Валерий Шамбаров - Казачество: путь воинов Христовых
Царь крепко рассердился, потребовал объяснений, угрожая ответными мерами. Иранцы, получив отпор как военный, так и дипломатический, заюлили. Стали лгать, что поход был направлен только против кабардинцев, а «русским людям ни единому человеку и носа не окровавили». На это получили ответ, что и кабардинцы – государевы подданные, и соваться к ним Москва очень даже не рекомендует. На Терек пошли дополнительные войска. Аббас еще надеялся, что, пока идут переговоры, получится зацепиться крепостями в Дагестане. Потребовал от азербайджанских ханов, чтобы они занялись этим, собрали воинов. Но ханам отнюдь не улыбалось нести расходы и потери, они спускали приказы на тормозах. А дагестанские и чеченские князья, поучаствовавшие в нападении на казаков, совсем не горели желанием, чтобы у них утвердилась персидская администрация. Да и Москвы боялись, отказывались выделять землю и людей. И Аббасу пришлось похоронить проект.
Обстановка на Северном Кавказе стабилизировалась на целых семь десятилетий. Расцвел Терский городок. Он превратился в крупный военный, политический и торговый центр. Тут имелись 2 церкви, приказная изба, арсенал, стрелецкая казарма, таможня, торговые ряды, 3 гостиных двора, харчевня. Сюда стали перебираться многие кавказцы – под защитой гарнизона можно было спокойно торговать, заниматься ремеслами. В городе возникли слободы Черкасская (кабардинская), Окоцкая (чеченская), Новокрещенская, Татарская. Подсуетились и армянские купцы. Они поставляли в Россию шелк-сырец и договорились с гребенцами о его обработке. У казаков возникли довольно масштабные промыслы по переработке шелка в пряжу и ткани – отсюда и название станицы Шелковская. А у нижнетерцев в 1668 г. наводнение затопило Трехстенный городок, и они переселились к Терской крепости. Их к этому времени насчитывалось всего 220 человек, их них треть – крещеные кавказцы. И этих казаков под названием Терского Низового Войска включили в состав гарнизона крепости . Главной их обязанностью стало выставлять пикеты на переправах через Терек.
17. Украина в крови
Чтобы усилить контроль над украинским казачеством, поляки затеяли «перебор» реестровых. Тех, кого подозревали в нелояльности, из реестра исключали. И заменяли такими, кто будет заведомо послушным. Изгнанные, обращаемые в «мужиков», возмущались. Тогда Сигизмунд направил на Украину на постой коронное войско. Наемники, из которых оно состояло, безобразничали, грабили. А в 1630 г. казаки избрали гетманом Тараса Федоровича (Трясило) . Он был настроен пророссийски, в Смуту ушел со своим отрядом от поляков и присоединился к Пожарскому. Панам такая кандидатура понравиться не могла, и король не утвердил ее, назначив гетманом Грицька Черного . Оскорбленный Тарас Федорович отправился в Запорожье и поднял восстание. К нему со всех сторон потекли недовольные. В битве под Переяславлем на сторону мятежников перешли реестровые, и польская армия была разгромлена. Тарас направил послов в Россию с просьбой о помощи и принятии Украины в царское подданство. Но полякам удалось схватить гетмана, его сожгли заживо. Повстанцев, оставшихся без предводителя, разбили. И «замирили» неопределенными обещаниями.
Россия же преодолела последствия Смуты, усилилась. Патриарх Филарет был одним из величайших ее преобразователей. Именно при нем в стране началась промышленная революция, возникали крупные мануфактуры, металлургические заводы. Усилиями патриарха задолго до Петра были созданы первые полки «нового строя», солдатские, драгунские, рейтарские. Их обучали и вооружали по образцу лучшей армии той эпохи, шведской, приглашали иностранных инструкторов. В Европе в это время полыхала Тридцатилетняя война, и в Германии сражалось войско шведского короля Густава II Адольфа. Филарет заключил с ним союз, договорившись, что русские ударят на Польшу с востока, а шведы с запада. Обещала помочь и союзная Турция. А в 1632 г. умер Сигизмунд, в Речи Посполитой настало «бескоролевье». Казаки прислали делегатов на сейм, желая добиться обеспечения Православия и участвовать в выборах короля, но получили оскорбительный ответ: «Казаки хотя и составляют часть польского государства, но такую, как волосы или ногти на теле человека. Когда волосы и ногти слишком отрастают, их стригут». А вместо обеспечения Православия сейм принял «Статьи успокоения греческой религии», грозящие карами за непокорство. Начались бунты. Посланцы от казаков прибыли в Путивль – просить о переходе в подданство России [29, 32].
Момент казался самым подходящим. Правительство привлекло к войне и казаков. На Яик был послан полковник Борис Змиев, привел здешних казаков к присяге и устроил их первую перепись, боеспособных оказалось 3 тыс. Из них 2 тыс. остались нести службу на Яике, а из 950 Змиев сформировал отряд на войну, набрав тех, кто «воровал» на Волге и должен был «заслужить вины» [128]. На Дон с той же целью поехал Иван Пашков. Казакам объявлялось, что царь и патриарх простят их за прошлое, но за это требовалось принести присягу и провести перепись – «взять в смету сколько всех будет». Однако с донцами такая история, как с уральцами, не прошла. Они присягать категорически отказались. Заявили: «Крестного целования государям на Дону, как зачался Дон, казачьими головами не повелось». Кстати, их ответ является первой историей Войска Донского – казаки вспомнили и перечислили все войны и атаманов, которые служили царям «не за крестным целованием» со времен Казанского взятия. Отказалось Войско и от переписи. В Москву повезла ответ станица во главе с атаманами Богданом Капнинским и Тимофеем Яковлевым . И Филарет все же убедил их принести присягу. Но Дон, узнав об этом, тут же дезавуировал своих делегатов: «А креста целовати мы челобитчикам своим не писали, то они учинили, не помня старины, своими молодыми розумы без нашего войскового совету и приказу» [35]. Что ж, патриарху пришлось уступить. На Дон вновь пошло жалованье, а казаки прибыли на службу.
В июне 1632 г. Россия объявила Польше войну. Но планы сразу пошли наперекосяк. Турецкий султан в войну не вступил, увязнув в схватке с Ираном. Зато крымский хан получил щедрую плату от поляков и вместо действий в союзе с Москвой ударил на Русь. Опустошил окрестности Курска, Орла, Белгорода, Мценска, Новосиля. Русскую армию, готовившуюся выступить на Смоленск, пришлось перенацелить на юг. Время было упущено. Рать двинулась на запад лишь осенью и застряла из-за распутицы. К Смоленску подступила только в начале 1633 г., когда крепость основательно подготовилась к обороне. А весной крымцы снова напали на Русь. За эту диверсию польские послы отвезли хану 200 подвод с деньгами. И гетман Радзивилл комментировал: «Не знаю, как это по-богословски, хорошо ли поганцев напускать на христиан, но по земной политике это вышло очень хорошо». Потому что армия Шеина под Смоленском перестала получать подкрепления и боеприпасы. И город не взяла. А в Германии погиб шведский король Густав Адольф. Регентом при его малолетней дочери остался канцлер Оксеншерна, враг России, и союз с царем расторг.
Поляки получили возможность сосредоточить все силы на востоке. И бескоролевье у них кончилось. На престол был избран Владислав. С которым Украина связывала надежды на улучшение, ведь он пытался защищать ее права. Ожидаемое восстание не состоялось. Владислав выдал казакам диплом о свободе вероисповедания, и они поддержали «своего» короля в надежде на его милости. Когда Владислав повел войско к Смоленску, к нему прибыли 15 тыс. казаков, что обеспечило ему значительный перевес [75]. Русское осадное войско само попало в окружение. А в октябре умер Филарет, державший в руках все рычаги государственного управления. После долгих и тяжелых боев остатки армии Шеина капитулировали – им позволили уйти, но с потерей всей артиллерии и обозов. Правда, и Владислав, пытаясь развить наступление, потерпел поражение под Белой. И войну Россия все же выиграла. Владислав отказался от прав на московский престол, Польша вернула России Серпейский уезд, но остальные захваченные земли сохранила.
А вот украинским казакам, поддержавшим Владислава, очень быстро пришлось кусать локти. Диплом, пожалованный им, по польским законам был ничего не значащей бумажкой. Король должен был расплатиться с магнатами за свое избрание, влез в долги на войну. И стал просто марионеткой в руках панов, которые вертели им как хотели. Владислав раздавал им еще оставшиеся «свободные» земли. Усиливалась эксплуатация украинцев и гонения на православие. Было решено прижать к ногтю и последний очаг вольностей, Запорожскую Сечь. И на Днепре рядом с ней началось строительство крепости Кодак. Запорожцы расценили это вполне правильно – как конец своей свободы. Возглавил их Иван Михайлович Сулима [185]. Бывший крепостной Вишневецких, бежавший в Запорожье и ставший отчаянным казаком. Он был из тех, кто сказкам о «добром короле» не поверил и в войне не участвовал. Вместо этого в 1633 г. 2 тыс. запорожцев избрали его предводителем, на 40 чайках вышли в море, взяли Аккерман, Килию, Измаил. А в 1635 г. Сулима, возвращаясь из очередного победоносного похода, внезапно напал на Кодак. Гарнизон был перебит. В крепости захватили артиллерию, склады оружия. Сулиму избрали гетманом, и он призвал казаков и крестьян подниматься на борьбу, побивать и изгонять «ляхов, унитов, жидов и турок». Но поляки сумели вбить клин между нереестровыми и реестровыми. Опять внушили надежду, что за верность королю реестровых уравняют в правах со шляхтой, и они изменили. Схватили Сулиму и выдали врагу. Гетмана четвертовали. Повстанцев разгромили. И на Украине принялись закручивать гайки с новой силой. А реестровые не получили ничего, их всего лишь похвалили. Дескать, исполнили долг, ну и ладно.
