Павел Рейфман - Из истории русской, советской и постсоветской цензуры
В записке речьидет и о том, что дело Бродского вызвало «различные кривотолки» среди творческой интеллигенции: член Союза писателей Ф. А. Вигдорова, по собственной инициативе присутствующая на суде, составила «необъективную стенографическую запись»; эту запись Вигдорова разослала в различные учреждения, в Ленинградское отделение Союза писателей, вместе с копией коллективного письма — протеста, «якобы за подписями пятидесяти четырех молодых литераторов», с выписками из письма поэтессы Грудининой и др. Кроме того она распространила эти материалы и среди некоторых творческих работников. Тенденциозный подбор материалов создал в ряде случаев мнение, что осуждение Бродского «является возрождением методов, применявшихся в период культа Сталина». Члены Союза писателей Л. Чуковская, Р. Орлова, Л. Копелев оценивают процесс как «рецидив печально известных методов произвола». Грудинина считает, что во время суда допущено беззаконие. Евтушенко, прочитав материал, заявил, что процесс «пахнет фашизмом, нарушается законность». С. Маршак, К. Чуковский, Д. Шостакович принимали меры к защите Бродского, «к которому, по их мнению, суд отнесся несправедливо». Сотрудница Сибирского отделения Академии наук Р. Берг заявила, что дело Бродского — «историческое явление, поворот к 1937 году». Следует отметить, что слухи вокруг дела Бродского наиболее активно «массируется» (так! — ПР) «в кругах творческих интеллигентов еврейской национальности». Материалы Вигдоровой попали за границу, стали достоянием буржуазной прессы. 13 мая 64 г. в английской газете «Гардиан» опубликована «клеветническая статья» о процессе Бродского. КГБ «принимает меры по розыску лиц, способствовавших передаче тенденциозной информации по делу Бродского за границу». Подпись: Председатель Комитета Госбезопасности В. Семичастный (Бох142-3. все названные в тексте имена выделены заглавным шрифтом — ПР).
Репрессии властей в «хрущевский период» не ограничиваются действиями против литературы. Они касаются и других видов искусства. В частности кино. Аналитическая справка министерства культуры СССР, направленная в ЦК КПСС (не позднее 10 октября 55 г.) Смесь идеологии, внутренних свар и копания в грязном белье. В начале справки, как и положено, идет речь об успехах, достигнутых под руководством… и т. д. Но главная суть ее — о серьезных недостатках при создании художественных фильмов. «Некоторые работники кино оторвались от жизни, стоят в стороне <от?> больших задач, предпочитая важным и злободневным темам лишь темы прошлого, или темы отвлеченные». Далее идут конкретные обличения. При этом затрагиваются самые крупные и талантливые деятели кино: режиссер Г. М. Козинцев «категорически отказывается ставить фильмы на современные темы», настаивает, чтобы ему разрешили экранизацию «Дон Кихота»; режиссер Анненский, закончив фильмы «Анна на шее» и «Княжна Мэри», хочет ставить «Дело Артамоновых»; режиссер С. А. Герасимов, выступая перед молодежью с установочным докладом, изложил многие вопросы «путанно и неверно»; в докладе нет ни одного слова о партийности искусства; профессор Кулешов, выступая во ВГИКе, пытался оправдать явления формализма; лишь при обсуждении на партийном бюро Кулешов вынужден был признать свои грубые политические ошибки; на Коллегии министерства культуры слово взял режиссер И. Пырьев: по единодушному мнению министров Культуры союзных республик, присутствующих на Коллегии, его выступление было «образцом разнузданности и невыдержанности»; по слухам, до заседания состоялся «групповой сговор некоторых режиссеров», решивших «дать бой» Министерству и с этой целью выпустивших Пырьева; об этом министру культуры говорили в беседе Довженко и Птушко (и здесь не обошлись без доноса-ПР); они, не без основания, утверждали, что в последние годы в кино сложилась группа монополистов (М. Ромм, И. Пырьев, Г. Рошаль, Л. Арнштам), которые хотят всем диктовать свою волю.
Рассказывалось о совещании в Министерстве культуры: там «поставлен вопрос» о том, что нужно в художественных образах показать в кино борьбу за новое в деревне, при этом делались ссылки на то, какой богатый материал дает «такая на первый взгляд прозаическая тема, как задача расширения посевов кукурузы в стране. Некоторые работники кино отнеслись к этой теме скептически, с усмешкой <…> режиссер М. И. Ромм, например, прямо заявил: — Кукуруза — это спекуляция на злободневной теме…».
«В заключение, следует сказать о том, что некоторые работники кино неправильно ведут себя в быту. С. Герасимов уличен в неправильном отношении к женщинам и будет за это привлекаться к партийной ответственности»;. но он признал «свои недостойные поступки» (стало быть достоин снисхождения? — ПР). «И. Пырьев устраивает картежные игры. Во время таких игр обсуждаются вопросы, относящиеся к политике развития советского кино»; «Бывший начальник Главка Кузаков был в связи с женщинами, что дискредитировало его как руководителя и коммуниста». В конце автор аналитической справки заверял, что Министерство Культуры будет вести «твердую и крепкую линию на укрепление дела в советском кино» и «намерено поправить тех товарищей, которые допускают ошибки и ведут себя неправильно». Подпись: Н. Михайлов (Министр Культуры). (Бох116-18). Убогий стиль. Убогие мысли. Многократные повторения слова «неправильно». Убеждение, что именно начальство может решить, что правильно и что неправильно.
Отражением копанья в интимных делах является покаянное письмо знаменитой балерины, народной артистки СССР М. М. Плисецкой Хрущеву 17 марта 59 г., с просьбой разрешить ей заграничные поездки. Здесь тоже речь идет об идеологии, о контактах с иностранцами. Всемирно известная артистка кается в своих «грехах», как нашкодившая школьница: «В последние несколько лет я вела себя из рук вон неправильно, не понимая всей ответственности, которая лежит на мне, как на артистке Большого театра»; по ее словам, она безудержно «болтала языком», что «абсолютно непозволительно» для человека, который на виду; позволяла себе «безответственно, недопустимо высказываться о нашей советской действительности и о людях, руководящих нашим искусством»;. нетактично и вызывающе вела себя на приемах, «беседуя главным образом с иностранцами»; «Я очень жалею, что позволила себе несколько раз принять у себя дома секретаря английского посольства <…> ни с кем не посоветовавшись об этом»; был случай, когда не пошла на прием в посольство Израиля, сказав им, что не получила приглашения, «чем очень подвела работников МИД» (т. е. призналась, что приглашение кто-то перехватил? — ПР); вообще «моя несдержанность и недисциплинированность очень часто ставили меня в ложное положение и по отношению к коллективу, с которым я выросла и который так хорошо ко мне относится, и по отношению к нашим руководителям, которые всегда были добры ко мне, и даже по отношению к моей беспредельно любимой Родине, о чем сейчас не могу без стыда вспомнить». О том, что искренне раскаивается, глубоко сожалеет о всех этих ошибках — «следствиях прежде всего моей легкомысленности». О перемене, происшедшей с ней год назад, в связи с замужеством. Она верит: теперь её жизнь пойдет по — другому. Чувствует себя до конца советским человеком, любит Родину, которая «дала мне всё». Ей очень тяжело, что «своими необдуманными поступками и безобразным поведением» она лишила себя доверия коллектива. Несколько лет заграничные гастроли театра обходятся без нее. Состояние ее ужасно, особенно от того, что она сознает — «никто кроме меня в этом не виноват». «Я должна сделать всё и я сделаю всё», чтобы вернуть доверие. Понимает, что одним письмом не сможет исправить ошибки, но, сознавая, что никогда их больше не повторит, считает возможным «обратиться к Вам с заверением, что если всё же найдут нужным послать меня с гастролями Большого театра в США, то никому не придется за меня краснеть и я сумею с честью пронести знамя советского человека и художника. Преданная Вам Майя Плисецкая» (Бох539-41).
Совсем нелепо сложилась судьба талантливой киноактрисы Татьяны Самойловой. В 57 г. она снялась в главной роли Вероники в фильме М. К. Калатозова «Летят журавли» (по сценарию В. Розова «Вечно живые»). Фильм получился удачным, одним из лучших советских фильмов. Позднее он получил «Золотую пальмовую ветвь» на кинофестивале в Канне. Самойловой предрекали блестящую карьеру. Но фильм вызвал возмущение Хрущева. Согласно сюжета Борис (главный герой) уходит на фронт. Вероника и Борис любят друг друга. Но она, считая, что Борис погиб, выходит замуж за другого. Хрущев разгневался на Самойлову так, как будто это она, а не героиня, которую она играла, проявила неверность. Фильм ему не понравился: советские люди так не поступают. Отблеск высочайшего гнева сказался как-то на дальнейшей судьбе актрисы. Роли в кино ей предлагали редко. Жизнь не сложилась. Любимый человек, артист Лановой, ее оставил, так как она, в ожидании блестящих ролей, не хотела ребенка. Может быть, в этой истории есть элемент мифа. Она в чем-то похожа на скверный анекдот. Если не считать, что из-за дурости высокого начальства во многом поломана жизнь хорошего и талантливого человека (см. телепередачу «Упавшие с небес». 18.10.06. 1 канал).
