Евгений Стригин - От КГБ до ФСБ (поучительные страницы отечественной истории). книга 1 (от КГБ СССР до МБ РФ)
Наиболее вероятным выглядит версия о том, что они просто выполняли волю Горбачева, верно служили ему и стали «героями» сопротивления Горбачеву лишь потому и после того как он предал, передав на расправу российским властям.{155} Поездка в Форос — лучшее доказательство этой версии. Близкий вариант этой версии будет рассмотрен в пункте 2.1.14.
Почти не вызывает сомнений одно: перед Горбачевым 21 августа 1991 года был выбор. К нему прилетели две делегации. Он выбрал сторону Ельцина{156} и через несколько месяцев лишился власти. Гадать, чтобы случилось, если бы он выбрал ГКЧП, сложно. История не знает сослагательного наклонения. Да и мог ли он выбрать другой вариант сказать сложно.
Этот выбор есть, пожалуй, самый драматичный и важный момент, определивший ход развития будущих событий в стране.
2.1.12. Несколько часов прилетевшие гэкачеписты ждали, когда их примет хозяин (читай, Президент СССР). «Мы прибыли, — писал Крючков, - доложить обстановку, объяснить наши действия, рассказать, что произошло в стране за истекшие двое суток и какие выводы из всего этого напрашиваются».[245] Обычный доклад обычных подчиненных. Словно и не было путча!?
Похоже, что участники того неудавшегося заговора (имеется в виду ГКЧП) рассчитывали, что Горбачев поведет себя как обычно, т. е. сделает вид, что ему почти ничего не было известно и начнет заминать «скандал в благородном семействе». Они, ждали прибалтийского (карабахского, бакинского и т. д.) варианта развития событий с возвращением на круги свои или на худой конец почетные отставки, а получили российский со следственным изолятором.
Их переиграли. Прежде всего, Ельцин, а подыграл ему Горбачев. Хотя, нельзя исключить и наличие более опытных кукловодов, прежде всего зарубежных.{157}
«…Прожженные политики не руководствуются правилами поведения, принятыми в порядочном обществе. Для них обстановка взаимного недоверия столь же обычна и естественная, как для нас — чистить зубы утром и вечером, воспитывать детей и почитать усопших».[246]
После долгих проволочек Горбачев так и не принял делегацию гэкачепистов. Приняла их прокуратура РСФСР, которая осуществила задержание. Кстати, нормальной логики в этом нет никакой. «Преступление» совершено против властей СССР, а расследует прокуратура одной из республик.{158} Но Ельцин и его окружение понимали, что нити следствия должны были быть в их руках. А будущий экс-президент СССР в тот период был, как бы без власти и покорен любому, кто на него надавит.
Красиво написал Олег Попцов: «Президент, угодивший в плен, извлеченный оттуда своим соперником, в час своего возвращения в Москву еще не понимал, что, настрадавшийся, измученный, он сходит не по ступенькам самолетного трапа, а спускается с Олимпа власти. В рассеянных вспышках блицев, одетый в походно-домашний костюм, он подарил образ экс-президента. Горбачев вернулся в другую страну».[247]
2.1.13. Горбачева в унизительной форме заставили «сдать» КПСС. Все это происходило на глазах миллионов телезрителей. «Когда он на заседании Верховного Совета попытался вновь завести разговор о социалистическом выборе и перестройке, демократы его грубо одернули и предложили подписать Указ о приостановлении деятельности компартии РСФСР. Испуганный Горбачев немедленно сложил с себя полномочия генсека и призвал ЦК КПСС к самороспуску…».[248]
Чуть менее унизительно повели себя остальные партийные функционеры. Руцкой по военному смачно напишет через несколько лет: «Авангард предателей попрятавшись по щелям, послушно замолчал, не издавая ни звука протеста; Политбюро, ЦК КПСС, республиканские компартии, обкомы, крайкомы, райкомы КПСС разбежались, как крысы с тонущего корабля».[249]
Грубовато, но откровенно. Партийный аппарат, который, имея все возможности победить, позволил одолеть себя. Что они еще заслуживают? Ведь именно они выбрали такого генсека, поддерживали его (а частично и были выдвинуты им), не меняли его, когда всем здравомыслящим было давно уже ясно, что страна падает в пропасть.
Кстати, некоторые «крысы» разбежались на заранее подготовленные позиции.
2.1.14. Одновременно с бегством партократов начался другой процесс. Какая же революция без героев!? Причем, желательно мертвых. С последних спрос проще, нужно только сочинить подходящую биографию, расписать «подвиг», а мертвые не подведут (не сделать больше глупых поступков, за которых их не то что в герои, но в худшую категорию не всегда примут).
Одним словом, закон жанра требует.{159} А раз требует, то героев находят. И нашли. Да не одного, а целых троих. Они погибли в ночь с 20 на 21 августа. В первое время было известно, что погибли они в ходе блокирования колонны бронетехники.
Эти смерти сыграли не малую роль в судьбе ГКЧП. Напомним слова Крючкова об утренней (21 августа) встрече членов ГКЧП: «Обсудили обстановку, ночное кровопролитие и пришли к выводу, что дальше рисковать нельзя и, потому решили прекратить деятельность Государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР, выехать в Форос к Горбачеву, еще раз доложить ему обстановку, попытаться убедить предпринять какие-то шаги для спасения государства от развала».[250]
Но, Крючков, похоже, недоговаривает. Дипломат и разведчик, а точнее чиновник со стажем, не говорит многого. Ельцин уточняет: «И все-таки это были жертвы, которые отрезвили всех. Уже наутро под давлением своих заместителей маршал Язов отдает приказ о выводе войск из Москвы.
Гэкачеписты, еще вчера чувствовавшие себя уверенно под защитой стольких стволов, теперь оказались лицом к лицу со своей судьбой. Они в шоке».[251]
А вот здесь, похоже, уже Борис Николаевич переговаривает. В шоке гэкачеписты оказались, не потому, что из Москвы уводятся бронетехнику, а потому, что был дан такой приказ. Язов явно начинает действовать вне рамок ГКЧП.
Наскоро сколоченный комитет, без явного лидера, с различными потаенными намерениями разных его членов, которые все вместе практически так и не собирались, стал рушиться. Язов, кроме того, вероятно, находился под влиянием «тбилисского синдрома», когда в 1989 году впервые политики подставили военных.{160} Да и как не быть, если после событий в Тбилиси, политики (прежде всего Горбачев) делали это не один раз. Кому же не надоест столь часто быть козлом отпущения!?
Управляемость ГКЧП стала еще более неуправляемой. Единственное, что они сделали — ввели бронетехнику в Москву, а вот теперь и этого прекращают. Пора лететь в Форос, пусть сам хозяин разбирается.
«Кровавое столкновение на Садовом кольце и последовавший за ним антигэкачеписткий пропагандистский залп как бы парализовали волю ГКЧП».[252] Кстати, это подтверждается и другими,{161} писавшими, например, следующее: «Шок и возмущение москвичей заставили путчистов отступить».[253]
Заметим, что в 1989 году такая же малая кровь привела к падению коммунистических режимов в Чехословакии и Румынии. Примеры для подражания были. Так, похоже, кровь трех человек стала последним толчком, развалившим ГКЧП. Однако, что же было на самом деле?
Что же в действительности произошло в ночь с 20 на 21 августа? «Во всех интервью и воспоминаниях военных почему-то упорно называют перемещение колонн бронемашин по Садовому кольцу, от улицы Чайковского к Смоленской площади, «патрулирование» московских улиц. Но это было не просто патрулирование, а последняя, отчаянная попытка какими-то перемещениями техники напугать, расшатать, разбросать толпу у Белого Дома»,[254] — так объясняет Ельцин.
Возможно, что так и было. Но не в этом главное. Далее Борис Николаевич просто поясняет (заметим, что эти слова были опубликованы в 1994 году): «…В подземном тоннеле на одну из машин набросили брезент, человек прыгнул на броню, раздался предупредительный выстрел из люка — парень упал. Броневик рванул назад, волоча за собой по асфальту беспомощное тело. Еще двое, бросившиеся на помощь упавшему, были застрелены.{162}
Долго-долго оставалась кровь на асфальте. Ушли из жизни трое молодых ребят: Дмитрий Комарь, Илья Кричевский и Владимир Усов.
Вечная им память».[255]
Кстати, при этом серьезно пострадали военнослужащие.[256] Но об этом СМИ практически молчало, кому жалко каких-то вояк.
