Юрий Мухин - Третья мировая над Сахалином, или кто сбил корейский лайнер?

KADPO и место падения KAL 007 представляют инте­рес и по другой причине: 13 сентября 1983 года, менее чем через две недели после гибели 007, группа японских истре­бителей осуществила перехват четырех советских самоле­тов, включая двух самолетов-разведчиков. Почему советские самолеты летали в этом районе? Советский военно-морской флот только что завершил серию морских маневров не так далеко от этого места. Была ли у них информация о том, где на самом деле разбился KAL 007?

Прежде чем возвращаться в Токио, я решил вернуться в залив Цугару и посетить бухту Учиура и деревню Куроива, неподалеку от Хакодате, где в сентябре 1983 года были найдены обломки KAL 007. Здесь я нашел еще два облом­ка самолета. Первый был куском с ячеистой структурой, на которой сохранилась прекрасно различимая маркировка на корейском, вместе с серийным номером:

[]:70001444[]: [] -89[]92С112 125 1-2

Хотя являясь и недостаточно веским доказательством того, что этот обломок мог принадлежать «Боингу-747», вы­полнявшему рейс 007, корейская маркировка показывала, что обломки были корейского происхождения, а не принад­лежали самолетам-мишеням JASDF. Это мог быть кусок па­нели из кухни самолета, и предположить это позволял вто­рой обломок, который я нашел неподалеку. Это был фраг­мент с ячеистой структурой, выкрашенный в бежевый цвет, который часто используется для окраски кухонь на самоле­тах. Фрагмент был искорежен как будто взрывом. Это был наиболее поврежденный фрагмент из всех, которые мне пришлось видеть. Он нес на себе черные отметины от трех объектов, которые, должно быть, ударили в панель с боль­шой силой.

Второй этап моих прогулок по японским берегам дал мне дополнительные доказательства того, что KAL 007 не разбивался возле Сахалина. Вместе с радиопереговорами, которые я проанализировал, я чувствовал, что найденные свидетельства позволяют сделать этот вывод.

Место падения KAL 007 поблизости от Ниигаты объяс­няет, почему у Монерона не было найдено никаких облом­ков самолета. KAL 007 не разбивался у Монерона. Облом­кам понадобилось десять дней, чтобы дрейфовать в север-

ном направлении. Наконец, это объясняет, почему обломки были найдены на юге: именно здесь и разбился KAL 007.

Единственное, о чем можно спорить — это скорость, с которой обломки дрейфовали от Ниигаты в район между островом Монерон, Вакканаем и Сахалином. Они проплы­ли 365 морских миль за десять дней, двигаясь со средней скоростью 1,5 узла. Это быстро, но достаточно правдопо­добно, поскольку в Японском море наблюдались течения со скоростью до 2 узлов. Более того, шторм в Японском море, разразившийся через несколько дней после катастрофы, продолжался несколько дней и внес существенный вклад в скорость, с которой плывущие обломки должны были дрей­фовать в северном направлении.

Глава 9. ГОВОРЯТ СВИДЕТЕЛИ

В конце 1990 года советская газета «Известия» начала большую серию статей, посвященных делу 007. Андрей Ил­леш, ведущий репортер и редактор серии, проинтервьюиро­вал многих людей, причастных к катастрофе и участвовав­ших в поисках обломков. Их свидетельства были подобра­ны и отредактированы так, чтобы рассказать официальную историю про одного нарушителя, сбитого советским пере­хватчиком. Но даже и в этом случае высказывания, опуб­ликованные в «Известиях», были процитированы без иска­жений. В них содержалось много реальной и вскрывающей истину информации.

Какой бы ни была главная цель серии, «Известия» упо­мянули мое собственное расследование в статьях, которые появились в номерах от 17 и 18 мая 1991 года. Сергей Ага­фонов, токийский корреспондент газеты, основываясь на материалах, полученных в ходе моей пресс-конференции в Токио 17 декабря 1989 года, цитирует мои слова так:

Официальная версия не может объяснить поведение «Боинга» на экранах японских радаров. Тем не менее, если мы предположим, что тот самолет, который сбил Осипо­вич, не был корейским авиалайнером, а другим самолетом, тогда все встает на свои места, включая,тот факт, что KAL007 продолжал свой полет... Это также объясняет другую загадку: сообщение пилота корейского самолета, пе­реданное по радио через пятьдесят минут после того, как «Боинг» был сбит советским перехватчиком.

Здесь Андрей Иллеш, редактор серии, добавляет:

Это не вымысел. Радиопереговоры корейских пилотов были записаны и японцами, и американцами... Эти перего­воры происходили уже после того, как полковник Осипович сбил самолет. Корреспондент «Асахи ТВ» в Москве показал мне результаты анализа этих переговоров (независимо за­писанных США и Японией), которые доказывают, что один из голосов принадлежал пилоту KAL007.

Корреспондент «Асахи ТВ», упомянутый Иллешем, — мой друг Руйджи Осаки, который совершил визит в Моск­ву для того, чтобы найти документальные доказательства. Я послал ему спектрограммы последнего радиосообщения KAL 007, чтобы он обменял их у Иллеша на документы, ко­торых у нас не было. 18 мая 1991 года выпуск «Известий», который содержал статью с моими высказываниями, напе­чатал также карту, принадлежащую JMSA, вместе с утверждением Иллеша о том, что карта доказывает: мой анализ был неверным. Однако это одна из тех карт, которые я сам же и составил. Прежде чем быть опубликованной в «Извес­тиях», эта карта была послана сенатору Кеннеди в Соеди­ненные Штаты и сенатору Сейя, вице-президенту японской корпорации Diet. Она была также опубликована во Фран­ции в «Aviation Magazine». Мое имя и дата создания этой карты были ясно на ней обозначены. Эту информацию в «Известиях» удалили.

На карте показаны четыре из нескольких воздушных столкновений между советскими перехватчиками и самоле­тами-нарушителями. Она также показывает трассу корей­ского авиалайнера, продолжавшего свой полет к югу по­сле того, как он прошел остров Монерон. Эта линия была в версии «Известий» стерта. Иллеш, который предположи­тельно публиковал эту карту, не зная, что она принадле­жит мне, использовал ее для того, чтобы поставить под со­мнение мои находки. Но другие работники редакции, кото­рые подготовили ее к публикации, должны были знать, что это моя карта. Они были уверены в ее значении: воздуш­ное пространство над Сахалином было нарушено группой самолетов. Они знали, что карта противоречит утвержде­нию Иллеша о том, что это был корейский авиалайнер, гра­жданский пассажирский самолет, непредумышленно сбив­шийся со своего курса.

Представители советских разведслужб и члены совет­ского руководства наверняка знали, что произошло на са­мом деле. Когда президент Горбачев посетил Японию в апре­ле 1991 года, Сергей Агафонов прибыл в Хабаровск раньше президента, чтобы освещать его визит. Здесь он встретился с людьми из президентского окружения, включая «высоко­поставленного и влиятельного генерала, члена правительст­ва». Агафонов спросил у генерала его мнение о моем рас­следовании. Генерал сказал: «Мишель Брюн открыл часть правды. Настоящая история сложнее официальной версии события». Генерал сказал Агафонову, что обломки у Монеро­на были «останками военного самолета и всего таких само­летов было три». Может быть, именно комментарии генера­ла побудили «Известия» упомянуть мое расследование, хотя редакторы попытались свести к минимуму его смысл.

Несмотря на то, что серия статей в «Известиях» поддер­живала официальную версию события, упомянутые свиде­тели, включая полковника Осиповича, пилота, который, как заявили русские, сбил корейский самолет, и водолазов, кото­рые работали с обломками, ставят достоверность официаль­ной истории под сомнение. Этот факт не избежал внимания советских журналистов. Касаясь размеров черных ящиков найденных советскими водолазами, Александр Шальнев, корреспондент «Известий» в Нью-Йорке, писал:

Если данные [ИКАО и KAL. — М.Б.] верны, то они про­тиворечат информации, опубликованной в «Известиях».

Сам Андрей Иллеш пожаловался, что «факты никак не вяжутся друг с другом». Ниже мы, увидим почему, когда изучим серию, состоящую более чем из пятидесяти статей.

Серия начинается с «сенсационного открытия» того, что обломки лайнера были найдены советскими моряками. В первых публикациях один из корреспондентов «Извес­тий» спросил маршала Кирсанова, главнокомандующего со­ветской авиацией, какого он мнения о моем заключении, что корейский авиалайнер не был сбит над Сахалином, а разбил­ся в четырехстах милях к югу. Маршал назвал это «абсур­дом». Журналист «Известий» спросил затем, почему же то­гда в этом случае Мишель Брюн поставил под сомнение ме­сто гибели «Боинга»? На этот раз маршал ответил: «Точно не знаю». Он добавил: «Тем не менее мы нашли обломки».

Журналисты «Известий» посчитали, что маршал Кирса­нов имел в виду: «Мы нашли обломки корейского авиалай­нера». Именно так трактовали эту историю агентства ново­стей по всему миру. Тем не менее, ремарка Кирсанова была двусмысленной, возможно намеренно.