А.-Н. Розенберг - Париж: любовь, вино, короли и… дьявол
Описывая атмосферу времени, Илья Эренбург напишет: «Мы приходили в “Ротонду” потому, что нас влекло друг к другу. Не скандалы нас привлекали; мы даже не вдохновлялись смелыми эстетическими теориями; мы просто тянулись друг к другу: нас роднило ощущение общего неблагополучия». Здесь все были знакомы друг с другом. Однажды Алексей Толстой послал в «Ротонду» открытку для Эренбурга, где вместо фамилии указал: «Плохо причесанному господину», и открытка нашла своего адресата.
В кафе «Динго Бар» на рю Деламбр, 10, познакомились у стойки Хемингуэй со Скоттом Фицджеральдом, она лее была известным местом встреч Пикассо и Кокто. В 1924 году, когда послевоенная Франция еще не пришла в себя от шока и разрухи Первой мировой войны, знаменитое место перекупили американцы.
Кладбище Монпарнаса, открытое в 1824 году, стало последним пристанищем для Бодлера, Мопассана, Сутина, Сен-Санса, Хулио Кортасара, Бурделя, Десноса.
Многое изменилось на Монпарнасе. Но по-прежнему открыта в доме № 14 по улице Гранд-Шомьер основанная в 1904 году художественная академия живописи. Здесь в начале прошлого века работали русские и польские живописцы, родоначальники «парижской школы». На этой же улице стоит дом № 10, где находилась Академия Шарпантье и писали Гоген, Мане и Уистлер.
Музей Монпарнаса находится в помещении бывшей мастерской русской художницы Марии Ивановны Васильевой (1884-1957), которая жила в Париже с 1907 года на авеню дю Мэн, основав (в доме № 54 этой лее улицы) в 1910 году Русскую Академию, более известную как «Академия Васильевой». Двумя годами позже она снимает мастерскую в доме №21, где сегодня и находится музей.
В мастерской Васильевой на авеню дю Мэн в эпоху расцвета художественного Монпарнаса бывали Пикассо, Брак, Модильяни, Сутин, Цадкин, Макс Жакоб и Матисс, чьей ученицей была Васильева. Фернан Леже дважды выступал в Русской академии с докладами «о современном искусстве». Говорят, что знаменитый русский коллекционер живописи Щукин начал покупать работы Матисса после того, как Васильева написала о нем статью в журнале «Золотое руно», издаваемом в Москве Рябушинским. Щукин заказал Матиссу несколько картин для своего московского дома, одну из которых («Танец») можно увидеть в Эрмитаже.
Мария Васильева посещала студию Матисса на бульваре Инвалидов, выставлялась на Парижских осенних салонах. До 1914 года много путешествовала, возвращалась в Россию, в начале Первой мировой войны была медсестрой во Французском Красном Кресте.
В этот же период, когда многие художники в Париже лишились доходов, Васильева основала в своей мастерской столовую — обед там стоил менее 65 сантимов.
Сегодня дело помощи бедствующим художникам продолжает французская ассоциация «Immanence», которая в помещении мастерской на авеню дю Мэн устраивает распродажи.
КВАРТАЛ СЕН-ЖЕРМЕН-ДЕ-ПРЕ
Об этом квартале, где бурлит светская жизнь, ходят легенды. Сен-Жермен-де-Пре — один из центральных кварталов Парижа, расположенный на левом берегу Сены. В 1930-е годы парижане творческих профессий, до того предпочитавшие Монмартр, затем Елисейские Поля и Монпарнас, облюбовали сен-жермен-ские бистро и кафе для встреч и общения. Это перемещение отчасти объяснялось тем, что здесь, по соседству с Латинским кварталом, расположились переплетные мастерские, книжные магазины и солидные издательства, такие, как «Грассе», «Сток», «Фламмарион», «Галлимар». Некоторые писатели даже снимали квартиры в этом районе. На улице Дофин жил одно время Жак Превер, на улице Бонапарт — Сартр, на улице Сен-Бенуа — Маргерит Дюрас. Еще там проживали Робер Деснос, Раймон Кено, Леон-Поль Фарг и другие.
Самые знаменитые и колоритные заведения Сен-Жермен-де-Пре — это «Липп», «Де Маго» и «Флора». Перед Второй мировой «Флора» привлекла к себе внимание благодаря шумным сходкам «компании» Жака Превера, то есть театральной группы «Октябрь», которая в 1933-м участвовала в московской Олимпиаде рабочих театров и заняла первое место. Кроме того, по соседству находился театр «Вье Коломбье», так что во «Флору» приходили не только литераторы, но и актеры, режиссеры, художники.
Зимой 1942-го во «Флоре» появился Жан-Поль Сартр в сопровождении своей подруги, молоденькой учительницы Симоны де Бовуар. Они расположились как дома и погрузились в работу. Шли дни; Сартра во «Флоре» стали навещать ученики, знакомые начали звонить в кафе по телефону. Постепенно «Флора» превратилась в географический центр экзистенциализма. За столиками сидели Сартр с компанией друзей-философов. Каждый день, как на службу, приходил поэт Жак Превер. Он собирал со столиков меню, клочки бумаги (бывало, туалетной тоже), писал на них, иногда забывал. После его ухода хозяин кафе Бубал аккуратно их собирал и вручал месье Преверу на следующий день.
Кафе «Де Маго» в доме 170 на бульваре Сен-Жермен недолгий период было любимым местом поэтов Рембо, Верлена, поэта и драматурга Малларме. Иногда приходил завтракать живший неподалеку Оскар Уайльд, после тюрьмы приехавший в Париж умирать — что он и сделал с наступлением нового века. К могиле Уайльда на кладбище Пер-Лашез по-прежнему приходят толпы поклонников. Они выражают свою любовь к писателю с помощью граффити, а также оставляют на его надгробном камне поцелуи со следами губной помады — а между тем могила писателя считается историческим памятником.
Не дождались прихода нового века Поль Верлен и Артюр Рембо, талантливые поэты нетрадиционной (как и Уайльд) сексуальной ориентации. Верлен умер в 1896 году, а Рембо — в 1891-м. В 1871 году семнадцатилетний Рембо прислал Верлену, как родственной душе, свои стихи и попросил принять его в своем доме. Верлен пришел в восторг от стихов никому не известного гениального поэта и позвал его в Париж — на свою голову. Общение и роман с гениальным юношей стоили Верлену семьи и карьеры, а возможно, и веры в человечество — Рембо вертел им как хотел и наконец бросил. Но он никогда об этом не жалел — годы, проведенные с Рембо, он считал самым счастливым временем в своей жизни. В Париже они проводили время в бесконечных прогулках, беседах и попойках, и наиболее любимым местом было «Де Маго».
В 1920-х годах кафе облюбовали сюрреалисты Андре Бретон и Антонен Арто. Симона де Бовуар читала здесь Гегеля, Луи Арагон сочинял свои литературные манифесты.
В 1958 году хозяин брассри «Липп» (дом 151 по бульвару Сен-Жермен) Марселин Липп был награжден орденом Почетного Легиона за «лучший литературный салон Парижа». Это кафе основали беженцы из Эльзаса, который после франкопрусской войны 1870 года перешел к Германии. По давно установившейся традиции завтракают тут бизнесмены, обедают политики и актеры, а к ужину собираются писатели. «Липп» любили посещать писатель Сент-Экзюпери и будущий президент Миттеран, но по-настоящему его прославил Эрнест Хемингуэй, писавший здесь «Праздник, который всегда с тобой».
На улице Сен-Бенуа находятся еще два известных кафе — «Монтана» (дом № 28) и «Ла Палетт» (дом № 43). Несколько десятилетий тому назад «Монтану» постоянно посещали режиссеры Годар, Трюффо и Рено. От дыма сигарет в «Монтане» был такой туман, что люди за соседними столиками не могли друг друга разглядеть. «Ла Палетт» облюбовали поэты — Аполлинер и Андре Сальмон.
На рю де Мон-Аламбер, в доме № 7, что неподалеку от издательства «Галлимар», находится бар «Пон-Рояль». Писатели заходили сюда на переговоры с редакторами — обсудить свои книги или просто пообщаться друг с другом. Здесь любили бывать Пруст, Камю, Сименон, Жид, Сартр, Арагон, Кокто.
В 1945-1950 годах вновь начинается эпоха джаза — в Париже побывали Рекс Стюарт, Чарли Паркер, Коулмен Хокинс, Эррол Гарнер, Майлс Дэвис и другие. Встречал их, сопровождал, развлекал и угощал музыкант, любитель джаза и знаменитый писатель Борис Виан (вместе со своей неизменной спутницей Мишель) — одна из легенд Сен-Жерменде-Пре. Вопреки слухам о русском происхождении писателя Виана (поводом служило его необычное для француза имя), у него не было славянских корней. Имя дала ему мать — она получила блестящее музыкальное образование, играла на фортепьяно и арфе, страстно любила оперу. Борис получил свое имя в честь «Бориса Годунова», ее самой любимой оперы.
Завсегдатаи кафе, баров и ресторанов в те годы находили джаз слишком шумным, и молодым музыкантам пришлось спрятаться в подвалы. Их было немного: «Табу», «Клуб Сен-Жермен», «Квод либет», «Клуб Вье Коломбье», «Красная роза» и еще несколько. История одного из них, «Табу», особенно богата событиями.
Первым парижским подвальчиком такого рода был «Лорианте» и находился он не в Сен-Жермен, а в Латинском квартале. Официальное открытие состоялось в июне 1946-го; хозяин пригласил к себе Виана и кларнетиста Клода Лютера, и в течение нескольких месяцев они играли там каждый вечер. Потом Виан ушел в «Табу», а Лютер остался и превратил прежний винный погреб в «храм новоорлеанского джаза».