкирии (где доминируют татары) до сих пор живет более 20 000 удмуртов. У них сохранилось сильное национальное самосознание и языческая вера. В деревне Кайшабали Япалыкского района в последнее время ежегодно проводятся всебашкирские удмуртские языческие моления.
Четко обозначенная организационная политическая связь язычества с определенными политическими движениями, характерная для Чувашии, в Удмуртии еще не сложилась. Возможно, это результат личных особенностей лидеров языческой общины. Почетный жрец Виноградов -- человек аполитичный, в политике плохо разбирающийся. Он живет в мире древних мифов и фольклорных образов. Тем не менее идейная связь язычества с национальным политическим движением "Кенеш" ("Всеудмуртской ассоциацией") очевидна. Антирусская и антиправославная направленность движения, требования "удмуртизации" республики, установления квот в парламенте и администрации объективно смыкаются с языческим мировоззренческим противостоянием православию. Активисты "Кенеша" если в большинстве своем и не практикующие язычники, то, по крайней мере, сочувствуют язычеству. Логика развития политического и религиозного национализмов неизбежно должна привести к их слиянию.
Лидеры "Кенеша" были уверены в широкой поддержке своей программы удмуртским народом, однако выборы в удмуртский парламент в марте 1995 г. закончились их сокрушительным поражением. Ни один кандидат не прошел в парламент даже в районах, где удмурты составляют большинство.
Существует и более умеренное удмуртское национальное движение -"Шунды". На выборах 1995 г. оно выступало в блоке с "Кенешем", хотя никогда не разделяло его радикальных взглядов. Поражение на выборах показало ошибочность этого брака по расчету, что и привело к полному размежеванию двух движений. Один из лидеров "Шунды", доктор исторических наук Владимир Владыкин так сформулировал свои представления о положении удмуртов: "Мы навсегда связаны с русскими, будет катастрофа с русскими -- и нас в воронку затянет. Мы либо выживем с русскими, либо вместе с ними пропадем. Обособляться, требовать привилегий -- бесперспективное и вредное занятие".
Другой активист "Шунды", кандидат философии Ангелина Крылова считает, что президент и другие руководители республики могут быть и русскими, достаточно, чтобы они уважали удмуртский народ и его культуру. Иногда русский сделает больше, чем удмурт. Русские не уважают удмуртов, относятся к ним как к людям второго сорта, но дискриминации нет. Способный удмурт может сделать карьеру, как и русский. Удмурты должны преодолеть ощущение второсортности, униженности, должны стать конкурентоспособными. Сейчас очень мало удмуртов-инженеров, естествоиспытателей, врачей, предпринимателей, банкиров. Нужны образовательные, воспитательные программы. Этим и занимается " Шунды".
Какова же религиозная ориентация "Шунды"? Активисты этого движения признают духовную ценность и язычества, и православия, и в то же время говорят о недостатках и опасностях, от них исходящих. Они поддерживают "национальные праздники" с языческими молениями, но опасаются, что "язычество -- это шаг назад для удмуртского народа". Они признают значение христианства и смутно во что-то верят, но ни за что не воцерковятся. Яркий пример -- Ангелина Крылова, крестившаяся, но на службах почти не бывающая и говорящая о православии как о русской Церкви. Вот как сама она описывает свои религиозные воззрения: "Я заставила себя креститься. Это был сознательный шаг, потому что я восхищаюсь христианством. В то же время я чувствую свои леса, свои поля, чувствую их мистическую силу, их влияние на мое духовное состояние. Я никогда не приду полностью к христианству, но и не вернусь в язычество. Я не могу описать свое состояние".
По существу мировоззрение "Шунды" -- это стихийно складывающийся интеллигентский слепок с крестьянского двоеверия большинства удмуртского народа. Подобный двоеверческий слой есть во всех финно-угорских республиках, и его представители особенно предрасположены к созданию некоей "национальной Церкви", в которой бы сочетались элементы фольклора и православного сознания.
Власти Удмуртии сталкиваются со сложными религиозно-общественными проблемами, которые при неверном подходе могут привести к серьезным конфликтам. Кроме активной и влиятельной православной епархии и возрождающегося язычества в республике до 7% мусульман татар, малочисленные, но активные белокриницкие и поморские старообрядцы, баптисты (среди них, кстати, в последнее время бурно растет удмуртский элемент) и немцы-лютеране.
Марий Эл
Собственно марийцы, или в устарелом наименовании черемисы, -- это два очень близких финно-угорских народа, несколько разнящихся языком, культурой, но главное -- религиозной самоидентификацией. Малочисленные горные марийцы живут в районе города Козьмодемьянска. Они давно и прочно приняли христианство, утратили языческую память и на сегодняшний день если и не практикуют активное православие, то, во всяком случае, являются носителями христианской культуры.
Вся остальная, большая часть республики населена луговыми марийцами, о которых по преимуществу мы и поведем речь. Луговые марийцы -- язычники. В Марий Эл, согласно последним опросам марийских социологов, 5-7% "чистых" язычников, 60% "двоеверов" (это самоназвание: двоеверы ходят в церковь и в священные рощи, считая, что по-разному поклоняются одному Богу) и только 30% православных, в основном русских. 200 000 марийцев диаспоры -- в Башкирии, Татарии, на Урале -- преимущественно потомки беженцев от христианизации. Среди них до 90% "чистых" язычников.
Возрождаются языческие верования в Марий Эл "встречным методом". С одной стороны, практически в каждой деревне живы карты (жрецы), которые традиционно пользовались авторитетом и сохранили языческую преемственность от поколения к поколению. С другой стороны, им навстречу, двигаются представители высшей марийской интеллигенции, ищущие в язычестве силу, способную защитить нацию от русификации. Так, в конце 80-х годов зародились, а в начале 90-х структурно оформились культурные, общественные и политические организации, открыто опирающиеся на языческую религиозную идеологию. К ним можно отнести политическую организацию Кугезе Мланде ("Земля предков"), культурное объединение Марий Ушем (Марийский союз), молодежное движение У Вий (Новая сила). Лидеры, вдохновители и просто рядовые члены рекрутировались из числа творческой интеллигенции, писателей, художников, ведущих журналистов, фольклористов, университетских преподавателей, профессуры Марийского НИИ языка и литературы.
Стараниями этих организаций в 1991 году Минюстом России было зарегистрировано первое в стране крупное языческое религиозное объединение Ошмарий-Чимарий, что в переводе означает "Белый мариец -- Чистый мариец". Верховным жрецом (тунь онаень) Ошмарий-Чимарий был избран старейшина марийской писательской организации, народный писатель Александр Михайлович Юзыкайн. Число учредителей Ошмарий-Чимарий невелико, но организация представительствует и служит выразителем всего неорганизованного марийского язычества.
Традиционное патриархальное немодернизированное язычество, имеющее долгую историю, сохранилось в Марий Эл достаточно полно. Луговая часть марийцев под предводительством князя Болтуша воевала против Ивана Грозного на стороне татар, причем сопротивление продолжалось еще 50 лет после взятия Казани. До сих пор луговые марийцы с гордостью говорят, что отстаивали религиозную и национальную свободу, и презрительно отзываются о горных марийцах, которые "воевали Казань" на стороне Грозного. События XVI в. сохранили у марийцев политическое звучание до наших дней. Для многих взятие Казани -- более актуальное событие, чем революция или Великая Отечественная война. Первый президент Марий Эл Владислав Зотин -- горный мариец.
Всенародные моления, собиравшие всех картов (жрецов) и десятки тысяч паломников, продолжались до 1887 г., когда властям удалось погасить массовые формы проявления язычества. Эти мировые моления проходили на могиле легендарного князя Чимбулата (XI в.), почитаемого героя, защитника народа, былинного богатыря. В 1830-е гг. могила была взорвана, но мировые моления продолжались некоторое время в других местах.
