Реформация - Уильям Джеймс Дюрант
I. БРОДЯГИ
В своем труде «Flores Historiarum» (1228) Роджер Вендовер рассказал об армянском архиепископе, который в начале XIII века, посетив монастырь Сент-Олбанс, поинтересовался историей о том, что на Ближнем Востоке до сих пор жив еврей, беседовавший с Христом. Архиепископ заверил монахов, что эта история правдива. Его сопровождающий добавил, что архиепископ обедал с этим бессмертным совсем недавно, перед тем как покинуть Армению; что имя этого человека, по латыни, было Картофил; что когда Иисус выходил из трибунала Понтия Пилата, этот Картофил ударил Господа в спину, говоря: «Иди быстрее»; и что Иисус сказал ему: «Я иду, а ты останешься, пока Я приду». Другие армяне, посетившие Сент-Олбанс в 1252 году, повторили эту историю. Народная молва расширила ее, изменила имя странника и рассказала, как каждые сто лет или около того он впадал в тяжелую болезнь и глубокую кому, из которой выходил в юности с еще свежими воспоминаниями о суде, смерти и воскресении Христа. На некоторое время эта история затихла, но вновь появилась в XVI веке, и взволнованные европейцы утверждали, что видели Ахасуэра — так теперь называли «евиге Иуду» или «заблудшего еврея» — в Гамбурге (1547 и 1564), Вене (1599), Любеке (1601), Париже (1644), Ньюкасле (1790), наконец, в Юте (1868). Легенда о бродячем еврее была принята в теряющей веру Европе как обнадеживающее доказательство божественности и воскресения Христа, а также как новое обещание Его второго пришествия. Для нас же этот миф — мрачный символ народа, потерявшего родину в семьдесят первом году христианской эры, скитавшегося восемнадцать веков по четырем континентам и пережившего многократные распятия, прежде чем вновь обрести древнюю обитель в зыбком потоке нашего времени.1
Евреи Рассеяния меньше всего страдали при султанах в Турции и папах во Франции и Италии. Еврейские меньшинства благополучно жили в Константинополе, Салониках, Малой Азии, Сирии, Палестине, Аравии, Египте, Северной Африке и мавританской Испании. Берберы относились к ним с неохотой, а Симон Дюран возглавил процветающее поселение в Алжире. В Александрии еврейская община, по описанию раввина Обадии Бертиноро в 1488 году, жила хорошо, пила слишком много вина, сидела со скрещенными ногами на коврах, как мусульмане, и снимала обувь, прежде чем войти в синагогу или в дом друга.2 Немецкие евреи, нашедшие убежище в Турции, писали своим родственникам восторженные описания счастливых условий, в которых жили евреи.3 В Палестине османский паша разрешил евреям построить синагогу на склоне горы Сион. Некоторые западные евреи совершали паломничество в Палестину, считая удачей умереть в Святой земле, а лучше всего — в Иерусалиме.
Тем не менее центр и изюминка еврейской мысли в эту эпоху находились на неумолимом Западе. Меньше всего им не повезло в просвещенной Италии. В Неаполе они пользовались дружбой короля Роберта Анжуйского. Они процветали в Анконе, Ферраре, Падуе, Венеции, Вероне, Мантуе, Флоренции, Пизе и других ульях эпохи Возрождения. «В Италии много евреев», — сказал Эразм в 1518 году; «в Испании почти нет христиан». 4 Торговля и финансы были в Италии в почете, а евреи, обслуживавшие эти нужды, ценились как стимуляторы экономики. Старое требование, согласно которому евреи должны были носить отличительный знак или одежду, на полуострове обычно игнорировалось; зажиточные евреи одевались так же, как итальянцы их класса. Еврейская молодежь посещала университеты, а все большее число христиан изучало иврит.
Время от времени какой-нибудь святой ненавистник вроде святого Иоанна Капистрано возбуждал своих слушателей, требуя полного исполнения всех канонических запретов «синего закона» против евреев; но хотя Капистрано поддерживали папы Евгений IV и Николай V, эффект от его красноречия в Италии был преходящим. Другой францисканский монах, Бернардино из Фельтре, нападал на евреев так яростно, что городские власти Милана, Феррары и Венеции приказали ему замолчать или уйти в отставку. Когда трехлетний ребенок был найден мертвым возле дома еврея в Тренте (1475), Бернардино заявил, что его убили евреи. Епископ посадил всех евреев Трента в тюрьму, и некоторые из них под пытками заявили, что зарезали мальчика и выпили его кровь в рамках пасхального ритуала Все евреи Трента были сожжены до смерти. Труп «маленького Симона» был забальзамирован и выставлен как святая реликвия; тысячи простых верующих совершали паломничество к новой святыне; а история о предполагаемом злодеянии, распространившаяся через Альпы в Германию, усилила там антисемитские настроения. Венецианский сенат осудил эту историю как благочестивое мошенничество и приказал властям, находящимся под юрисдикцией Венеции, защищать евреев. Два адвоката прибыли из Падуи в Трент, чтобы изучить доказательства; они были почти разорваны на куски населением. Папу Сикста IV призывали канонизировать Симона, но он отказался и запретил почитать его как святого;5 Однако в 1582 году Симон был причислен к лику святых.
В Риме евреи веками пользовались более справедливыми условиями жизни и свободы, чем где бы то ни было в христианстве, отчасти потому, что папы обычно были людьми культуры, отчасти потому, что городом правили и были разделены группировки Орсини и Колонна, слишком занятые борьбой друг с другом, чтобы не проявлять враждебности к другим, и, возможно, потому, что римляне были слишком близки к деловой стороне христианства, чтобы фанатично принимать свою религию. В Риме еще не было гетто; большинство евреев жили в Септусе Гебраикусе на левом берегу Тибра, но им это было не нужно; дворцы римской аристократии возвышались среди еврейских жилищ, а синагоги — рядом с христианскими церквями.6 Некоторое угнетение сохранялось: евреев облагали налогом для поддержки атлетических игр и заставляли посылать представителей для участия в них, полуобнаженных, вопреки еврейским обычаям и вкусам. Сохранялся и расовый антагонизм. Евреев карикатурно изображали на римской сцене и в карнавальных фарсах, но еврейки регулярно представлялись нежными и красивыми; обратите внимание на контраст между Барабасом и Абигайль в «Мальтийском еврее» Марлоу, а также между Шейлоком и Джессикой в «Венецианском купце».
В целом папы были настолько великодушны к евреям, насколько это можно было ожидать от людей, почитавших Христа как Мессию и возмущавшихся еврейской верой в то, что Мессия еще не пришел. Учредив инквизицию, папы освободили необращенных евреев от ее юрисдикции; она могла вызывать таких евреев только за нападки на христианство или за попытки обратить христианина в иудаизм. «Евреи, которые никогда не прекращали исповедовать иудаизм, в целом оставались нетронутыми».7 Церковь, но не
