Элла Задорожнюк - От крушения Пражской весны к триумфу «бархатной» революции. Из истории оппозиционного движения в Чехословакии (август 1968 – ноябрь 1989 г.)
Следующим важным помимо XIV съезда КПЧ шагом в упрочении «режима нормализации» стали парламентские выборы, проведение которых намечалось на ноябрь 1971 г. Осенью 1971 г. подготовка к выборам вступила в решающую фазу. В это время над СДЧГ уже нависла угроза ареста и преследований. За какие же «преступления»? Как выстраивалась линия реальных действий и устрашающих убеждений накануне выборов в ФС ЧССР, ЧНС и СНС? Какова суть программных положений СДЧГ в их реальном выражении? Ответы на данные вопросы можно получить при анализе выпускавшихся СДЧГ документов осенью 1971 г. Важно отметить, что это не «манифесты на экспорт», а реальные обращения к гражданам страны.
16 сентября 1971 г. в качестве приложения к «Политическому ежемесячнику» вышло Обращение СДЧГ, в котором содержа лся призыв заявить о своем сопротивлении тому, что происходит: бойкотировать готовившиеся ноябрьские выборы, вычеркивать в предложенных бюллетенях кандидатов, навязываемых «режимом нормализации». Обращение поддержали другие оппозиционные группы, которые договорились, сократив текст, сделать из него листовку и распространить ее по всей респ ублике во время предвыборной кампании.
Эту листовку, озаглавленную лишь обращением «Граждане!», подписали шесть групп социалистической оппозиции в следующей последовательности: Чехословацкое движение за демократический социализм, Движение гражданского сопротивления (чешская секция), Движение гражданского сопротивления (словацкая секция), Коммунисты в оппозиции, Революционное движение Яна Палаха[327], Социалистическое движение чехословацких граждан[328]. Листовка призывала граждан использовать свое законное право и либо отказаться от участия в голосовании, либо же вычеркивать из списков официальных кандидатов. Надо отметить, что в числе подписавших листовку упоминается еще одна оппозиционная структура, представлявшая брненских социалистов, – Чехословацкое движение за демократический социализм (ЧДДС), о которой речь пойдет ниже. Хотя социалисты из Брно подписали листовку, а один из их лидеров М. Шилган принимал активное участие в ее распространении, все же они полагали, что требования бойкота выборов в условиях «режима нормализации» обречены на провал.
Я. Каван и Я. Даниел утверждают, что листовка распространялась во всех крупных городах Чехии и Моравии 9 ноября 1971 г. и явилась, по их словам, «первой массовой акцией социалистической оппозиции, в которой участвовало несколько различных групп, коммунисты и некоммунисты»[329]. Позднее, в ходе судебного расследования, по утверждению прокурора, листовка распространялась по всей республике в течение 24‑х часов в количестве около 72 тыс. экземпляров. Но данная совместная акция не имела бы успеха без помощи многочисленных людей, готовых принять участие в ее тиражировании и распространении. Некоторых из них позже арестовали и после многомесячных допросов приговорили к различным срокам тюремного заключения, другим удалось избежать преследований.
Партийное руководство пыталось представить оппозицию как отдельных «отщепенцев», пойманных на месте преступления и оставленных всеми приверженцами; их предполагалось «справед ливо наказать». Однако оно или принимало желаемое за действительное, или правительственная печать сознательно говорила неправду.
Согласно самиздатовским материалам, несмотря на огромное давление, часто сопровождавшееся плохо завуалированными угрозами лишить работы несогласных, в одной только Праге 10 % избирателей воздержались от участия в голосовании, в самых крупных индустриальных районах по крайней мере 11 % рабочих проголосовали против линии партии и 20 % всех голосовавших выразили личное недоверие Гусаку[330]. Данные результаты побудили власть к витку новых репрессий. «Заигрывание» с коммунистами-реформаторами, а уж тем более с теми, кто видел социализм по-другому, прекращалось.
Акцию, несмотря на это, нельзя назвать неудачной. «В широкие массы чехословацкого общества, – пишут Я. Каван и Я. Даниел, – проникло сознание, что существует социалистическая оппозиция, и это имело неоценимое моральное и политическое значение»[331]. Западная печать уделила этому факту внимание только благодаря арестам и судебным процессам, но многочисленные сообщения все же «помогли напомнить забывчивому миру о судьбе Чехословакии; среди западных левых и некоторых коммунистических партий раздались голоса солидарности»[332].
Между выходом Обращения и выпуском листовки деятели СДЧГ проявляли заметную активность, которая не могла не привлечь внимание властных структур и репрессивных органов. В середине октября 1971 г. состоялась встреча Тесаржа, Непраша, Кинцла и Гюбла. Предметом переговоров явилось объединение оппозиции и выработка манифеста Чешского фронта национального освобождения, который предполагалось выпустить к годовщине 28 октября 1971 г. Уже на первой встрече свои возражения высказал Тесарж, а во время второй встречи ее участники решили, что из-за недостатка времени не представляется возможным вовремя распространить манифест и опубликовать его за рубежом.
Тем не менее попытки сплочения чехословацкого оппозиционного движения не прекращались. Так, Тесарж продолжал контакты с брненской оппозицией экс-коммунистов вокруг Я. Шабаты, который в свою очередь поддерживал связь с группой бывших чехословацких социалистов. На встрече в Брно в октябре 1971 г. продолжились дискуссии о сотрудничестве и объединении оппозиции. Тогда же Шабата ознакомил Тесаржа с «Малой программой действий СДЧГ», которая, по всей видимости, и должна была стать основой программы объединенной оппозиции.
27 ноября органы госбезопасности арестовали Я. Шабату и И. Мюллера, а позднее Тесаржа, Гюбла и др. Позднее, во время процессов летом 1972 г., прокурор утверждал, что под СДЧГ скрывался М. Гюбл, бывший член ЦК КПЧ, ректор Высшей политической школы, в прошлом один из идеологов Пражской весны, оказавшийся «отщепенцем»; за подписью «Коммунисты в оппозиции» – Я. Шабата и его единомышленники; а под названием «Революционное движение – Ян Палах» – Я. Тесарж[333].
СДЧГ активно протестовало против арестов на рубеже 1971–19 72 гг. Преследования оценивались участниками движения как месть за Пражскую весну, но вместе с тем они предостерегали от открытой борьбы, которая считалась в тех условиях напрасной и могла бы привести к дальнейшим потерям. Авторы листовок анализировали итоги политики нового руководства КПЧ и государства, парализовавшей все общество, которое в своем большинстве «реагирует на это положение отрицательным молчанием, аполитичностью и бегством в себя, причем углубляется политический, идейный, экономический и нравственный кризис»[334].
В рамках СДЧГ действовали еще несколько групп. Одна из них, объединившаяся вокруг бывшего секретаря городского комитета КПЧ в Праге Я. Литеры, выпустила в период с января по май 1971 г. четыре номера нелегального ежемесячника «Покрок» как оппонента официальной прессы. К третьей годовщине ввода в Чехословакию войск в стране в количестве 300 экз. распространялась листовка «Граждане Чехословакии» (21 сентября). Вместе с другими группами она готовила, тиражировала и распространяла оппозиционные и эмигрантские материалы. Не прекратили они своей активности и после волны арестов конца 1971 г. Так, в феврале 1972 г. в самиздатовском издании «Народне новины» появилась передовая статья «Красный террор», представившая детальную информацию об арестах и допросах. В ней обращалось внимание на утрату иллюзий даже у последних из «железобетонных», веривших, что Гусак, вспоминая свой собственный тюремный опыт, помешает новым политическим процессам. Оппозиционеры поняли, что «нельзя верить ни одному его слову»[335].
В том же номере «Народне новины» опубликована листовка СДЧГ, в которой говорилось: «Именно такое развитие событий имеет свою логику, с которой мы давно знакомы и которую кто-то назвал логикой раскручивающегося жернова. Не только вокруг тех, кто открыто выражает свое несогласие с режимом, сжимается кольцо. Это может произойти с каждым гражданином, случайным, включая и тех, которые сегодня находятся у власти, или тех, кто объединился с ними в тщетной надежде, что сохранит спокойствие хотя бы для себя и своей семьи. Мы знаем, что открытое сопротивление в этой ситуации безнадежно и привело бы только к дальнейшим потерям. Но терпеливо смотреть на все – означало бы разделять вину за происходящее, так что однажды кто-нибудь скажет нам, что все мы несем свою долю ответственности. Каждый из нас имеет хоть какую-то возможность помешать уничтожению друзей, знакомых, сотрудников и соседей…»[336].
