Антон Керсновский - История Русской армии. Часть 1. От Нарвы до Парижа
Удача этих поисков и пассивность турок побудили Румянцева перейти с 20000 Дунай в начале июня. 18 июня он штурмовал Силистрию (имевшую 30000 гарнизон), но не довел операции до конца, получив известие о движении 30000 Нуман-паши себе в тыл. Румянцев отошел за Дунай, а авангард его, под начальством Вейсмана, одержал над армией Нумана красивую победу при Кайнарджи, за которую, однако, храбрый Вейсман заплатил жизнью. У Вейсмана было 5000, у турок 20000. Наш урон всего 167 человек. Из командиров убит лишь один – сам Вейсман, сраженный пулей в сердце в первом ряду своего карре и успевший только сказать: не говорите людям! Турок положено до 5000. Смерть Вейсмана глубоко опечалила всю армию. Суворов, друживший с ним, писал:
Вейсмана не стало, я остался один…
На правом берегу Дуная, в гирсовском тет-де-поне, оставлен Суворов с 3000. Ободренные отходом Румянцева, турки с 10000 атаковали было Гирсово, но наголову были разбиты Суворовым. Отряд Суворова, единственный из всей армии, зимовал на правом берегу.
Императрица осталась недовольна недостаточно энергичными действиями Румянцева и требовала решительного перехода в наступление. Однако, фельдмаршал не изменил своего осторожного образа действий и весь год ограничивался демонстрациями, отложив решительные действия на следующую кампанию. 1773 год закончился в общем безрезультатно.
* * *Кампанией 1774 года Румянцев решил закончить затянувшуюся войну и проникнуть, невзирая на все трудности, до самых Балкан. Свою армию 50000 он разделил на 4 корпуса (отряда) и главные силы. Главную роль надлежало играть корпусам Каменского и Суворова (по 10000), которым ведено идти на Шумлу и разбить 50-тысячную армию визиря, причем обоим дана полная свобода действий. Характерно, что Суворов, будучи самым младшим из генерал-поручиков, получил в командование отдельный корпус (несмотря на наличие в армии генерал-поручиков и аншефов). Это показывает доверие, которое питал Румянцев к герою Столовичей и Туртукая. Корпусу Репнина велено составить им резерв, корпусу Салтыкова (сын победителя Фридриха) – действовать против Силистрии, сам же Румянцев с главными силами (12000) мог подкрепить в случае надобности любой из отрядов.
В конце апреля Суворов и Каменский перешли Дунай и очистили Добруджу от турок. Соединившись 2-го июня у Базарджика, они двинулись к Шумле, и 9-го июня Суворов с авангардом наголову разбил 40000 турок у Козлуджи, после чего оба русских отряда блокировали Шумлу. Эта операция в сущности и решила участь всей войны. При Козлудже авангард Суворова состоял всего из 8000 человек. Турок было до 40000. Суворов, следуя своему обычаю, смело атаковал авангард неприятеля, учтя то обстоятельство, что бывший недавно ливень промочил патроны у турок, носивших их за неимением кожаных подсумков, в карманах. Отбросив турок в лагерь, Суворов в продолжение 3-х часов подготавливал атаку огнем, а затем овладел лагерем стремительной атакой. Наш урон – 209 человек. Турок положено на месте 1200, пленных не взято, захвачено 107 значков и знамен и 29 орудий.
Перейдя Дунай в начале июня, Румянцев двинулся к Силистрии, а Салтыкова направил к Рущуку. Высланный Каменским конный отряд бригадира Заборовского двинулся за Балканы (куда до того еще ни разу не ступала нога русского солдата), сея всюду ужас и панику. В самой Шумле войска стали бунтовать и расходиться по домам. Видя невозможность дальнейшей борьбы и рискуя остаться без войск, визирь обратился к русскому главнокомандующему с просьбой о перемирии. Но Румянцев отказал ему в том, заявив, что может договариваться лишь о мире (чем проявил, бесспорно, большое политическое чутье). Визирю оставалось лишь покориться.
Мир был подписан 10-го июля в деревушке Кучук-Кайнарджи. Порта уступала России Кабарду, Кинбурн, крымские крепости, признавала независимость крымского ханства (первый шаг к присоединению Крыма Россией) и русский протекторат над турецкими славянами.
Первая турецкая война Екатерины длилась почти шесть лет. Протекала она в очень трудных условиях, как внешнеполитических (одновременная борьба с польскими конфедератами, угроза войны со стороны Австрии), так и внутренних (бунт Пугачева). Военные действия велись в отдаленных, диких краях, стоили громадных жертв людьми и деньгами и сопровождались народным бедствием – чумой, от Бендер пошедшей на Москву и опустошившей Первопрестольную. Это самая большая из войн, веденных Екатериной.
Значение имеют лишь две кампании: 1770 и 1774 годов. Под Козлуджей Суворов добивает турок, сокрушенных при Кагуле Румянцевым. Эти две кампании резюмируют в сущности всю войну. Для истории русского военного искусства особенный интерес представляет кампания 1770 года – классический пример наступательной операции большого масштаба, сразу перенесшая войну с берегов Днестра на Дунай. На полях Молдавии сказалась школа Семилетней войны…
Пугачевский бунт
В то время, как русское оружие покрывалось славою на берегах Дуная, в самых недрах нашего отечества происходили глубоко печальные события, известные под именем Пугачевщины.
Этот трагический эпизод русской истории – гражданская война XVIII века имеет слишком большое значение, чтобы не быть здесь упомянутым хотя бы в самых общих чертах.
Донской казак Емельян Пугачев – типичный вор в старорусском смысле этого слова, решил тряхнуть Москвой. Он бежал на Яик и, подобрав там подходящих помощников, объявил себя Императором Петром Федоровичем. Этим Пугачев придал своему движению в глазах невежественных масс оттенок законности, что показывает его понимание психологии русского народа, и приобрел поддержку большой части яицкого войска, сыновей и внуков булавинских бунтарей, которым обещал все старые вольности. Имя Петра III, кроме того, пользовалось популярностью в среде раскольников. Сторону Пугачева приняли и башкиры, не раз до того бунтовавшие и жестоко усмиренные (имя почившего Императора вряд ли что-нибудь им говорило, но их объединяла с восставшими казаками ненависть к начальству)[129].
Яицкая пограничная линия состояла из ряда крепостей и постов – деревянных и глинобитных поселков, занятых командами гарнизонных войск и инвалидов, отвыкших от строя и службы. Почти все эти фортеции стали легкой добычей бунтовщиков в 20-х числах сентября 1773 года. Пугачев истреблял офицеров, кровью своей запечатлевших верность присяге, присоединял к себе оробевшие гарнизоны и шел от одной крепости к другой. Силы его росли подобно снежному кому, шайка превратилась в банду, банда разрослась в полчище. 18-го сентября он одержал свою первую победу у Бударинского форпоста, а 5-го октября скопища мятежников появились под Оренбургом. Беспомощность властей, совершенно потерявших голову, способствовала успеху и без того молниеносному.
Пугачев осадил Оренбург. Осада эта длилась всю зиму с 1773 на 1774 год и оказалась мятежникам не по плечу. В январе 1774 года Пугачев поручил ведение ее одному из своих енералов Хлопуше, а сам пошел на Яицкий городок, оказавший геройское сопротивление. Осада Яицкого городка (ныне Уральск) началась 30-го декабря 1773 года[130] и длилась 107 дней. Гарнизон мужественно отбил все штурмы. Когда все запасы продовольствия и все лошади были съедены, осажденные питались варевом из мягкой глины. Комендантом был полковник Симонов.
Усилия мятежников разбились о стойкость Оренбурга и Яицкого городка. Они потеряли всю зиму и выпустили из своих рук инициативу, а тем временем правительство приняло строгие меры по ликвидации восстания.
На Яик прибыл Бибиков – блестящий организатор и способный военачальник. Прибыли из внутренних губерний и войска, главным образом гарнизонные (почти вся наша вооруженная сила занята была борьбой с Турцией). Конец марта месяца ознаменовался крупными неудачами для мятежников: живая их сила была сокрушена Голицыным при Татищевой (где убито 2 с половиной тысячи их и взята вся артиллерия – 32 пушки) и у Берлинской слободы. 31-го марта освобожден Оренбург, а 15-го апреля Яицкий городок. Пугачев пытался контратаковать, но у Сейтовой лишился последних 7 пушек и бежал в единственное остававшееся у него убежище – Секмарский городок – всего со 150 мошенниками[131]. Яицкая область была совершенно очищена от его банд, и самозванцу, казалось, наступил конец.
Но счастье улыбнулось ему еще раз. 9-го апреля скончался Бибиков. Смерть его повлекла за собой заминку в преследовании Пугачева, воспрявшего духом. Недорубленный лес вырос. Из Секмарского городка Пугачев бросился в Уральский горно-заводской район, где нашел исключительно благоприятную почву в среде пролетариата, фабричных и приисковых рабочих и разного сброда. В мае и июне он овладел средним и нижним течением Камы[132], занял Магнитную, Осу, Ижевский и Боткинский заводы.
Собрав опять значительное полчище, самозванец устремился на Казань, которую и разгромил 12-го и 13-го июля. Однако, здесь пугачевцы были атакованы и совершенно уничтожены полковником Михельсоном в боях 13-го и 15-го числа. Казань за отсутствием войск защищали гимназисты[133]. В городе из 2867 домов сожжено 2057, без малого три четверти всех зданий (в том числе 3 монастыря и 25 церквей). В бою 13-го декабря с Михельсоном[134] мятежников побито без счета. 15-го декабря убито еще 2000, да 5000 взято в плен. Урон Михельсона всего 100 человек. Вся голытьба легла на месте или взята в плен. С кучкой приверженцев Пугачев бежал на Волгу и 17-го июля переправился через нее.
