История евреев в Европе от начала их поселения до конца XVIII века. Том I. Средние века до конца крестовых походов - Семен Маркович Дубнов
С полной откровенностью высказывает Агобард свое мнение по еврейскому вопросу в послании к духовному собрату, нарбоннскому архиепископу Нибридию (828). В этом обширном послании вырисовывается картина взаимоотношений евреев и христиан той эпохи. Указывая на свое собственное затруднительное положение и на грозящую церкви опасность, Агобард пишет: «Я предписал всем верующим, чтобы они, если действительно желают сохранить христианскую веру, прервали всякие сношения с неверными, согласно закону Божьему и святым канонам. Неверными же я называю не язычников, которых очень мало среди нас, а евреев, населяющих в большом числе наш город и несколько соседних городов». Многочисленными цитатами из Св. Писания, посланий апостола Павла и творений отцов церкви Агобард доказывает, что не может быть мирного сожительства между церковью и синагогой: «Недостойно для нашей веры, чтобы сыны света навлекали на себя тень общением с сынами тьмы. Непристойно, чтобы церковь Христова, которая должна вступить в объятия своего небесного супруга без пятен и морщин, была обезображена прикосновением грязной, ветхой, отверженной синагоги. Странно видеть, как непорочная дева, обрученная с Христом, разделяет трапезу блудницы. Ведь некоторые члены паствы Христовой, вследствие семейной близости с евреями, празднуют их субботу, нарушают воскресный покой недозволенной работой и не соблюдают обязательных постов. Многие женщины живут у евреев в качестве домашней прислуги или работниц, некоторые из них уже совращены (в иудейство), но все развращены, удовлетворяя прихотям и страстям своих хозяев: сыны дьявола их соблазняют, скрывая свою ненависть и расточая им обманчивые ласки». Говоря о национальной гордыне евреев, Агобард пишет: «Они гордо объявляют себя потомством патриархов, отпрысками праведников, потомками пророков, а несчастные (христиане), слушая их, не знают, что эти же пророки постоянно обличали свой народ как людей, отягченных грехами, как племя негодное, как сынов нечестия: их отец — аморей, их мать хитийка, они — отпрыск князей Содома и народа Гоморры. Не знают также, что Иоанн, предтеча Божий (Креститель), назвал их «порождением ехидны» и что сам Господь обыкновенно говорит о них как о породе змеиной, коварной и развращенной. Люди из простонародья, крестьяне слушают их и воображают, что евреи — единственный народ Божий, и внушают другим людям того же круга, что именно у евреев соблюдается настоящая вера, более истинная, чем наша. Зло распространяется среди народа, вверенного нашему попечению, и растет изо дня в день с силой заразы. Мы употребляли все усилия, чтобы направить заблудшие души на путь истины. Закон Бога некогда запрещал заключать браки с идолопоклонниками, участвовать в их пирах и религиозных обрядах; мы также запретили нашей пастве есть, пить, жить вместе с неверными иудеями, дабы от соприкосновения с ними она не утратила своей христианской простоты и, слушая басни еврейские, не втянулась в хитросплетенные сети заблуждения». Но король — жалуется дальше Агобард — упорно не желает утвердить эти предохранительные меры церкви и допускает, чтобы евреи в государстве пользовались такими же правами, как прочие подданные. «Чиновники (missi) и Эверард, нынешний магистр евреев, прикрываясь императорскими приказами, пытались подкопаться под наше религиозное дело и поколебать его. До сих пор мы им не уступили, полные решимости твердо стоять за правду закона Божия и постановлений отцов церкви. Мы отказались следовать этим гибельным приказам, убежденные, что веления, противные божескому закону и святым канонам и опасные для блага церкви, не могли быть обнародованы князем благочестивейшим и угодным Богу». И лионский архиепископ советует своему нарбоннскому товарищу делать то же самое: не слушаться распоряжений императорских чиновников и подчинить евреев своей епархии строгим канонам церковных соборов... Призыв воинствующей церкви звучит совсем по-библейски: «О, отец блаженный, столп и свод дома Божия, подымись и стой бесстрашно, непоколебимо на страже камня церковного. Ты знаешь, достопочтенный отец, сколь отвержены последователи Моисеева закона. Пусть же они будут прокляты в городе и в поле, у входа и выхода, пусть будет проклят плод их внутренностей!..»
Из всех этих документов видно, что христианское население мирно уживалось с евреями и кое-где поддавалось их религиозному влиянию, но именно это пугало стражей церкви, и они пустили в ход все средства, чтобы посеять раздор между последователями двух религий, чтобы сделать евреев ненавистными, отверженными и обособить их от христиан. Что за клерикальными тенденциями скрывались мотивы экономические, видно из самого характера борьбы. Агобард и его единомышленники больше всего возмущались нарушением церковного канона, запрещавшего евреям пользоваться трудом христианских рабов или крепостных. Без этого труда невозможно было сельское хозяйство евреев, рост которого сильно тревожил землевладельцев-христиан. В эпоху усиления феодального строя и сосредоточения крупных поместий в руках дворянства последнее не могло равнодушно смотреть на соперничество евреев в этой области и при помощи духовенства добивалось запрещения евреям владеть крепостными земледельцами. Евреи вынуждены были привозить рабов-мусульман и язычников из Испании и восточных стран, но католические миссионеры сулили этим рабам, в силу известного закона, выход на волю, если они согласятся принять крещение; тогда евреи добились привилегии, лишавшей рабов права креститься без согласия их владельцев, что возбудило гнев Агобарда и стоявшего за ним дворянства. Борьба против еврейского рабовладения была фактически борьбой против еврейского землевладения и сельского хозяйства. Содействие заинтересованных кругов придавало Агобарду больше смелости. Сначала боявшийся императора, архиепископ решил наконец объявить войну государственному либерализму. Созванный Агобардом в Лионе собор епископов (829 г.), по-видимому, одобрил предложенный им план кампании. Борьба велась нелегальными путями. Некоторую связь с ней имело, вероятно, участие Агобарда в заговоре сыновей Людовика против своего отца. Архиепископ, по-видимому, ожидал полного торжества своей церковной политики при новых правителях.
Людовик Благочестивый был последним правителем из дома Каролингов, который стойко защищал евреев от нападений фанатического духовенства. За год до своей смерти он, выдавая трем евреям Септимании грамоту на владение поместьями, положил такую резолюцию: «Хотя учение апостольское обязывает нас делать добро приверженцам веры (христианской), оно все же не запрещает облагодетельствовать и неверных, а напротив, велит нам проникаться божественным милосердием и не делать различия между верующими и неверующими». Император сохранил свою благосклонность к евреям
