Григорий Кваша - Теория войн
Четвертая Англия (1761–1905) первое 18-летие своего единоличного «дежурства» целиком и полностью была занята Францией. В Пруссии в это время правил Фридрих-Вильгельм III, который традиционно считается очень слабым правителем. Просто историкам не нравятся четвертые фазы «замороженных» Двойников. Однако в 1815 году Двойник «разморозился», и произошло это, возможно, прямо на поле боя, когда фельдмаршал Блюхер под контролем фельдмаршала Веллингтона «закапывал» Наполеона.
После заключения в 1815 году мира Пруссия стала самым крупным немецким государством, увы, финансово несостоятельным. Государственный долг достиг огромной суммы, бюджет неизменно сводился с дефицитом. И вновь Пруссия начинает свое восхождение к вершинам европейского влияния благодаря строжайшей экономии. Реформированная тогда налоговая и финансовая система просуществовала вплоть до 1918 года. К 1825 году положение финансов исправилось. После этого экономическое положение страны стало неизменно улучшаться. С 1817 года началась реформа народного просвещения, в ходе которой открылось много новых учебных заведений и университетов. В те же годы была введена всеобщая воинская повинность. Венцом всей этой обновительной деятельности явилось создание в 1828 году таможенного союза. Пруссия, вольно или невольно, уже следовала в фарватере Четвертой Англии, великого коммерческого новатора.
А дальше идут загадки. Новый цикл в Пруссии в 1849 году не начинается, либо начинается, но неуверенно, и в результате Пруссия теряет свою идентичность… С задержкой в 36 лет рождается новый ритм, новое государство. Число загадок велико. Датой начала германского цикла является 1885 год, а официальное провозглашение Германии – это 1871 год. Такое могло произойти только в случае продолжения ритма какого-то германского государства, но не Пруссии. То есть Пруссия ради создания единого немецкого государства пожертвовала своим ритмом. Психологически такое понять было бы можно, но какова механика такой жертвы? Возможно, каким-то образом продлился ритм Священной Римской империи немецких народов, превратившейся в 1815 году в Германский союз, а в 1867 году – в Северогерманский союз. Государства, входившие в союз, формально находились в подчинении императора, но фактически обладали полной независимостью. И тем не менее вопрос их ритмической независимости до конца не ясен.
Говоря о Двойниках, мы всегда говорим об их бесноватых лидерах. С учетом поправки на благородную четвертую фазу, Бисмарк, безусловно, фигура Тоталитарная никак не в меньшей степени, нежели Фридрих II. Его судорожная активность и этот естественный для Двойника, но совершенно немыслимый для обыденного Запада лозунг: «Железо и кровь!» Да, собственно, само политическое объединение Германии – типично имперская идея. А главное, удивительная легкость, с которой Бисмарк отодвинул мощнейшую Австрию от лидерства в германском союзе.
В Идеологическом периоде (1861–1873), как и положено, разыгрываются войны. Сначала датско-прусская война (1864), потом австро-прусская (1866) и, наконец, Франко-прусская (1870) война. Но, выиграв ее, Пруссия умирает, уступив место новому государству.
Формально Германия родилась 18 января 1871 года. Германская империя объединила политически все государства с немецким населением, за исключением Австрии и Люксембурга, а это 25 государств с 36 миллионами немцев…
После гибели Пруссии Тоталитарный энтузиазм быстро падает. От яростной агрессии Бисмарка не остается и следа: «Мы не нуждаемся в войне, мы принадлежим к тому, что старый князь Меттерних имел в виду, а именно к полностью удовлетворенному своим положением государству, которое при необходимости может себя защитить. И, кроме того, даже если это станет необходимым – не забывайте о наших мирных инициативах. И я заявляю об этом не только в Рейхстаге, но особенно и всему миру, что в этом состояла политика кайзеровской Германии все прошедшие шестнадцать лет (1870–1886)».
Таковы 55 лет второго Тоталитарного пришествия Пруссии: Ватерлоо, быстро подавленная революция 1848 года, конституционный кризис 1861 года (вход в Идеологический период), три победоносных войны, слом ритма и превращение в Северогерманский союз (1867) и Германскую империю (1871).
Почему новообразованная Германия не подхватила Тоталитарное знамя из рук умирающей Пруссии? Наверное, потому, что новорожденный нуждается в покое, нужно осмотреться, почувствовать свое тело, научиться управлять им… Германия решила пропустить ход и предоставила свою очередь Австрии.
Подводя промежуточные итоги, можно сказать, что Пруссия, умудрившись побывать Двойником у двух «господ», успела вовремя самоликвидироваться, избежав суда истории, и переадресовать все свои проблемы объединенной Германии XX века. Очень тонкая и не до конца ясная пока история.
Глава 5
ТОТАЛИТАРНАЯ ФРАНЦИЯ (1753–1897)
Еще не угас Имперский ритм Третьей России (1653–1797), а Франция уже была полноценным Тоталитарным двойником Четвертой Англии (1761–1905). Иначе невозможно объяснить ужасы и нелепости Великой французской революции 1789 года. Стало быть, Двухимперское перемирие (1761–1797) мешает странам воевать, но не мешает им сходить с ума внутри своей собственной страны.
Франция была политической константой в Европе на протяжении многих и многих веков. Хуже или лучше воевала Франция, уступала что-то испанцам или немцам или отхватывала что-то у них, она не слишком сильно менялась территориально и была, пожалуй, самым стабильным государственным образованием Европы. И вдруг в XIX и XX веках именно Франция стала чуть ли не главным источником нестабильности. В начале XIX века она потрясла всю Европу какой-то немыслимой, непредставимой для нации гурманов и любовников, агрессивностью. Затем впала в такую длительную депрессию, что проигрывала практически все, что можно было проиграть, любую войну, в которой союзники хотя бы чуть-чуть запаздывали. И все это свидетельство ее кратковременного умопомрачения в начале XIX века.
Что стало поводом для выхода Франции в Двойники? Окончание Третьей Англии (1473–1617), убившей Испанию, закономерно выдвинуло Францию на вакантную роль европейского лидера. Далекая Третья Россия (1653–1797) была чрезвычайно занята своими восточными делами, пробивалась к Тихому океану и добивала Турцию.
Людовик XIV (1643–1715) своим 72-летним правлением перекрыл вторую (1645–1681) и третью (1681–1717) фазы очередного Западного цикла, оставив своим наследникам весь блеск четвертой фазы, а также так называемое Политическое освобождение, венчающее Западный цикл. Четвертую фазу Франция встретила уже с новым монархом. Людовик XV (1715–1774), как и его предшественник, был коронован в 5-летнем возрасте. Мир меж тем на пороге грандиозных прорывов в науке и технике. Но впереди всех бегут законы экономики. Во Франции, вдогонку Англии, рождается банковская система. В 1729 году начинается Идеологический период (1729–1741), в котором уместились Война за польское наследство (1733–1735) и начало Войны за австрийское наследство (1740–1748). Первая из этих войн, по крайней мере, присоединила к владениям Франции Лотарингию, вторая протекала с переменным успехом и закончилась неудачно.
В 1753 году четвертая фаза старого абсолютистского цикла закончилась и началась первая фаза (1753–1789) нового цикла. Началась тревожно – в 1756 году случилась Семилетняя война, не принесшая Франции никаких дивидендов, а в 1757 году на короля было совершено покушение. А тут еще умирает маркиза Помпадур, так или иначе управлявшая государством. И наконец, в 1774 году умирает и сам Людовик XV. Растерянная Франция вступает в очень тревожный Политический период (1777–1789) без уверенного в своих силах руководителя.
На престол восходит злополучный Людовик XVI (1774–1792). При нем политическое состояние страны планомерно ухудшалось, неизбежно толкая Францию к революционной катастрофе, которая только малой частью своей обязана жестокости второй фазы, а большей частью тому, что Франция стала Тоталитарным двойником Имперской Британии.
Парадоксальность западной ритмики состоит в том, что установление новой власти идет параллельно с решением экономических проблем. То есть окончание революционного 4-летия (1789–1793), с одной стороны, привело к казни короля и королевы, а с другой – шло под длинным списком политических лозунгов (свобода, равенство, братство, культ разума и т. д.), но, по сути дела, всей этой шелухой прикрывая резкие и даже судорожные экономические приготовления. Борьба и в самом деле шла за гражданские свободы для народа, но одновременно за большие деньги для властителей. Таков один из главных законов Большой теории: в Империи идеологическая мощь народа обеспечивает сильную политику государства, а на Западе именно политические свободы народа куют сильную экономику страны. Так, уже в первый год революции (1789) было утверждено право частной собственности в качестве естественного права. Да и вся революция от начала до конца выросла из жесточайшего финансового кризиса и защищала интересы молодой французской буржуазии.
