Борис Соколов - Тайны финской войны
75–я стрелковая дивизия, соприкасавшаяся на левом фланге с 139–й, 21 января также начала атаки. К исходу дня 34–й стрелковый полк занял излучину реки Вигарус — ярви, где и был остановлен сильным огнем противника. Другие подразделения продвинулись на 1,5–2 км на северо — запад от Витавара, но затем вынуждены были остановить свое наступление из‑за сильного сопротивления финнов. В последующие трое суток территория между Витавара и высотами несколько раз переходила из рук в руки. Только 26 января советские войска овладели господствующими высотами, после чего противник отошел от Витавара. За время операции 75–я дивизия потеряла 276 человек убитыми, 328 ранеными и 395 пропавшими без вести.
28 января обе дивизии получили приказ штаба 1–го стрелкового корпуса о прекращении активных действий. Начальник штаба этого корпуса майор С. П. Иванов считал, что значительных успехов не удалось достичь из‑за неумения пехоты следовать за огневым валом артиллерии, плохо скоординированных действий отдельных подразделений и отсутствия инициативы у командиров младшего и среднего звена.
Атаковала противника и 164–я стрелковая дивизия, но два ее полка продвинулись всего на километр. Для охраны коммуникаций командование дивизии сформировало на узкоколейной ветке от станции Питсий- оки некое подобие бронепоезда из четырех бронепло- щадок, на которых были установлены обыкновенные пушки и пулеметы. Он начал курсировать 25 января и серьезно мешал действиям финских диверсионных и разведывательных групп. 1 февраля финны взорвали путь, но его удалось быстро восстановить, и бронепоезд продолжал свои боевые рейсы. Но 4 февраля неприятельские диверсанты подорвали рельсы прямо перед паровозом. Поезд свалился с насыпи и получил настолько серьезные повреждения, что отремонтировать его было невозможно.
27 января 194–й стрелковый полк 60–й дивизии должен был выбить финнов с острова Лункулан — саари на Ладожском озере. Обстрел отсюда мешал снабжению 168–й дивизии, чьи коммуникации проходили по льду Ладоги. Один его батальон ворвался на остров. Ему в помощь послали батальон 6–го полка Финской Народной армии. Однако при виде наступавших соплеменников народоармейцы пустились в паническое бетство. Их пример оказался заразителен: с высоты бежал и батальон 194–го стрелкового полка.
Не добилась успеха и 155–я стрелковая дивизия. Она прибыла в Карелию из Западной Белоруссии. Точно так же, как и две другие дивизии 1–го стрелкового корпуса, она была сформирована в основном из бойцов и командиров, призванных из запаса, и укомплектована автотранспортом и лошадьми, поступившими из гражданских организаций.
Вот что писал командир правофланговой дивизии 8–й армии о состоянии вверенного ему соединения: «Наличная бронетанковая матчасть совершенно небоеспособна. Прибывшие из организаций и учреждений газогенераторные автомашины совершенно не приспособлены для работы на северном театре». Большинство бойцов 155–й дивизии до призыва не умело стрелять из боевого оружия, метать гранату и даже пользоваться саперной лопаткой. Лыжи видели в глаза единицы.
Положение усугублялось скверным снабжением. Бойцы дивизии начали войну без стальных шлемов и маскировочных халатов. Не хватало полушубков, валенок и теплых перчаток — многие красноармейцы страдали от обморожения. Это была общая беда почти всех советских соединений, участвовавших в войне с Финляндией. На совещании высшего комсостава РККА в апреле 1940 года командующий 15–й армией командарм 2–го ранга В. Н. Курдюмов отмечал:
«На финском театре в первый период войны было много обмороженных, потому что люди прибывали в холодной обуви, в ботинках даже, а не в сапогах, причем часть ботинок была рваной. Ленинградский военный округ должен был снабжать бойцов. Я здесь докладываю с полной ответственностью о том, что воевать при 40–градусном морозе в ботинках, даже не в рваных, и в хороших сапогах нельзя, потому что через несколько дней будет 50 % обмороженных. Тут есть закон физиологии, врачи об этом могут сказать… что тело человека, разумеется, без достаточного количества теплых вещей, может выдержать такую температуру 4–5 дней, а на 5–й день получается такое охлаждение, что независимо от употребления водки, сала — сила сопротивления организма будет понижаться».
Но красноармейцы, проявляя чудеса выносливости, воевали в рваных ботинках и шинелях, греясь порой только «наркомовскими» 100 граммами и белорусским да украинским салом.
Части 155–й дивизии не решались уходить с немногочисленных дорог. Штабы полков и батальонов под разными предлогами уклонялись от применения фланговых и обходных маневров. Лишь однажды, по приказу командира дивизии, в 436–м и 659–м стрелковых полках были сформированы отряды для обхода позиций 1–го и 2–го лапуасских батальонов по реке Койтта — йоки. Противник, опасаясь охвата, начали отход в западном направлении.
К 12 декабря к финнам подошли подкрепления: 3–й лапуасский, 5–й и 11–й резервный батальоны, 3–я самокатная, 3–я пулеметная и 4–я минометная роты. Общая численность финских войск стала примерно 4500 человек, имевших на вооружении около 3500 обычных и 150 автоматических винтовок, 965 пистолетов- пулеметов «Суоми», 148 ручных и 72 станковых пулемета, 13 пушек и 16 минометов.
Финны заняли рубеж по реке Айтта — йоки и отразили атаки 155–й дивизии. Тогда ее командир направил усиленный батальон во фланг противнику. Однако его атаку не удалось согласовать по времени с атакой главных сил. В результате батальон подвергся сильным контратакам и чуть сам не оказался в окружении. 15 декабря он возвратился к главным силам дивизии, после чего на этом участке фронта активные действия затихли.
Только с 12 по 15 декабря в 155–й стрелковой дивизии выбыло 177 человек убитыми, 710 ранеными и 210 пропавшими без вести. Потери же за весь период боев с 30 ноября по 15 декабря составили 336 человек убитыми, 926 ранеными и 251 пропавшими без вести. Неприятелю досталось 504 винтовки, 31 станковый и 34 ручных пулемета, 5 танков Т-37, 3 танка Т-26 и 2 бронеавтомобиля. Во второй половине декабря потери 155–й дивизии возросли незначительно: на 47 убитых, 176 раненых и 18 пропавших без вести.
Если на правом фланге 8–й армии положение советских войск было просто незавидным, то ее левофланговая группа потерпела настоящую катастрофу. 18–я и 168–я стрелковые дивизии и 34–я танковая бригада оказались в окружении и понесли очень тяжелые потери. 18–я дивизия была кадровой и уже несколько лет находилась в Карелии. А вот 168–я была сформирована только в августе 1939–го, во время «больших учебных сборов». В начале сентября ее перебросили к границе. 34–я легкотанковая бригада прибыла в район Петрозаводска в октябре.
Основную часть бойцов 168–й дивизии пришлось обучать азам военного дела. Времени на проведение серьезных тактических занятий, в ходе которых командиры могли бы освоить управление войсками в сложных природных условиях, почти не осталось. В дивизии так и не был сформирован гаубичный артполк, а больше половины автотранспорта, поступившего из разных ведомств и организаций, требовала ремонта.
В первые дни войны 168–я и 18–я дивизии, вместе с поддерживавшей их танковой бригадой, имели на позиции против себя лишь два финских егерских батальона. Несмотря на значительное превосходство, только 10 декабря 402–й стрелковый полк 168–й дивизии занял город Питкяранта. К этому времени основные силы 18–й и 168–й дивизии и 34–й бригады продвинулись на 45–50 км и вышли в район поселка Леметти. В последующие двое суток продвижение в западном и северо — западном направлении продолжалось, но сопротивление финнов возросло. К ним на помощь подошли части 13–й пехотной дивизии и подразделения 36–го и 35–го пехотных полков 12 пехотной дивизии финнов. К 15 декабря на фронте находились 2–й батальон 37–го пехотного полка, 8–й егерский батальон, 38–й пехотный полк, батальон 36–го пехотного полка и батальон 39–го пехотного полка. Кроме того, в ближайшем их тылу находились по два батальона 37–го и 39–го полков и батальон 36–го полка финнов.
Командир 4–го армейского корпуса финской армии генерал — майор Ю. — В. Хеглунд прекрасно понимал, что лобовые контратаки не приведут к успеху. Хотя 168–я дивизия, например, потеряла к тому времени уже около 3000 человек убитыми и ранеными, советские войска сохраняли превосходство в живой силе и технике. По мере накопления сил финны, пользуясь своим превосходством в лыжной подготовке, стали проникать в тыл советских дивизий, прерывая их коммуникации и минируя дороги. К 22 декабря части 56–го стрелкового корпуса окончательно перешли к обороне. Уже первые нападения финских отрядов на немногочисленные дороги заставили командование корпуса вывести с фронта для их охраны 83–й танковый батальон 34–й танковой бригады, а затем и роту 82–го танкового батальона.
К 26 декабря финнам удалось создать два минированных завала на дороге Лаваярви — Леметти в районе Уома. 28 декабря движение по этой трассе было прервано. Теперь на фронте против левофланговых соединений 56–го корпуса находились следующие финские силы: 2–й батальон 35–го пехотного полка, 8–й специальный батальон, по два батальона 38–го и 37–го пехотных полков и батальон 36–го пехотного полка. В резерве в ближайшем тылу находились по 3–му батальону 37–го и 38–го полков, батальон 36–го полка и полностью весь 39–й полк. Финское командование с первых же дней боев не раз выводило во второй эшелон и в резерв подразделения, дольше других находившиеся на передовой и понесшие наибольшие потери. К сожалению, штаб 56–го корпуса, как и штабы других советских корпусов и армий, такой практики не придерживался.
