Рюрик Скьёльдунг - Губарев Олег Львович

Сравнение статуса Харальда Клака и Рёрика указывает на более высокий статус Харальда, короля Дании в 812–814 гг. и 819–827 гг. Рёрик, выдающийся вождь норманнов, хотя и назван в ряде источников «королем», но трон в Дании не занимал и самое большее — вернул себе на несколько лет родовое владение Скьёльдунгов — эмпорий Хедебю. Этому статусу обоих вождей соответствует и инвентарь погребений — три коня и останки двух воинов в Бусдорфе и два коня в погребении на вершине плакунской сопковидной насыпи. Во многих культурах Древнего Мира и Средневековья конь в погребении считается признаком аристократического происхождения погребенного (Carstens 2005). Что резко выделяет данное погребение на Плакуне из ряда остальных.

В. А. Назаренко, проводивший раскопки в урочище Плакун, выдвинул предположение о возможности связать курганы № 11 или № 6 с дружинниками Рюрика или самим Рюриком (Назаренко 1997). К. А. Михайлов отметил, что:

«регион распространения камер типа «плакун» — Южная Ютландия — и датировка (достаточно спорная) плакунской камеры — 880–900 гг. — заставляют вспомнить существующую в историографии точку зрения о тождественности Рюрика Новгородского и Рёрика Фрисландского (Ютландского)… Было бы заманчиво увидеть в погребенном на Плакуне если не самого Рюрика, то хотя бы одного из его спутников (последнего мнения придерживается В. А. Назаренко). Но это предположение пока не имеет достаточных обоснований ни в археологических, ни в исторических материалах» (Михайлов 1996а: 58).

Однако П. А. Атанов продолжает отстаивать точку зрения Назаренко о возможности рассматривать это погребение как вероятную могилу Рюрика (Атанов 2014).

Сравнение погребения в Бусдорфе с погребением на сопковидной насыпи в урочище Плакун делает гипотезу о связи погребений в урочище Плакун с русами Рюрика более вероятной. А если гипотеза о том, что погребение в Бусдорфе-Хедебю является могилой Харальда Клака, подтвердится, то, вероятно, возможно будет рассмотреть гипотезу о погребении на вершине плакунской сопковидной насыпи как о возможной могиле Рюрика/Рёрика Фрисландского.

Хотя и в этом случае возникает много спорных вопросов, в частности вопрос о датировках обоих погребений. Датировки погребения в Бусдорфе второй половиной IX века/началом X века (Эккехард Анер) и примерно 900 годом (Михаэль Мюллер-Вилле) противоречат гипотезе о принадлежности погребения Харальду Клаку.

Возможно, наиболее разумным пока является более острожный подход П. Бодуина, который говорит, что есть ряд поразительных совпадений между инвентарем погребения и дарами императора Харальду Клаку, описанными в поэме Эрмольда Черного, и что погребенный вельможа был скандинав и в то же время имел тесные связи с двором императора франков (Bauduin 2008: 6).

Точно также и в отношении погребения на вершине сопковидной плакунской насыпи Ф. Андрощук, вслед за К. Михайловым (Михайлов 2002: 64), ориентируясь на другие камерные погребения в Скандинавии и на Руси, датирует его X веком (Androshchuk 2011: 73), что исключает возможность связи погребения со временем Рюрика.

Однако Я. В. Френкель датирует по ряду маркеров курган № 7 Плакуна в качестве нижней границы датировки погребений всего комплекса Плакун 880–890 гг. а этот период уже примерно соответствует времени, близкому к дате смерти Рюрика в 879 г. по ПВЛ (Френкель 2008: 248). Френкель отмечает, что К. А. Михайлов со временем несколько менял свои взгляды на датировку курганов и в работе от 2003 г. признавал, что первые курганы могильника могли относиться к концу IX в. (Френкель 2008: 232). Н. Б. Черных были получены дендродаты для бревен камерного погребения кургана № 11. Датировки первых курганов Плакуна, как указывает Я. В. Френкель, обнаруживали противоречие с датировками типологически близких погребений в Скандинавии. Эти камерные погребения оказывались самыми ранними даже по сравнению со Скандинавией (Михайлов 2002: 64; Френкель 2008: 233).

Данное противоречие снимается, если предположить, что обряд камерных погребений русами Рюрика принесен в Северную Русь не из Скандинавии, а непосредственно с территории империи франков, где у Харальда Клака и Рёрика Фрисландского были в течение длительного времени обширные владения (Coupland 1998: 100; Горский 2013, 2014; Губарев 2016а, 20166).

Говоря о дате смерти Рюрика нужно учитывать, что хронология ПВЛ весьма сомнительна. А о датировках отдельных событий до сих пор идут споры (Харьковский 2017). Однако если учесть гипотезу тождества Рюрика и Рёрика Фрисландского, то в анналах франков сообщается, что родич Рёрика Готфрид вступил в наследование его владениями в 882 г. Это подтверждает примерную дату смерти Рюрика согласно ПВЛ.

На погребении найдена пряжка, которую К. А. Михайлов отнес к византийскому типу. Михайлов отмечает, что аналоги данной пряжки найдены в не-датируемом кургане № 70 Шестовицкого могильника и в Коринфе в слоях X века (Davidson 1952: 268, р. 1.115: 2217).

К. А. Михайлов посвятил данной находке отдельную работу (Михайлов 2005). Он указывает, что болгарские исследователи связывают пряжки данного типа со временем Первого болгарского царства (Михайлов 2005: 213). Хотя Г. С. Лебедев, убежденный в более ранней датировке погребения, опирающейся на дендродаты (Лебедев 2005: 473), указывает, что в своей ранней работе от 1996 г. К. А. Михайлов отмечает, что данные пряжки были распространены в VІІІ—Х вв. (Михайлов 19966: 30–32).

Находка данной пряжки могла бы указывать на более позднюю датировку погребения, однако, с одной стороны в связи с плохой сохранностью погребения неясны обстоятельства попадания данной вещи в культурный слой. Пряжка могла быть вотивным даром на могилу вождя от варяга или руса, вернувшегося из Византии. Г. Р. Дэвидсон с некоторыми оговорками датирует пряжки данного типа X веком (Davidson 1952: 268). П. Сойер отмечает широкое распространение в Скандинавии обычая вотивных приношений после походов в чужие страны, еще со времени поздней Римской империи (Sawyer 1982: 65).

Не забудем, что именно при Рюрике, согласно ПВЛ, Аскольд и Дир отправились в первый успешный поход на Византию. Поэтому вполне естественным представляется византийский пояс или пряжка в качестве вотивного дара на могилу вождя от дружинника, побывавшего в Византии.

С другой стороны, отмеченное сходство инвентаря двух погребений и погребального ритуала ставит вопрос о возможности более ранней датировки, поскольку наиболее тесные контакты с империей франков в течение почти 70 лет имели место именно у «фризских данов» Харальда и Рёрика. А последние норманны во Фризии были перебиты в Бетуве после убийства Готфрида, родича и наследника Рёрика, в 885 г. После чего все сообщения о норманнах в империи франков прерываются, и больше сведений о «фризских данах» в анналах франков нет.

6. Рюрик и «фризские даны» до прихода в земли славян и финнов

6.1. Норманны, фризы и франки

На южной границе Ютландии, там, где конунг Готфрид построил Датский вал (Dannevirke), столкнулись интересы и исторические судьбы трех народов — франков, западных славян и норманнов-данов. Эта область за Датским валом в работах ряда историков обозначена как «пограничье» (Warners 1994; Garipzanov 2008).

После смерти Готфрида в 810 г. в Ютландии началась борьба за верховную власть между сыновьями Готфрида и сыновьями Хальфдана, в которой последние ориентировались на помощь христианской империи франков, франки только что закончили завоевание Фризии, последний король которой — Редбад, которого некоторые древнефризские легенды называют даном (Пріцак 1997: 513), до самой своей смерти в 719 г. упорно сопротивлялся христианизации фризов. Согласно устной традиции, записанной в Codex Unia, там также указывается, что последний король фризов был даном по происхождению (Bremmer 2014: 47).

Отношения между фризами и данами были сложными. С одной стороны, фризы-язычники, не желавшие подчиняться франкам и не смирившиеся с потерей независимости, были естественными союзниками данов. С другой стороны, покоренные франками и обращенные в христианство фризы получили определенную автономию и привилегии в границах империи и были врагами данов, совершавших опустошительные набеги на Фризию.