Елена Майорова - Женщины в эпоху Крестовых походов
Впрочем, считается практически доказанным (особенно в англоязычной литературе), что Конрада убили мусульманские фанатики, члены секты ассасинов, которых подослал Старец Горы — Синан. Осталось неизвестным, какие он преследовал цели. Возможно, причиной стало то, что Конрад нанес ассасинам болезненный удар, захватив корабль с принадлежавшими им товарами и напрочь отказавшись вести какие-либо переговоры о возмещении убытков.
Саладин воспринял эту смерть с большой радостью.
Престол Иерусалимского королевства снова оказался вакантным. Сложившаяся ситуация была исключительно на руку именно Ричарду: всего лишь несколько дней спустя после гибели Конрада его вдова Изабелла против своей воли была обвенчана с племянником Ричарда, недавно прибывшим в Святую землю, Анри, графом Шампани. Он был одним из самых влиятельных французских баронов. Его прибытие в Святую землю в конце июня 1190 г. заставило Саладина вывести большую часть своих войск из военных действий.
Палестина продолжал манить европейцев. Стремясь в полуденные страны скорее из страсти к приключениям, чем влекомые горением духа, они оказывались под неизгладимым впечатлением от роскоши, мистики и умственной жизни Востока.
Анри Шампанский, отправляясь в Святую землю, вручил графство своей матери Мари Французской, любимой сводной сестре Ричарда. Она умело правила своей покрытой пшеничными полями и виноградниками страной, стараясь поддерживать сына доходами с земель и выплачивать его долги купцам, прибывавшим из Палестины в Европу.
Сестра Анри была замужем за Балдуином, графом Фландрским, который позже стал императором Константинопольским; брат Тибо женат на Бланке, сестре Беренгарии Наваррской, жены Ричарда Английского.
Впрочем, графиня Мария приходилась сводной сестрой и Филиппу-Августу, следовательно, Анри являлся также племянником французского короля. Такое двойное родство оказалось полезно и французам, и англичанам.
Это был удачный выбор. Граф отличался государственным умом, высоким чувством чести, всегда действовал умно, предусмотрительно и искусно. Однако этот молодой человек оказался невосприимчив к колдовскому очарованию Востока: он пренебрегал королевским титулом и, горя нетерпением вернуться в Европу, рассматривал свое королевство как место изгнания.
Отъезжая в Палестину, он одолжил денег у десяти банкиров — с ними рассчитался лишь после его смерти его наследник Тибо III. Едва прибыв в Святую землю, Анри оказался в столь стеснительном положении, «что много раз ему случалось, — говорит его историограф Арбуа де Жюбенвиль, — вставать утром, не зная, что люди его дома и он сам будут есть днем». Неоднократно приходилось ему отдавать имущество своим поставщикам, которые даже в Шампани отказывались давать ему что-либо в кредит.
Когда Ричард и бароны предложили ему корону и вступление в брак, Анри сначала колебался, но ему показали вдову, и, увидев, как она потрясающе хороша и очаровательна, он сразу же согласился. Летописцы единодушны в описаниях Изабеллы: «Она была чище драгоценного самоцвета, — пишет один; «Я бы сам поспешил на ней жениться, так как она была слишком хорошенькой и учтивой», — отмечает Амбуаз. Ричард, несмотря на всю привлекательность Изабеллы и полезность этого союза, говорил, что сам никогда не взял бы в жены женщину с такой дурной репутацией, имевшей в прошлом скандальный развод и незаконный брак. Впрочем, английскому королю вообще не особенно нравились женщины.
Не прошло и недели после гибели маркиза, как Анри и Изабелла поженились.
Ричард тратил время на небольшие экспедиции вдоль побережья. Он вновь отстроил Аскалонскую крепость, затем отправился на помощь Акре. Здесь он узнал, что его брат и правитель Английского королевства принц Джон вступил в соглашение с Филиппом Французским, задумав лишить его трона. Тогда, передав все завоеванные им города племяннику, король поспешил вернуться в Англию, чтобы навести там порядок, собрать деньги и людей и с большими силами прийти графу Анри на помощь. Пока же Анри должен был заключить перемирие с мусульманами, и Саладин пошел ему навстречу — но только при условии, что Аскалон, Газа и Дарун будут срыты.
При этом никто не вспомнил о Ги де Лузиньяне, тоже в свое время законно избранном иерусалимском короле; его просто не принимали в расчет.
Все-таки следует восстановить в отношении него историческую справедливость.
Сколько бы мы ни искали подтверждения «ничтожности» Ги как человека, «негодности» его как правителя, мы не находим ничего подобного на страницах летописей и хроник. Он не был труслив или жесток, не отличался коварством, никого не предал, не обманул. Он любил свою жену и дочерей, и после их смерти не вступил в новый брак. Скорее всего, Ги был дружелюбным, чистосердечным, великодушным, не слишком умным человеком. Слабовольного, милого, нерасчетливого, его совершенно необоснованно принято считать виновником гибели Иерусалимского королевства. Самое главное обвинение, предъявляемое Лузиньяну потомками — это поражение при Хатгине. Никаких других грехов за ним не числится. Но кто из самых великих полководцев не терпел поражений? Разве не было у Наполеона Ватерлоо? И разве не сами бароны своими бесконечными распрями подготовили победу мусульман? Разве меньшая вина ложится на Ридфора и Шатильона? Вряд ли справедливо возлагать ответственность за эту ужасную катастрофу лишь на одного человека.
И до, и после Хаттина он храбро бился с сарацинами; поражение не заставило его сложить оружие. Он сумел захватить укрепление Тель-Фухар, господствующее над равниной к востоку от Акры, чем сильно пособил христианскому войску. Да, он не проявлял ловкости и хитрости, политической гибкости и чудес дипломатии, но и недостойных поступков за ним не было замечено. Уничижительные высказывания об иерусалимском короле собственных родственников и других современников кажутся не слишком удачными поздними выдумками.
Ричард, которому нельзя отказать в великодушии — или в стремлении к красивым жестам, — сделал Ги королем завоеванного им острова Кипр.
Через два года Ги умер от неизвестных причин, завещав престол королевства Кипр брату Жоффруа, который отказался от этого опасного дара и удалился в свои пуатевинские владения. Власть над королевством принял другой брат Ги, Амори.
Несмотря на испытываемую графом Анри тоску по родине, становилось заметно, что он уже связал свою судьбу со Святой землей. Мог ли Анри угадать, что готовит ему и его семье будущее?
После отъезда Ричарда Саладин, хотя и находился в противостоянии с христианами, сжалился над некоторыми латинскими баронами, потерявшими свое достояние, и дал им наделы. Балиан Ибелин получил замок Лакимонт в пяти милях от Акры и зависящие от него земли.
Франки сплотились вокруг своих правителей и уже не помышляли о новых завоеваниях, стремясь лишь защитить то, что имели. Граф владел береговой полосой от Яффы до Тира и имел в своем распоряжении небольшие отряды иерусалимских рыцарей, да тех крестоносцев, которых выставляли итальянские торговые республики.
Семейная жизнь Изабеллы и Анри, по-видимому, не вызывала ни нареканий, ни сплетен. Ясно одно: выросшему при куртуазном дворе в Труа Анри его кроткая и женственная супруга пришлась по душе, иначе и грозный дядя не заставил бы его жениться. Вопрос о чувствах Изабеллы никогда не рассматривался — как малозначащий. Впрочем, что могло помешать молодым и красивым мужчине и женщине любить друг друга в законном браке? Открытый и притягательный характер графа, ласковая уступчивость принцессы способствовали их согласию.
Изабелла родила мужу троих дочерей: Марию, Алису и Филиппу, которые со временем должны были быть выданы за сыновей коннетабля Амори Лузиньянского, владетеля Кипра. Судьба Марии неизвестна, по-видимому, она умерла, не достигнув брачного возраста. Старший сын Амори, Гуго, предназначался старшей дочери Анри, Алисе, средний — Филиппе. Вместе с дочерьми граф отдавал королю Кипра Яффу. Более он ничего не мог дать, поскольку у Изабеллы была дочь от Конрада Монферратского, Мария, которая наследовала главный приз — корону Иерусалима.
Далеко не все браки, планируемые родителями для своих детей, могли состояться на самом деле: в те времена смерть всегда собирала богатый урожай в семьях не только бедняков, но и самых знатных.
Анри не располагал значительными силами и не добился особенных успехов, посему и называл себя графом, а не королем. Но он удерживал свои позиции, сохранял мир в государстве и пользовался уважением подданных. В своей политике он опирался на остатки рыцарских отрядов, пилигримов и военные ордена.
Через 4 года после смерти Саладина Анри пролонгировал мир с его преемником, египетским султаном аль-Азизом. В то же время латиняне, терпя повсюду урон от магометан, призывали христианский мир к новому Крестовому походу.
