Григорий Кроних - Приключения Неуловимых Мстителей
- Да ясно, товарищ Оксана. Чекисты осторожно пробрались к месту, где прятались беспризорники.
- ...а над клестами глоп с покойниском летает!
- Врешь!
- Вот те клест - сам от дядьки Савелия слысал! - забожился рассказчик. - Вдоль довоги мелтвые с косами стоят и... тисина!
- Коля, оратора бери, - шепнула Ксанка. Остапенко кивнул и шагнул вперед.
- Всем стоять на месте, а то ухи пообрываю!
- Шухер, братва!
- Атас, пацаны!
Беспризорники кинулись к запасному выходу, но, встретив неожиданное препятствие, заметались по помещению. Остапенко кинулся в гущу, а Ксанка старалась держаться ближе к единственному проходу, чтобы не пропустить Кирпича. Часть мальчишек постарше, поняв, что вторая дверь только завалена, стали упорно раскачивать створки. Среди них оказался и Костя. Тут Микола его и настиг. "Ой, пусти, больно!" - попробовал кричать мальчишка, но Остапенко твердо помнил приказ своей юной начальницы и хватку не ослабил. Свободной рукой он прихватил еще одного пацана.
Услышав знакомый голос, Ксанка двинулась на звук, прихватив пару снующих в панике малышей. Видя, что проход освободился, беспризорники гурьбой кинулись к нему, отталкивая друг друга.
- Привет, Кирпич, опять ты нам попался! - сделав удивленные глаза, сказала Ксанка.
- А я опять сбегу! - заявил мальчишка.
- Это мы еще посмотрим, - встряхнул его Остапенко.
- Из детдома сбегу, а садить меня не за сто!
- А иностранца кто бил?
- Я не бил, - твердо сказал Кирпич.
- Правильно, ты на шухере стоял, - сказала Ксанка, - выводи их, Коля.
Некоторое время Кирпич шел, повесив голову, думал.
- Откуда знаесь? - спросил, наконец, он, глянув исподлобья на Оксану.
- А кто "сухел" кричал? - ехидно спросила Ксаика. - Тебя, в отличие от дружков твоих, даже в темноте опознать можно.
- А се ты длазнися, я вообсе нисего говолить не буду!
- И не надо, у нас свидетель имеется.
- Немец, сто ли? - презрительно спросил Кирпич.
- А откуда знаешь, что он немец? - спросила Ксанка. - Я ведь сказала иностранец.
Мальчишка прикусил язык и отвернулся. Лучше с легавыми вообще не говорить, хитрые они, как лисы.
- А ты, шкет, зеленый еще, - словно прочитав его мысли, заметил Остапенко, - подрасти сначала, а потом уж выбирай: в тюрьме сидеть или каким-нибудь хорошим делом заниматься.
- Это пасанов ловить - холосее дело?
- Нет, немцев бить, - отпарировал Микола, хоть спор с шепелявым, но острым на язык мальчишкой прекратил.
Пойманных четверых беспризорников посадили в припасенную пролетку и с ветерком доставили по знакомому Кирпичу адресу - на улицу Одесскую в детский дом имени Клары Цеткин. Остапенко караулил мальчишек в приемной, а Ксанка прошла в кабинет к заведующей, забыв закрыть за собой дверь.
- Здравствуйте, Тамара Васильевна. Я опять к вам с пополнением.
- Здравствуй, Оксана. Новенькие?
- Кроме Кирпича, всего четверо.
- Четверых не возьму, только Кирпича.
- Но, Тамара Васильевна...
- И слушать ничего не хочу. Ты у себя начальница, а я у себя. Не могу! Нет места.
- Очень нужно.
- Оксаночка, я знаю, но мест нет. Я сколько просила отдать мне правое крыло нашего здания? Пока не будет решения - ни одного воспитанника не приму, - твердо сказала заведующая.
Кирпич победоносно поглядел на своих приятелей: его принимали, а их нет, а кроме того, он знал, как отсюда сбежать, поскольку однажды уже это проделал.
- Решение уже есть, - понизив голос, конфиденциально сказала Ксанка. Но пока, Тамара Васильевна, губчека держит часть вашего дома в резерве. Всего на два месяца.
- Зачем?
- Через месяц здесь будут чоновцы. Поймите, у нас нет другого помещения.
- Рядом с детьми? - возмутилась Тамара Васильевна. - Неужели тюрьма так переполнена?
- Чоновцы - это не бандиты, а части особого назначения, красноармейцы, понятно?
- А точно решение уже есть? - переспросила подозрительная заведующая.
- Точно.
- Хорошо, Оксана, два месяца мы с детьми потерпим, - согласилась Тамара Васильевна, - но ни днем больше!
- Договорились, - обрадовалась Ксанка. - Принимайте ребят, а я с товарищем Остапенко должна осмотреть помещение под казарму.
- Вот ключ, - сказала Тамара Васильевна, я от своих сорванцов запираю.
- Думаете, помогает? - улыбнулась Ксанка, кивая в сторону Кирпича.
- Помогает, - строго сказала заведующая, - когда начинают понимать, что ломать замки - это плохо. Заводи ребят.
Остапенко с облегчением сдал мальчишек Тамаре Васильевне. С этой шпаной порой тяжелее приходится, чем с бандитами.
- Разрешите быть свободным, товарищ Ларионова? - козырнул Микола.
- А как же приказ начальника отдела по борьбе с бандитизмом?! - громко спросила Ксанка, закрывая за собой дверь кабинета.
- Но...
- Осмотреть помещение под казарму без разговоров!
- Есть, - сказал Микола, все равно не понимая, о каком это приказе Оксана гутарит.
17
- Господин штабс-капитан! Господин штабс-капитан! - хорунжий влетел в квартиру Овечкина, словно брал ее штурмом.
- Что случилось? - Петр Сергеевич вскочил с кресла, в котором отдыхал после обеда.
- Провал, большевистский агент не приехал! - забыв о субординации, Славкин рухнул на диван.
- Господин хорунжий! - проревел капитан. - Объяснитесь толком!
Георгий Александрович подскочил к Овечкину.
- Поезд прибыл по расписанию, я с тремя помощниками прочесал все вагоны, никого похожего на чекиста с подругой обнаружено не было.
- Черт, - сказал только Петр Сергеевич, застегивая верхнюю пуговицу на кителе, - ничего поручить нельзя, все нужно самому делать. Где ваши люди?
- У подъезда ждут-с.
- Не кривляйтесь, вы же офицер, - поморщился Овечкин. - Список пассажиров вы проверили?
- Так точно, господин капитан. Все на месте, никакого Мещерякова в поезде не было.
- Гостиницы?
- Проверили, никто похожий не появлялся.
- Странно, - пробормотал Петр Сергеевич, - красные должны были приехать группой. Такой компании не легко затеряться в дороге.
- Так точно! - крикнул хорунжий, забегая вперед.
- Болван, - сказал Овечкин, проходя в предупредительно распахнутую дверь.
Лица агентов у подъезда выражали преданность и благоговение. Никто в наше время не хочет потерять работу, даже такую.
- Все в такси, - приказал капитан, довольный, что хоть машину не придется искать в тот момент, когда каждая минута на счету. - В компанию "Бруно и сыновья"!
Славкин сказал водителю адрес, и автомобиль помчался со всевозможной скоростью, обгоняя прочие неторопливые экипажи.
Швейцар распахнул перед посетителями дверь, в уютном фойе навстречу гостям поднялся секретарь.
- Господам назначено? Как ваши имена?
- Назначено, назначено, - бросил Овечкин. - Где герр Бруно?
- Сын - вы хотите сказать? - стараясь сохранить вежливую улыбку, переспросил секретарь.
- Ага, сын, - подтвердил Славкин.
- Простите, господа, но патрон принимает только по предварительной договоренности. Изложите, пожалуйста, ваше дело, и я сообщу вам время посещения.
- Он здесь, ваш патрон?
- Господа, герр Бруно не может принять вас и... - секретарь набрал воздуха, - прошу вам покинуть помещение, иначе я буду вынужден вызвать полицию.
Секретарь сделал шаг к столику, на котором стоял телефон.
- Секретаря и швейцара связать, - коротко распорядился штабс-капитан.
- Вы не можете... не имеете права... Агенты бросились на секретаря, скрутили ему руки и заткнули рот галстуком.
- Как к нему пройти? Кляп на секунду вынули.
- Направо и прямо, - выпучив глаза, сказал секретарь. - Я подчиняюсь силе.
- И правильно, - сказал Овечкин. - Двое здесь, остальные - за мной.
Услышав в коридоре топот, герр Бруно-сын успел только поднять от чертежей голову, как в кабинет ввалилась компания незнакомых людей мрачного вида.
- В чем дело?
- Где русские? - гаркнул с сильным акцентом один из вошедших.
- Русские? - опешил Бруно. - А вы кто?
- Русские, - ухмыльнулся другой гость.
- Вы - сумасшедшие, - догадался хозяин кабинета и постарался утопить в кресле свое большое тело.
- Не прикидывайтесь идиотом, - сказал первый, давая понять, что за своего он не сойдет. - Обыскать!
Трое стали шарить по кабинету, словно искомые русские могли спрятаться в стенном шкафу, а четвертый господин подошел вплотную к герру Бруно. Небольшая коренастая фигура содержала в себе столько злой энергии, что немцу стало нехорошо, и он мысленно поклялся не интересоваться больше оккультными науками.
- Где русские? - повторил свой вопрос пришелец из ада. Бруно сжался так, что стал почти таким же, как злобный русский.
- Хорунжий, - позвал тот, - помогите вспомнить.
Подручный подошел и с ходу влепил Бруно пощечину, потом следующую и продолжал бы дольше, словно играя в "ладушки".
- А-а-а, - крикнул немец.
- Говорите, - попросил Овечкин, - или вы не понимаете мой акцент? Бруно спешно закивал.
