Эжен-Эмануэль Виолле-ле-Дюк - Жизнь и развлечения а средние века
Рис. 16
Рис. 16 позволяет разобраться в устройстве этого доспеха. Это нагрудник (А) с воротником (В), стойка которого (а) входит под шлем. С правой стороны нагрудника имеется выступ для присоединения крюка для копья, сбоку нагрудник выкован плоским, под прямым углом к передней части, чтобы можно было привинтить кронштейн (F). К набрюшнику (С) а центре приклепана пряжка для крепления шлема спереди. В неподвижную скобу (D) пропускаются плетеные шнуры, держащие щит, как уже объяснялось выше (рис. 15). Крюк для копья имеет внизу наклонную консоль (упор), служащую ему опорой. Наспинник (Е) состоит из двух частей; верхняя крепится на плечах к нагруднику и служит опорой для затылочной части шлема, а нижняя заканчивается канавкой, где проходят и соединяются ремни пояса (G), и имеет сбоку две пряжки, чтобы застегивать боковые ремни нагрудника. Обе части наспинника склепаны друг с другом и сильно вырезаны, чтобы освободить лопатки. Сам наспинник служит только для поддержки шлема и ни на какой удар не рассчитан. В нижней части назатыльника приклепаны два выступающих штифта с головками. Посреди наспинника, приблизительно на 15 см выше пояса, приклепан еще один штифт, а по бокам, над канавкой для пояса, — две пряжки. Ремень охватывает штифт наспинника, проходит через два штифта назатыльника и пропускается через две нижних пряжки, где затягивается. Таким образом шлем был крепко привязан к спине, а его вес переносился на пояс.
Вид сбоку (рис. 18) показывает, что странная форма доспеха для поединков возникла как результат долгого опыта использования этих доспехов. Диаметр шлема в основании от переднего кольца до штифтов назатыльника был не менее 33 см, оставляя таким образом расстояние не менее 8 см между наружной поверхностью (а) и носом воина. Толстый подшлемник оставлял уши открытыми и закреплялся сзади так, что голова могла поворачиваться в этом железном цилиндре в любом направлении. Боец мог открыть дверцу справа, чтобы глотнуть воздуха. Шлем ложился на утолщение (bourrelet) воротника, надеваясь на его отбортовку, как крышка на круглую коробку. Видны передний и задний ремни, прочно присоединяющие шлем и делающие его одним целым с кирасой. Воротник усиливал нагрудник в области наиболее вероятного удара.
Рис. 17
Видно, что кронштейн (F) полностью изолирован от груди и нагружает только плечи и набрюшник. Весь вес доспеха таким образом приходился на переднюю часть, что в равной степени усиливало и защиту бойца, повышая его сопротивляемость удару, и удар копья, направленного в противника.
К набрюшнику (С) приклепаны сочлененные набедренники (D) с двумя пластинами, свободно лежащими па подвешенных к седлу набедренных щитках.
Рис. 18
Кронштейн заканчивается дугой, поддерживающей заднюю часть древка. Этот неподвижный кронштейн должен быть почти параллелен смотровой щели шлема, чуть-чуть поднимая опущенное наперевес колье таким образом, чтобы, когда всадник поднимется па стременах и подаст наклоненный корпус вперед, чтобы видеть щит противника, — видеть что-либо ниже ему не обязательно, — наконечник его копья находился в точности на высоте середины этого щита. Таким образом, бойцу остается только направлять лошадь и поворачивать корпус чуть вправо или влево, чтобы наконечник попал в самый щит соперника. Широкий треугольный щиток, вытянутый книзу, прикрывает кисть, держащую копье. Седло имеет высокие луки, но без боковых ясель, их с успехом заменяют стальные набедренные щитки. У тарча больше нет выемок для древка копья ни сверху, ни сбоку; сверху он прямоугольный, внизу слегка закругленный, выпуклый в горизонтальном сечении и вогнутый в вертикальном, выложен пластинками из оленьего рога. Держится он на ремне через шею и плетеных тесемках, пропущенных сквозь приклепанное к нагруднику кольцо.
Рис. 19
Рис. 19 изображает щиток копья, прикрывающий правую руку. Такие щитки обычно усилены в области, наиболее подверженной копейным ударам.
На рис. 17 изображен раскрытый шлем из Музея артиллерии в Париже. Он выкован из четырех частей: назатыльника; теменной (верхней) части, приклепанной к назатыльнику заклепками, которые опилены, чтобы не оставлять неровностей для наконечника копья; детали, образующей смотровую щель и снабженной отростками, приклепанными к верхней части дышала; лицевой пластины (дышала) на шарнире. Дверца крепится с правого бока к краю назатыльника. Когда дышало закрыто, его жестко фиксирует передний крючок дверцы. Отверстия, пробитые в верхней части шлема и назатыльнике, служили для крепления намета и геральдической фигуры из вываренной кожи.
Это вооружение, предназначенное исключительно для поединков, появилось во Франции только после 1450 г. Оливье де ла Марш в своих «Мемуарах» [60. L. 1. Ch. 6] отмечает: «И, понятно, уборы и празднества тогда (в 1438 г.) были не таковы, как ныне; ибо бились государи в сукнах шерстяных, в лощенке да полотне, мишурою златой изукрашенных или просто расписных, и не было такого, чтобы копия толстые преламывать и тягости единоборства ратного претерпевать, каковые в гаком почете ныне...»
Доспехи для поединков достигли своего максимального веса но Франции к концу первой половины XV в. По ту сторону Рейна их еще, если это было возможно, перещеголяли в тяжеловесности; там доспехи были почти такими же, как на рис. 14, по с большим крюком, большими щитками на подмышках, а значительного веса шлем крепился к нагруднику и наспиннику не ремнями, а широкими железными лапами со штифтами. Музей артиллерии в Париже имеет один экземпляр таких немецких доспехов, музей в Пьерфоне — три, граф Ньеверкерке — пятый, а Эрмитаж в Санкт-Петербурге — шестой, снабженный коленными щитками (дилъже).
К 1460 г. еще встречались свободные поединки, без барьера, или, как тогда говорили, «без полотна»; но этот вид боев делался все более редким. Рост популярности поединков через барьер объясняется также тем, что они были не столько воинским упражнением, сколько поводом для демонстрации неимоверной пышности доспехов. Хоть копья еще ломали, но они были менее тяжелыми, чем в прошлые времена.
Оливье де ла Марш описывает поединки, состоявшиеся по случаю свадьбы Карла Смелого с Маргаритой Йоркской, сестрой короля Англии (1468 г.). Эти поединки длились девять дней. Тогда их называли «un pas» (проход или шаг), откуда пошло выражение «passe d’armes». Поединки проходили на рыночной площади в Брюгге, в огороженном пространстве только с двумя входами и барьером, покрытым расписанным холстом. Началом послужил выход великана, которого на золотой цепи вел карлик. Герольд Золотое Дерево68 объявил, что великан принадлежит Маргарите Йоркской и она призывает доблестных рыцарей освободить его из-под власти карлика, за которого сражались рыцари из партии защитников.
«И в назначенном для копейных поединков месте, на входе, расположенном близ церкви святого Христофора, стояли врата великие, златыми деревами расписанные, и молот златой висел там. В противном же конце, супротив ратуши, были подобные же врата с деревами златыми. И были врата башенками преславно изукрашены; пребывали же на оных трубачи упомянутого государя моего Бастарда69 с большими занавесями (на трубах) с его гербами, и в его ливреи облаченные (в тот день — красные одежды с маленьким золотым деревом на рукаве в честь турнира). На башнях ворот было два знамени белых с деревами златыми. Напротив дам, на стороне рынка крытого, было Золотое дерево посажено, была это большая сосна с позолоченным стволом; и под деревом был воздвигнут помост на трех столбах изящной работы, где пребывали карлик, и великан, и герольд Золотое Дерево, который вел церемонию состязаний. У одного из столбов были написаны четыре строки, которые гласили:
Пусть никто не дивится этому помосту;Это залог, доблестные сердца побуждающий,К службе столь чтимой благороднойДаме со знаменитого Острова.
У самого же сего возвышения коврами увешанная трибуна была, где прибывали судьи, государем назначенные, чтобы оный ”pas“ в разуме и справедливости блюсти... Перед трибуною судьи клеймили и мерили все копья; и не было на том ”pas“ копья для поединка, которое бы не было измерено мерой судей назначенных, и никто не выходил с копьем, не измеренным... Дома, башни и все вокруг упомянутого ристалища, как далеко, так и близко, было столь заполнено народом, что весьма отрадное зрелище являло...» [60. L. 2. Ch. 4]
Рис. 20
Все это требует некоторых пояснений. «Раs», или «passage» (проход), прежде считался авантюрной затеей. У странствующих рыцарей существовал обычай располагаться на мосту, перекрестке дорог, — в доспехах и на коне, — и не пропускать ни одного рыцаря, если только тот безропотно не согласится на предложение, сделанное защитником прохода. От рыцаря, желающего пройти, защитник требовал, например, объявить, что такая-то дама — самая прекрасная и самая достойная из всех. Если желающий пройти отказывался делать такое заявление — а можно было держать пари, что он откажется, — чтобы пройти, он должен был прежде победить в поединке на копьях рыцаря, перекрывшего проход. Если же он терпел поражение, то должен был, оставив все дела, отправиться в распоряжение дамы и сказать ей, что такой-то рыцарь силой оружия вынудил его так поступить. Это не упрощало путешествий и чаще происходило в романах, чем в повседневной жизни; но иногда такое случалось и в действительности, особенно в ту эпоху, когда странствующее рыцарство было в большом почете. Таким образом, в XV в. pas d’armes были воспоминанием об этом обычае.
