останется ожидать смерти. Отнюдь не следует отправляться туда. Но как Субут стоит в Жу-чжоу, то невозможно ехать в Дын-чжоу. Судя по настоящему положению дел, надлежит прямо идти в Жу-чжоу и в один раз решить все. Лучше сразиться на половине пути, нежели в Жу-чжоу, и лучше сразиться за городом, нежели на пути, ибо в нашей армии уже мало и хлеба и силы. Чем далее уклоняться от столицы, тем более будут уменьшаться съестные запасы армии; лошади будут питаться подножным кормом. Дела чем далее, тем будут затруднительнее. Если бы наши войска улучили случай сразиться, то одним сим походом решили бы судьбу государства. Сим образом можно вне ободрить дух в войсках, внутри подкрепить надежды жителей столицы. Не для чего следовать плану уклонения и переселения. Люди обыкновенно имеют привязанность к дому и едва ли охотно пожелают следовать за нами. Надлежит основательно обдумать это». Нючженьский государь не послушал его и, призвав генералов, предложил им, что по причине недостатка в съестных запасах в столице он решился выехать. Генералы доказывали, что ему не следуешь выезжать, а предписать, что делать полководцам. Нючженьский государь хотел определить Фуча-гуаньну главнокомандующим над конницею, Гао-сянь главнокомандующим над пехотою, Лю-и товарищем их. Он намерен был уполномочить этих трех человек, но вице-министр Нэйцзу Эньчу сказал им: «Вы не знаете, как высоко держать бороздник, и можете ли столь легко принимать на себя важные государственные дела?» Все собрание молчало, один только Гуаньну сказал: «Если генералы и министры хороши, то для чего использовать нас?» И это дело также оставлено. Вследствие чего первый министр Сабу, правитель Баксань, младший товарищ главнокомандующего Эньчу, старший министр Ли-си и главнокомандующий Туктань-бэгя назначены с войсками сопровождать государя. На-шень, товарищ министра, Санябу, правитель столицы, Чжу-кхай, комендант внутреннего города, главнокомандующие внешнего города, восточной стороны Босху, южной стороны Чжугя-иочжу, западной стороны Цуй-ли, северной стороны Фучжури-майну оставлены главнокомандующими в столице. После чего государь, отворив государственное казначейство, также взяв разные вещи из придворного казначейства и одеяние дворцовых женщин, сделал награду офицерам и солдатам. В народе разнеслась молва, что государь уезжает в Гуй-дэ. Семейства военнослужащих оставались в столице и, по причине оказавшегося недостатка в хлебе, должны были ожидать неминуемой смерти, а хотя бы и отправились в Гуй-дэ, но за издержками для армейских лошадей нельзя было долго поддерживать себя. Нючженьский государь приказал министру Сабу пустить слух, что вместо прежнего мнения о государевом путешествии принято предложение советника Бай-хуа, чтобы идти в Жучжоу и требовать сражения. Государь при отъезде из Бяньцзин слезно простился со вдовствующею государынею, с государынею супругою и прочими царицами. Доехав до ворот Кхай-ян-мынь, обратился к оставшимся в столице войскам и сказал: «Здесь находится алтарь духов Ше-цзи и великий храм предков моих, не думайте, чтобы ваше рвение не было принято за услуги. Ежели возможете защитить город от непредвидимых случаев, то будете награждены не менее войск, сражающихся в поле». Слышавшие это проливали слезы. В этот день пришли вспомогательные войска генерала Хушаху, начальствовавшего в городе Гун-чан. Он донес государю, что от столицы к западу на 300 ли протяжения совершенно нет жилища; невозможно ехать, лучше предпринять путешествие в Циньчжоу или Гун-чан. Вследствие чего нючженьский государь решился ехать на восток. Он остановился при местечке Ху-ан-лин-ган. Баксань ударил на монголов и взял у них два укрепления. Здесь он полонил генералов из Хэ-шо, которых нючженьский государь простил и дал им печати. Вельможи настоятельно предлагали использовать генералов проводниками, так можно торжественно вступить в Кхай-чжоу, взять Да-мин и Дун-пьхин и рыцари[119] примут нашу сторону. Оньду-часунь сказал на это: «Вдовствующая государыня и государыня супруга находятся в Южной столице. Следуя на север, если сверх чаяния встретим противное нашему предположению, то государь останется одинок, что же он предпримет тогда? Если ехать в Гуй-дэ, то и через полгода едва ли можно возвратиться в столицу. Лучше прежде взять Вэй-чжоу[120]; удобнее будет возвращение к столице». – «Государь! – сказал на это Баксань, – ты не привык к верховой езде[121]; и сверх того нужно, чтобы монголы не знали о твоем местопребывании. Ныне можно остановиться в Гуй-дэ, а мне дозволь с покорившимися генералами идти на Дун-пьхин и ожидать прибытия войск, чтобы вдруг тронуться в поход; сим образом можно покорить Хэ-шо и отвлечь неприятельские войска из Хэ-нань». – «В Вэй-чжоу, – сказал Гуаньну, – есть хлеб, которым можно воспользоваться». – «Если не можем удержать столицы, – возразил Баксань, – то что будем делать, получив Вэй-чжоу?» Нючженьский государь обманулся здесь и устремил все мысли в Хэ-шо. Монгольский Субут, получив известие, что он оставил Бянь, снова обложил столицу войсками.
1233
Пятое лето, Гуй-сы. Весной, в первый месяц, в день Гыншень, нючженьский государь бежал в Гуй-дэ. В день Сюйчен (9-е число) нючженьский главнокомандующий в западной части столицы Цуй-ли, убив главноуправляющих в столице Ваньянь-насуканя и Ваньянь-санябу, покорился монголам с Южной столицей. Во второй месяц хан поехал в урочище Тэмурту и указал князьям обсудить мнение о предпринятии войны против Онола. Потом предписано царевичу Куюку и князю Ацитаю идти с восточной армией для усмирения его. Летом, в четвертый месяц, Субут подступил к Цин-чен. Цуй-ли выехал к нему с нючженьской вдовствующей государыней, урожденною Ванши, царицей супругой Туктань и двумя принцами, Цунко и Шеу-шунь, которых Субут препроводил к хану, и потом вступил в Южную столицу. В шестой месяц нючженьский государь бежал в город Цай-чжоу, где Тацир обложил его войсками. Хан указал, чтобы Кхун-юань-цо, в пятом колене внук философа Конфуция, наследовал княжеское достоинство, под наименованием Янь-шен-гун[122]. Осенью, в восьмой месяц, производил облаву в урочище Эбэсу. По счислению, учиненному ревизором Акдунгою с прочими, оказалось в Чжун-чжоу 7З0 тысяч семейств. В девятый месяц Онол взят в плен. Зимой, в одиннадцатый месяц, двор Сун прислал с генералом Мын-гун съестные припасы в пособие войскам. В двенадцатый месяц монгольские войска, соединившись с войсками царства Сун, осадили город Цай-чжоу и разбили генерала Вушань в области Си-чжоу. Нючженцы покорились с городами: Хай-чжоу, И-чжоу, Лай-чжоу и Вэй-чжоу. Зимой хан приехал в походный дворец Ару-угэгынь. Здесь поднялась сильная вьюга, продолжавшаяся семь суток. Он предписал поправить храм философа Конфуция и обсерваторию.
ИЗ ГАН-МУ
Гуй-сы, шестое лето. Царства Гинь правления Тьхянь-син второе лето. Весною, в первый месяц, царства Гинь государь Шеу-сюй переправился через Желтую реку и приказал генералу Ваньянь-баксаню осадить Вэй-чжоу. Баксань совершенно разбит в сражении с монголами. Государь царства Гинь шел в Гуй-дэ; Баксань предан казни.
Нючженьский государь послал нарочного в Гуй-дэ требовать съестных запасов. Командующий генерал Чигянюлхунь послал 1500 мешков хлеба, который и был
