Мурад Аджи - Полынный мой путь (сборник)
Сомнительна «история», которой они бравируют.
Как тут не вспомнить английского писателя Р. Киплинга, его часто вспоминают на Западе: «Всякий русский – милейший человек, покуда не напьется. Как азиат, он очарователен. И лишь когда настаивает, чтобы к русским относились не как к самому западному из восточных народов, а как самому восточному из западных, превращается в этническое недоразумение, с которым, право, нелегко иметь дело».
Если бы знал мастер слова, над кем смеется… Над собой! Себя выставляет невеждой и «этническим недоразумением». Англосаксонский поход в V веке, как известно, провели люди Аттилы, они основали Англию. Кичиться «западным» происхождением просто глупо. Каждый второй европеец – тюрк по крови! И никуда ему не деться от своих корней, даже на туманном Альбионе.
Говорили же на Алтае: «Не надевай чужих штанов», в них не спрячешься…
Предки европейцев пришли с Востока. Великое переселение народов раскрасило нынешние демографические карты Старого Света… С реалиями надо считаться.
Корни Европы просматриваются в работах ученых: зерна, брошенные В. Томсеном, дают всходы, они легли на благодатную почву. Например, есть труды академика Виктора Максимовича Жирмунского (1891–1971) о германском и тюркском языкознании. Это серьезный научный труд.
Тюркская культура оставила неизгладимые следы в Евразии. В их поиске интересно работают отец и сын Л. Р. и И. Л. Кызласовы. Очень любопытно исследование археолога К. А. Акишева, он закрыл надуманную Петром I «скифскую» тему в науке.
Ученый в кургане Иссык нашел чашу с рунической надписью на тюркском языке. Находке, как и кургану, две с половиной тысячи лет! Надпись – самый древний письменный памятник, она свидетельствует о языке тюрков. Что еще надо? Причем это не единственная находка.
Но… Москва не признала ее. Не пожелала. И вынесла находке убийственный приговор: руны нацарапаны позднее. Почему? На каком основании сделан вывод? Неизвестно. Выходит, чашу подложили в курган после захоронения.
Ну что сказать?.. Московские «летописцы» всегда были святее папы римского.
Вот и не знаем мы о тюркской письменности. О своей истории. О выразительной поэзии наших предков. А они понимали в ней толк, их строки – это звуки того времени:
Ты только щедрость мне оставь —пусть отличат по ней меня,потом коня ты для менянайди – и в бой пошли меня!
(Здесь и далее перевод А. Преловского)
Таковы стихи времен Аттилы. Великий полководец вполне мог знать их. Или эти хрустальные строки, возможно, написанные его современником:
Бог создал мир низин и мир высот,чтоб там всегда вращался небосвод,чтоб звезды там вершили свой полет, —там ночь исправно день сменяет.
Бог небесам цвет бирюзы придал,нефриты звезд по небу разбросал,созвездие Весов он нанизал, —и ночь исправно день сменяет.
Скакун Судьбы над миром проскакал,огонь он высек, и заполыхалмир травяной: стал жарок, дымен, ал…и пламя до сих пор не затухает.
Вот она, наша древняя поэзия… Но ее, по утверждению невежд, как бы и нет.
Этими выразительными строками восторгался не только Аттила, но и знать Индии, Китая. Благодаря хану Эрке (царю Канишке) там сохранились древнейшие тексты на брахми… И оттого, что Европа не говорила о древнетюркской поэзии, стихи не становились хуже.
Ленинградский тюрколог Л. Ю. Тугушева долгие годы собирала в архивах разбросанные повсюду древние рукописи. Она доказала, что у кипчаков был литературный язык. Предисловие к ее замечательной книге «Уйгурская версия…» читается как обвинительный документ. И какое счастье, что нашелся человек, который собрал воедино текст и прочел его.
Тугушева сделала невозможное – не дала погибнуть литературному памятнику, который был обречен на погибель. («А басурман зело тихим образом, чтобы не узнали, сколько возможно убавлять», – снова вспоминается указ Петра I.) Единственный в мире экземпляр древнетюркского произведения потомки Петра порвали на части и распродали по свету! Им важно, чтобы тюрки оставались «дикими кочевниками» и «погаными татарами».
Никто не подумал, что эти редчайшие страницы являются страницами истории России, ибо ее историю писали не только на берестяных грамотах, но и тюркскими рунами.
Охранять одно и уничтожать другое? Это все равно что выкалывать себе один глаз, устраняя конкурента другому глазу… Безнравственно и глупо.
Часть 2
Памятники прошлого – что эхо, застывшее в камне, бронзе, золоте, бумаге. И чем мощнее звучит оно, тем сильнее желание узнать о «голосе», издававшем величественные звуки. Однако в истории с кипчаками подобного не случилось: их голос утонул в разноголосице культур и народов.
Их эхо уходит в пустоту неуслышанным.
Европа довольствуется открытиями XIX века, новые кипчакские страницы ее страшат. У западных ученых ослаб интерес к древней Степи. В России сложилось того хуже. После Октябрьского переворота 1917 года началась борьба с пантюркизмом, в стране объявили открытый бой всему, что связано с тюркской культурой. Тюркологов в 1937 году репрессировали одними из первых. Был уничтожен весь цвет советского востоковедения. А самих тюрков (крымских татар, карачаевцев, балкарцев, ногайцев) в 1943–1944 годах подвергли уничтожению.
Но жизнь продолжалась и в Советском Союзе, преподнося сюрпризы самым ярым борцам с пантюркизмом.
В 50-е годы началось «масштабное», как говорили тогда, освоение Сибири. Создание сибирских городов, научных центров, заводов-гигантов. В Сибирь потянулась молодежь, в том числе из среды археологов. Стране требовались сибирская наука, сибирская история, которые должны быть интернациональными, социалистическими и, конечно, выдающимися.
По незнанию (другого слова не подберу) крупные научные силы Страны Советов приступили к «масштабному» изучению кипчакской темы. Никто из стратегов Кремля даже не догадывался, на что направлялись немалые государственные средства. Вот она, воля Божья!
Судьба, кажется, улыбнулась и кипчакам.
В 1961 году на научную конференцию приехал археолог Алексей Окладников, простой советский ученый. Он приехал на простую научную конференцию в Горно-Алтайск. Вроде бы ординарное событие, но ему суждено было попасть в историю.
Надо заметить, что подобные конференции всегда проходили скучно и муторно, при пустующем зале. Участники собирались на открытие, а потом разбредались до закрытия и банкета. Ученым важно было общение между собой, а не прослушивание докладов, которые все равно будут позже опубликованы в итоговых материалах.
Окладников не был исключением. На той конференции в Горно-Алтайске, спасаясь от скуки и назойливых собеседников, он пошел в городской парк проветриться. Тысячи людей бывали в этом парке, тысячи людей проходили красивой тропинкой вдоль речки Улалинки. Речка как речка, вода журчит, камни разбросаны по берегам.
На одном таком камне и остановился взор ученого. Идти дальше Окладников не смог.
Нужно родиться охотником, чтобы увидеть затаившегося зверя. Нужно родиться рыболовом, чтобы почувствовать рыбу в реке. Алексей Павлович родился археологом, он всю жизнь выискивал следы древности. И находил!
Гладкая овальная галька, которую он поднял в городском парке, была с одного бока заострена. Первобытный человек убрал лишнее, ненужное, чтобы из гальки получилось орудие труда – каменное рубило. Ни река, ни ледник так не расколют камень. Только человек… Удивительная наука эта археология, она заставляет человека радоваться обыкновенному камню! Радоваться лишь потому, что тысячелетия назад этот камень согревала рука другого человека.
По неприметным следам, по крохотным деталям, всегда ускользающим от обывателя, ученые судят о давно минувшем. В этом и состоит таинство их науки, ее колдовская притягательность. Настоящий археолог среди тысячи камней отличит тот, единственный.
Потом на холм около речки Улалинки приехала экспедиция, и начались раскопки. В городском саду, где вечерами играл духовой оркестр, была открыта одна из древнейших стоянок первобытного человека. Это было как раз то, чего ждали в Кремле. Вот она – масштабная Сибирь!
Сотни предметов глубокой старины предстали перед учеными. Алтай стал знаменитым, о нем заговорили во всем мире – подобных открытий в истории планеты было несколько. Речь шла об уникальной «сибирской» культуре. Археологи доказали, что Сибирь была заселена в глубокой древности, а кем заселена? Этот вопрос не стоял.
Все складывалось как нельзя лучше; средств на «сибирскую археологию» государство не жалело: освоение Сибири – дело государственное!
Но чем больше предметов находили ученые, тем сильнее росло их удивление: находки не походили ни на какие другие, найденные вне Сибири. Похоже, древние сибиряки знали какую-то особую технологию обработки камня. Их орудия были не обиты, а именно обработаны. Будто шлифованные на самом современном шлифовальном станке. Их каменными ножами вполне можно бриться… Чудеса, недоступные нынешнему человеку.
