Евгений Тарле - Крымская война
«Пушка, которая разбивает Севастополь, прогонит Австрию из Италии», — писал Тютчев в одном частном письме, и, следовательно, напрасно Австрия так старается[1352].
20
«У нас известие о заключении мира, хотя и было обычным порядком возвещено городу пушечными выстрелами с Петропавловской крепости и сопровождалось благодарственными молебствиями, не могло, конечно, считаться событием радостным… — говорит в своих воспоминаниях Д. А. Милютин. — Бедствиям войны положен был конец, — но мир куплен дорогой ценой. Русское национальное чувство было оскорблено. Молодому императору пришлось расплачиваться за неудачи войны, не им начатой»[1353].
Орлов не имел в виду остаться послом в Париже после заключения мира. Александр II еще не знал, на ком остановиться. Он решил временно назначить туда барона Бруннова. Вместе с тем царю хотелось поскорее узнать, насколько серьезны намеки Наполеона III на возможность франко-русского союза. Вот какое письмо Александр написал императору французов 21 апреля 1856 г.: «Государь, брат мой! В ожидании момента, который, я надеюсь, уже недалек, — когда мне будет возможно сообщить вашему императорскому величеству о выборе лица, предназначаемого для поддержания с вашим кабинетом сношений, столь счастливо восстановленных между нами мирным договором, — благоволите, государь, брат мой, отнестись с полной верой к предложениям, которые он, может быть, будет призван сделать от моего имени вашему величеству или министерству вашего величества, и почтить его высокой вашей благосклонностью. Я спешу воспользоваться этим случаем, чтобы выразить вашему величеству уверение в глубоком почтении, с которым я остаюсь братом вашего величества. Александр».
Это письмо с особым фельдъегерем было отправлено на другой день, 22 апреля, в Париж.
Уезжая спустя месяц из Парижа и уже сдав дела барону Бруннову, Орлов имел прощальную аудиенцию у Наполеона. Император говорил с Орловым с необычайной любезностью, симулируя полнейшую сердечность. Он говорил о том, что хочет дружбы с русским царем, и о чувствах симпатии, какие существуют между обеими нациями. Наполеон заявил, что эти симпатии приобретут еще больше силы, если между обоими государями будет заключено соглашение. Эти последние слова подчеркнуты в телеграмме Орлова, дающей отчет о прощальной аудиенции. А сверху Александр II написал: «Все это было бы очень хорошо, если это искренне». Царь не обиделся даже и тем, что на этот раз Наполеон тоже заговорил о Польше, правда «в таком духе, как согласуется с намерениями» самого царя. Вообще же император французов, говоря о желательности соглашения между Россией и Францией, до того расчувствовался, что слова его выразили «глубокое волнение, на глазах были слезы». Орлов пишет, что слова Наполеона о будущем он считает правдивыми[1354].
Так закончилась дипломатическая миссия Орлова в Париже. В награду за успехи на конгрессе царь пожаловал ему княжеский титул взамен графского, и при русском дворе его встретили как триумфатора. Даже в близких к двору сферах было не мало недовольных миром, но и они признавали, что Россия отделалась от тяжкой и долгой войны благополучнее, чем можно было ожидать.
Но ограничение суверенных прав России на Черном мора ощущалось как оскорбление.
Заключение
Трехлетнее кровавое побоище окончилось. Парижский конгресс оказался исходным пунктом нового периода европейских международных отношений. В истории России Крымская война сыграла совершенно исключительную роль и была прологом к переменам и сдвигам крупнейшего значения в социально-экономической жизни страны.
Влияние, которое приобрел Наполеон III в Европе, сказалось прежде всего в усилении полицейской диктатуры во Франции, торжестве реакции в Испании, в Бельгии, временном, унизительном (и очень раздражавшем значительную часть английского парламента) подчинении Пальмерстона наполеоновскому влиянию, и прежде всего в укреплении надолго буржуазной реакции во внутренней политике Англии и грубо захватнических тенденций в ее политике внешней. Для Австрии полный провал ее политики в Крымскую войну был лишь как бы историческим введением к ряду ожидавших страну тяжких катастроф, первой из которых оказалось нападение на нее Наполеона III и, как последствие этого акта, потеря почти всех североитальянских владений. Для итальянского народа исход Крымской войны предопределил тот характер воссоединительного процесса в ближайшие годы, который привел к полному торжеству монархической кавуровской политики над политикой революционно-демократической, к властному вмешательству Наполеона III в дела Италии и к потере двух итальянских областей — Савойи и Ниццы, аннексированных императором французов.
Для Польши Крымская война и Парижский конгресс, в связи с указанными новыми течениями в международной политике, были предисловием к движению, кончившемуся восстанием 1863 г. Наконец, кавказские и среднеазиатские события первого десятилетия после Парижского конгресса стоят в прямой связи с крутой переменой всей русской внешней политики и заменой (временной) прежних ее целей новыми, — точнее, не столько новыми, сколько отступавшими до тех пор на второй план.
* * *Я кончил свою работу, когда русский народ и другие народы нашего великого Советского Союза вели гигантскую борьбу против вероломного, жестокого врага фашистской Германии.
Все изменилось со времени Крымской войны. Крепостная Россия превратилась в первое в мире социалистическое государство.
Краснофлотцы Черного моря и Балтики называют себя часто «нахимовскими внуками». Нахимов был бы доволен ими и так же гордился бы ими, как они гордятся своим славным дедом…
Внимательный анализ как военных, так и дипломатических событий, связанных с Крымской войной, приводит нас к непоколебимому убеждению, что тяжкое поражение потерпел самодержавный строй, но не русский народ. Героическая оборона произвела сильное и длительное впечатление на врагов.
Читатель моей книги припомнит, как даже неприятель судил не только о бесспорных русских победах — о Синопе, о Балаклаве, о штурме 18 июня, о защите Петропавловска-на-Камчатке, о Карсе, но и о таких русских неудачах, как Инкерман, и как восторженно враги отзывались о защите Севастополя. Буквально на другой же день после подписания мира Наполеон III домогается тесного союза с Россией. Проходит еще немного времени — и русская дипломатия, руководимая А.М. Горчаковым, в 1870 г. уничтожает наложенное на Россию унизительное ограничение военных сил на Черном море, а в 1878 г. Бессарабия снова становится русской.
Великий русский народ выдержал страшные удары в 1854–1855 гг., но морально не пал духом.
Таков исторический урок Крымской войны, которая притом велась Россией в самых тягостных, самых неблагоприятных условиях, какие только можно себе представить, при существовании царского режима, подрывавшего живые силы и круто понижавшего обороноспособность народа. Ведь когда мы знакомимся с бесчисленными подвигами героев Крымской войны, мы ни на минуту не должны забывать ни о безобразной отсталости в технике, в боевой подготовке командного и рядового состава, ни об общем слабом промышленном развитии страны, ни о невозможном состоянии путей сообщения в необъятном Русском государстве. Крепостной уклад со всеми губительными социально-экономическими своими следствиями, гнет николаевского режима, так страшно усилившийся именно в последние годы перед Крымской войной (с 1848 г.), — все это крайне ослабляло общий военный потенциал Российской империи.
И самое изумительное — это та потрясающая картина геройской самозащиты русского народа, которую дает нам изучение Крымской войны. «Нахимовские львы» не были исключением. К слову замечу, что даже и в смысле своей выучки и сноровки русские моряки и на Черном, и на Балтийском морях, и на Тихом океане оказались на высоте.
От Крымской войны осталась навеки память немеркнущей славы, осталась сияющая легенда о геройских подвигах русского народа. Наряду с изгнанием поляков во времена Минина и Пожарского, наряду с петровской Полтавой и с кутузовским Бородинским сражением, нахимовский Севастополь показал, на что способна Россия в минуту грозной опасности.
А в наши дни советские люди оказались способными при совсем новых социально-политических условиях, созданных Великой Октябрьской социалистической революцией, совершать такие поистине бессмертные подвиги, достигнуть таких совсем ни с чем не сравнимых по своему мировому значению результатов, каких не достигал великий русский народ за все века своей истории.
Иллюстрации
