Серж Ютен - Повседневная жизнь алхимиков в средние века
А чтобы тебе повседневно быть в добром здравии, принимай его (это лекарство) в виде золотистого раствора по девять капель четыре раза в год, а именно 22 марта, 22 июня, 22 сентября и 22 декабря, влив их в любую, в какую тебе хочется жидкость; сделав, как тебе сказано, никогда не будешь знать болезней и заживешь счастливо, полный здоровья и богатства, и даже станешь господином всей природы, ибо заимеешь драгоценных камней, золота и серебра больше, чем князья и короли»?.
Баснословные предания о вечной молодости и бессмертии
В «Книге Артефия», переведенной с арабского языка на латинский, встречается следующее категорическое утверждение:
«Я, Артефий, написавший сие, тысячу лет или около того пребываю в этом мире, по милости единого и всемогущего Бога и благодаря потреблению этой чудесной квинтэссенции».
Винсент из Бове, не колеблясь, написал, что раз патриарх Ной — если только можно верить Библии — в весьма преклонном, пятисотлетнем возрасте мог производить на свет детей, то лишь благодаря обладанию философским камнем!
Наиболее известным вариантом легенды о телесном бессмертии была та, что получила широкое распространение в XVIII веке и продолжала жить еще долго спустя — легенда о знаменитом графе Сен-Жермене, однако это предание можно встретить и гораздо раньше в истории алхимии.
В конце Средних веков Николя Фламелю приписывали открытие чудесного секрета, позволявшего физически переноситься через столетия; говорили, что адепт будто бы овладел запретным секретом обретения вновь молодости и бессмертия. Эти предания оказывали стойкое чарующее влияние на умы: в начале XVIII века путешественник Поль Лукас утверждал, будто получил от некоего турецкого дервиша неопровержимое подтверждение того, что Николя Фламель и его супруга Пернелла живы, ведут уединенную жизнь в Анатолии! Впрочем, понятно, что такого рода легенда всегда была глубоко привлекательна для людского воображения (этот тип легенд и преданий во множестве встречается в фольклоре всех стран и народов).
Если сказать точнее, то в герметической традиции различаются два типа победы над старением и смертью. В первом случае говорится о сохранении в полном физическом здравии на протяжении веков одного и того же тела в возрасте тридцати или сорока лет. В другом случае адепт, «растворив» свое физическое тело и «сгустив» свою психическую сущность, покидал присущий нам способ физического существования, чтобы отныне вести жизнь, для которой не существуют физические пределы пространства и времени.
Каким же способом алхимик мог надеяться достичь этой чудесной, этой высшей победы — вновь обрести бессмертие, некогда утраченное в результате грехопадения ветхого Адама? Наиболее типичным «методом» (если позволено будет нам употребить этот научный термин применительно к предмету, совершенно не поддающемуся проверке с рациональной точки зрения) для адепта было принятие внутрь эликсира долголетия, представлявшего собой жидкую форму философского камня. При этом сперва появлялись внешне яркие, тревожные симптомы (выпадение волос, зубов и ногтей), за которыми следовали совсем иные, поразительные явления, знаменовавшие собой полное возрождение всего организма.
Другой метод, к которому мог прибегнуть адепт, состоял в том, чтобы подвергнуть свое тело воздействию животворных лучей, исходящих от Божественного Огня, появляющегося благодаря магическим манипуляциям в тигле.
Мы хотели бы привести здесь (сохраняя, однако, надлежащую сдержанность) в порядке некоего курьеза, своего рода опыта «ретроспективной научной фантастики», захватывающую гипотезу Жака Бержье, согласно которой алхимики знали способ вызывать гигантский поток радиоактивности, умея при этом использовать его благотворным образом для своего организма.
Очевидно, что для историка было бы непростительным легкомыслием пытаться найти разумные объяснения этих баснословных преданий об алхимическом бессмертии!
АЛХИМИКИ В СРЕДНЕВЕКОВОМ ОБЩЕСТВЕ
Как становились алхимиками?
Прежде чем задаться вопросом о месте алхимиков в средневековом обществе, историк должен ответить на другой вопрос, а именно: как можно было в те времена стать алхимиком? Надо ли было для этого вести вполне нормальную жизнь, или же требовалось пройти более извилистый жизненный путь? Сразу же следует отметить одно важное обстоятельство: кто бы ни вздумал в один прекрасный день заняться алхимией и для этого позаботился обзавестись соответствующими манускриптами (напоминаем, что книгопечатание тогда еще не было изобретено), оборудовал себе лабораторию и даже приступил к практическому экспериментированию, у него не было ни малейшего шанса преуспеть в Великом Делании, если ему не посчастливилось встретить учителя, который открыл бы ему необходимые секреты. Сколь бы полные сведения ни содержал трактат (и даже если в нем не было ловушек, специально расставленных для праздно любопытствующих), всегда существовал некий камень преткновения для самоучки или неофита, руководствовавшегося указаниями недостаточно квалифицированных людей.
«В единстве — сила», — гласит известная мудрость. Отсюда проистекало вполне понятное желание многих алхимиков (или более-менее удачливых претендентов на сие особое звание) собираться вместе, советоваться друг с другом по практическим проблемам, сравнивать свои эксперименты и полученные в ходе них результаты.
В Париже XIV и XV веков были два места встречи, где делатели (постоянно жившие в столице Французского королевства и прибывшие туда из разных провинций или даже дальних стран) всегда могли установить контакты с подобными себе. Одним из этих мест встречи был портал церкви Сен-Жак-ла-Бушри,[40] отправная точка для парижан, направлявшихся паломниками в Сантьяго-де-Компостела, а другим — фасад собора Нотр-Дам-де-Пари с его тремя порталами, украшенными герметическими скульптурами.
Николя Фламель так рассказывает нам о своих отношениях с собратьями, с которыми ему не раз доводилось сталкиваться в дискуссиях:
«Не проходило и дня, включая праздники и воскресенья, чтобы мы не собирались или в доме у кого-нибудь (и очень часто у меня), или же у нашей великой Дамы, церкви, наиболее часто посещаемой из всех парижских храмов, дабы поговорить о трудах [алхимических занятиях], коим предавались в предшествующие дни».
Иногда алхимики даже решали объединить свои усилия, совместно трудиться на пути методичного продвижения к успеху Великого Делания. Наиболее примечательный случай — и, по правде говоря, исключительный, когда три сотоварища совместно пришли к цели, по крайней мере если верить преданию, — имел место в XV веке: трио нормандских адептов, Николя Валуа, Николя Гропарми и кюре Пьер Вико, или Витко (встречаются два написания), совместно занимались «деланием» в замке де Флер, где и поныне находится их атанор. Лишь в 1975 году вышло издание (с введением, комментариями и примечаниями Бернара Роже) трактатов двоих наиболее значительных участников этого трио (труды Вико не изданы до сих пор) — «Пять книг, или Ключ к секретам» Николя Валуа и «Сокровище сокровищ» Николя Гропарми. Они могут служить также и характерным примером значительного влияния, порой оказывавшегося манускриптами, любовно написанными каллиграфическим почерком и переходившими от алхимика к алхимику: вплоть до конца XVIII века переписывались эти не изданные в то время трактаты троих нормандских адептов.
Иногда возникали настоящие сообщества алхимиков. Именно перед членами подобного рода сообщества, образовавшегося неподалеку от Неаполя, Раймонд Луллий «окрасил» (как свидетельствует предание) обычную ртуть.
Около 1450 года два алхимика, француз Жан Канье и итальянец Джованни из Павии по латинскому прозванию Ticinensis, выступили против так называемого общества химиков, которое распространяло книги, предназначенные только для посвященных.
В то же самое время (в середине XV века) некое английское общество алхимиков собиралось, как сообщает Джордж Рипли, в церкви Вестминстерского аббатства. Напомним в связи с этим, что в Средние века церковные сооружения использовались не только для совершения богослужений, но также и для всякого рода собраний, поскольку в те времена не существовало учреждений (конференц-залов, культурных центров), которые в наши дни служат как места для проведения публичных собраний. Конечно, церковь для средневекового человека была прежде всего «Божьим домом», но в значительной мере служила также и как общий дом — по сути дела, главное и даже единственное место, в котором могло собираться относительно большое количество людей.
Один из наиболее видных алхимиков XIII века (впрочем, как мы еще увидим, он был не только алхимиком), святой Альберт Великий, в начале своего трактата «De alchimia[41] («Об алхимии»)[42] дает ряд советов ученикам и последователям, желающим трудиться над реализацией Великого Делания. При этом он тесно увязывает свои мудрые советы с указаниями чисто финансового порядка:
