Владимир Захаров - Орден госпитальеров
[18] О том, как один брат может обвинить другого брата:
Пусть ни один брат не обвинит другого брата, за исключением тех случаев, когда он может доказать это; и если он обвинит его и не способен доказать обвинение, то он не является истинным братом.
[19] О ношении братьями на груди знака креста:
Да будут все братья всех Послушаний, кто отныне и впредь посвятил себя служению Богу и Святому Госпиталю Иерусалимскому, носить на груди, на рясах и мантиях знак креста, во имя Бога и Святого Креста, с тем, чтобы Бог со всеми нашими христианскими заступниками при помощи этой хоругви чрез веру, тягости[248] и повиновение, мог спасти и сохранить наши души и тела от власти дьявола и в этом мире, и в последующем.
Аминь».
[Ни одному человеку не дозволено лишать силы письменные пометки, обоснование и изменения, содержащиеся в нашей настоящей рукописи, или необдуманно иметь дерзость противоречить им. Если кто-нибудь совершит подобную попытку, то он навлечет на себя негодование всемогущего Бога и Святых Апостолов Петра и Павла. Латеранская дата 7 иды апреля[249] шестой год нашего понтификата.][250]
Судя по этому документу, видно, что правила общежития, существовавшие в ордене госпитальеров, были непростыми. Братья находились под строгим контролем не только главы ордена, но и старших членов братства. Строго следили за исполнением данных ими обетов. В Уставе немалую роль отводили нравственности членов ордена.
При Раймонде де Пюи орден госпитальеров был разделен на три класса: рыцарей, которые должны были иметь благородное происхождение и выполнять как воинские обязанности, так и обязанности сиделок, капелланов — контролировавших религиозную жизнь его членов, и оруженосцев — на которых возлагалась обязанность обслуживать представителей первых двух классов. В то же время нередки были случаи включения в члены ордена сестер-послушниц. Все члены братства госпитальеров должны были добросовестно и верно служить своим религиозным и духовным идеалам.
Глава 5
Орден госпитальеров и другие духовно-рыцарские ордены в Палестине
Среди различных духовно-рыцарских орденов, возникших в Палестине после его завоевания крестоносцами, особо выделяются два: госпитальеров и храмовников (тамплиеров). История их взаимоотношений постоянно находилась в центре внимания многочисленных исследователей, что породило поистине необозримую литературу. Мы уже указывали на библиографические справочники, посвященные госпитальерам, хотелось бы обратить внимание и на работы о рыцарях Храма[251]. Современный российский исследователь Ю. В. Яшнев, считает его первым из возникших на Святой Земле духовно-рыцарских орденов[252]. Если исходить из даты утверждения его устава, и его самого как ордена, в 1128 на соборе в Труа, это мнение вполне справедливо. Но, повторим, братство госпитальеров фактически появилось раньше, чем в Палестине появились основатели ордена Храма.
Нам необходимо в двух словах сказать о рыцарях Храма, поскольку более века эти два ордена существовали рука об руку, а в какое-то время они даже конкурировали за наибольшее влияние на Святой Земле. Кроме того, их многое объединяло, поскольку эти два ордена были калькой один с другого. У них была общая обрядовая сторона, оба занимались социальным служением, и оба ордена были крупными землевладельцами и банкирами.
Не рассказывая подробно об истории возникновения ордена храмовников, остановимся лишь на главных этапах его становления. Мы вынуждены повторить, что в 1119 г. Бургундский рыцарь Гуго де Пайен и восемь его соратников взяли на себя обязательство охранять храм Гроба Господня и нести монашеское послушание при нем. Они официально принесли орденские обеты перед Иерусалимским Патриархом. Кроме обычных монашеских обетов, они принесли еще один, придавший их сообществу совершенно новый и по тем временам уникальный характер — обет обеспечивать безопасность на дорогах и защищать пилигримов по пути от побережья до Иерусалима и обратно. Король Балдуин I предоставил в распоряжении этих «Христовых рыцарей» часть королевского дворца, прилегавшую к бывшей мечети Аль-Акса, по ошибке называвшейся крестоносцами «Храмом Соломоновым».
Вторично устав тамплиеров был утвержден буллой папы Иннокентия II в 1139 г. При этом внутренний распорядок орденской жизни был усовершенствован, а сам орден получил многочисленные привилегии. Важнейшим нововведением было перенесение основного упора с защиты рыцарями Храма пилигримов на новую задачу — вооруженную борьбу за веру. По новому уставу, эта вооруженная борьба и являлась главной целью ордена храмовников, для достижения которой он и был основан. Уникальность этой задачи, верность которой каждый рыцарь, вступавший в орден, подтверждал специальной клятвой, явствует из текста тамплиер-ской присяги:
Я (имярек), рыцарь ордена Храма, обетую Господу моему Иисусу Христу и его викарию (имярек), суверенному папе и его преемникам, хранить им неукоснительное послушание и верность; и я клянусь не только словом, но и оружием и всеми моими силами защищать символы веры, семь таинств… Я также обетую подчиняться Генеральному магистру ордена и быть ему во всем послушным согласно Уставу, предписанному нам отцом нашим, Святым Бернардом; клянусь во всех случаях, когда это будет необходимо, переплывать моря, отправляясь на битву; оказывать помощь (в войне) против неверных царей и князей; клянусь никогда не бежать от врагов, но, напротив, в случае, если это будут неверные, сходиться с ними лицом к лицу…[253]
По мере нарастания крестоносного энтузиазма западного рыцарства в борьбе за Святую Землю росла и численность воинства ордена Храма. Этому способствовал и известный трактат святого Бернарда «Похвала новому рыцарству» (De laude novae militiae). В нем Бернард восторженно восхваляет стремительный расцвет нового Ордена, возникновение которого он сравнивает с чудом, происшедшим произволением Божиим. Осуждая нечестивую жизнь мирского рыцарства, он славит богоугодную жизнь этих рыцарей-монахов, выполняющих свои уставные задачи в духе братской любви, смиренного послушания и добровольной бедности. С учетом огромного авторитета, которым цистерцианский аббат пользовался повсюду в Европе, этот трактат побуждал многих вступать не только в орден тамплиеров, но и в орден госпитальеров и вообще в ряды крестоносцев. Вот как писал св. Бернар:
Новое рыцарство возникло на Земле Воплощения. Оно ново, говорю я, и еще не подвергнуто испытанию в мире, где ведет двоякую битву — то против врагов плоти и крови, то против духа зла на небесах. И то, что рыцари сии сопротивляются силою своих тел врагам телесным, я полагаю неудивительным, ибо не считаю это редкостью. Но когда они ведут войну духовными силами против пороков и демонов, я назову сие не только чудесным, но достойным всяческих похвал, расточаемых монахам. <…> Рыцарь, который защищает свою душу доспехами веры, подобно тому, как облекает свое тело в кольчугу, и впрямь есть <рыцарь> без стара и упрека. Вдвойне вооруженный, он не боится ни демонов, ни людей. Конечно, тот, кто желает умереть, не боится смерти. И как бы побоялся умереть или жить тот, для кого жизнь есть Христос, а смерть — вознаграждение? Вперед же, рыцари, и разите с неустрашимой душой врагов Христа, с уверенностью, что ничто не может лишить вас милости Божией. <…> Вы рядите своих лошадей в шелка и окутываете свои кольчуги каким-то тряпьем. Вы разрисовываете свои копья, щиты и седла, инкрустируете свои удила и стремена золотом, серебром и драгоценнными камнями. Вы пышно наряжаетесь для смерти и мчитесь к своей погибели бесстыдно и с дерзкой заносчивостью. Эти лохмотья — доспехи ли это рыцаря или женские наряды? Или вы думаете, что оружие ваших врагов остановится перед златом, пощадит драгоценные камни, не разорвет шелк? К тому же, нам часто доказывали, что в битве необходимы три условия: чтобы рыцарь был проворным в самозащите, быстрым в седле, стремительным в атаке. Но вы, напротив, причесываетесь, как женщины, что мешает видеть; вы опутываете свои ноги длинными и широкими рубахами и прячете свои изящные и нежные руки в просторные и расширяющиеся рукава. И, вырядившись, таким образом, вы сражаетесь за самые пустые вещи, такие, как безрассудный гнев, жажда славы или вожделение к мирским благам <…>
Но не таковы тамплиеры:
Они выступают и являются по знаку своего командира; они носят одеяние, выдаваемое им, не стремясь ни к другим одеждам, ни к иной пище. Они остерегаются любого излишества в еде или одеждах, желая только необходимого. Они живут все вместе, без женщин и детей. И чтобы всего было достаточно в их ангельском совершенстве, все они живут под одним кровом, не имея ничего, что было бы их собственным, объединенные в почитании Бога свои уставом.
