Кеннет Пулман - «Арк Ройял»
Самой лучшей защитой авианосца от вражеских пикировщиков являлись его собственные истребители. Однако они были для Сомервилла источником постоянной тревоги. На «Арк Ройале» имелись всего 11 исправных «Фулмаров», которые могли подняться в воздух. 11 тихоходных, неуклюжих самолетов, которые были переделкой из легких бомбардировщиков типа «Бэттл». Им предстояло сразиться с десятками Ме-109, Ме-110, CR-42, Ju-87, He-111. Однако положение Мальты стало отчаянным, и конвой надлежало провести любой ценой, даже если бы это означало риск потери «Арк Ройала».
Транспорты конвоя прошли Гибралтарский пролив ночью 6/7 мая, пока корабли сопровождения заправлялись в Гибралтаре. К рассвету корабли уже потеряли из виду землю. Соединение Н, состоявшее из «Арк Ройала», «Ринауна». «Шеффилда» и эсминцев сопровождения, двигалось впереди конвоя в качестве ближнего прикрытия. Оно должно было отвлечь на себя внимание итальянских самолетов-разведчиков. В первый день операции помимо обычного противолодочного патруля «Суордфишей» другие полеты не проводились. Было известно, что на пути конвоя развернуты итальянские подводные лодки, но они имели строгий приказ не атаковать соединение, имеющее сильное прикрытие. Однако они вполне могли пропустить конвой над собой, а потом всплыть и сообщить по радио о контакте.
7 мая появились первые признаки того, что впереди конвой ожидают крупные неприятности. Радар «Шеффилда» обнаружил ищеек, с «Арк Ройала» взлетели «Фулма-ры» и отогнали их.
А на следующий день грянула буря. На рассвете Соединение Н подошло к конвою, чтобы взять транспорты под непосредственную защиту, так как впереди был самый опасный отрезок пути.
С 7.00 до 8.00 радисты перехватили несколько сообщений вражеских самолетов, поэтому воздушного налета следовало ждать в самом ближайшем времени. В момент атаки все 11 «Фулмаров» должны были находиться в воздухе, чтобы отразить ее. Однако крайне трудно было определить, когда именно следует поднимать истребители. Но в любом случае тихоходные «Фулмары» не должны были в этот момент стоять на палубе и уж тем более не заправляться в ангаре. Требовалось учесть направление и силу ветра, чтобы правильно выбрать момент взлета истребителей. Все надо было рассчитать с точностью до секунды.
Однако когда появился противник, встретить его была готова лишь маленькая группа «Фулмаров». В начале боя 808-я эскадрилья потеряла своего командира и старшего наблюдателя, которые получили Кресты за выдающие заслуги во время службы на «Арк Ройале». Тиллард и Сомервилл увидели 3 истребителя CR-42 прямо под собой и спикировали на них, выйдя в лобовую атаку. Однако неуклюжий «Фулмар» не мог соперничать с 3 юркими «Фиатами». Товарищи видели, как истребитель падал в море, волоча хвост дыма. Оба летчика пропали без вести. Это был тяжелый удар для командира Соединения Н, так как лейтенант Сомервилл был его племянником. О гибели летчиков жалел весь экипаж авианосца.
Вражеские атаки продолжались целый день. К 19.00 количество «Фулмаров» сократилось до 7. И как раз в этот момент пришло сообщение, что более 40 пикировщиков приближаются со стороны Сицилии. Капитан 1 ранга Монд позднее рассказывал:
«Это был единственный случай, когда я не мог принять решение… Немцы явно решили провести массированную атаку, и мы практически не сомневались, что станем ее главной целью.
На севере от нас виднелась зона облачности, поднимавшаяся с 1000 до 10000 футов, зато прямо над головой у нас было ясное голубое небо. Пикировщики могли подкрасться к нам, укрываясь за облаками. Когда семерка истребителей подлетела к краю облака, мы с огромным изумлением увидели большие всплески на севере, прямо под облаками. Мы не могли поверить приятному известию. Пикировщики приняли «Фулмары» за «Харрикейны». Они знали, что не смогут сражаться с «Харрикейнами», поэтому поспешно сбросили бомбы и нырнули в облако, стараясь спрятаться от истребителей. Но все-таки наша семерка успела сбить одного и повредить другого».
Вражеская группа состояла из 28 пикировщиков Ju-87 в сопровождении истребителей Ме-110. «Фулмары» набросились на них и уничтожили несколько «Мессершмиттов», так же как и несколько более тяжеловесных «Штук». Остальные удрали в сторону Сицилии, хотя еще не один самолет упал в море, не дотянув до аэродрома.
Потом последовали новые атаки бомбардировщиков и торпедоносцев. Последнюю атаку провели 4 торпедоносца, которых встретили 3 оставшихся в воздухе «Фул-мара». Они сбили 1 самолет и отогнали остальные.
Когда бой закончился, в летной книжке лейтенанта Гарднера появились новые записи. После тщательного анализа его счет в этот день выглядел так:
«Один SM-79 совместно с лейтенантом Фертом. Один SM-79 атакован. Скрылся в тучах.
Один Ju-87 уничтожен.
Один Ju-87 вероятно. (Подтверждено фотопулеметом.)
Вынужденная посадка на «Арк Ройал».
В этот день он совершил 4 вылета. Во время последнего Гарднер командовал звеном из 3 «Фулмаров», когда увидел внизу группу «Штук», летящих в противоположном направлении. Гарднер быстро спикировал на головной. Когда он выходил в атаку, лобовое стекло вдруг подернулось сетью трещин, так как в него попала немецкая пуля. Гарднер мало что видел, но все-таки решил довести атаку до конца. Когда он уже был готов открыть огонь, немец вдруг пропал. Его «Фулмар» был серьезно поврежден, и Гарднер с трудом дотянул до «Арк Ройала», совершив вынужденную посадку на палубу авианосца.
Для рядового авиации 1 класса Орми это был первый бой. Когда его пилот атаковал группу истребителей CR-42, он спас жизнь и ему, и себе, вовремя предупредив об истребителе, который зашел в хвост «Фулмару». Орми продолжал следить за противником, даже когда его самолет пошел на вынужденную посадку. Так как он не мог отстреливаться, то открыл фонарь и начал кидать в итальянцев пачки туалетной бумаги. Два раза ему удалось «отбить атаку» подобным образом.
Другой наблюдатель унтер-офицер Л. Г. Дж. Говард оказался участником ожесточенной схватки с итальянскими истребителями. Вот как он описывал ее позднее:
«Я патрулировал вместе со своим звеном, когда примерно в 10 утра мы заметили одиночный самолет внизу под нами. Мы спикировали, чтобы атаковать его, и крепко ему врезали, потому что он вошел в крутой штопор. Хотя я не видел, как он упал в море, я бы сильно удивился, если бы он сумел выйти из пике. Прежде чем мы смогли набрать высоту и восстановить строй, на нас набросились CR-42. Я насчитал по крайней мере 5 штук.
Казалось, они атаковали нас со всех сторон. Я был занят по горло, сообщая пилоту, где противник. Несколько пуль попали в наш самолет. Один особенно настойчивый итальянский джентльмен повис у нас на хвосте. Мы использовали очень действенный прием стряхивания противника с хвоста. Мы просто запустили в нашу воздушную струю несколько пачек туалетной бумаги адмиралтейского образца, которую мы хранили в задней кабине. Наверное этот парень подумал, что от атакованного самолета уже полетели куски, потому что сразу отвернул. Эта уловка сработала несколько раз. Я как раз доставал очередную пачку бумаги, когда получил пулю в ногу. Я не помню, чтобы почувствовал особенно сильную боль, у меня только вырвалось «Боже мой» или что-то в этом роде. Пилот услышал это восклицание по интеркому. Я смог сказать ему, что именно произошло, лишь когда он поинтересовался, не ранен ли я. В конце концов мы оторвались от преследователей, и пилот попросил разрешения вернуться, сообщив, что я ранен.
Я помню, что всю обратную дорогу пытался остановить кровь с помощью перевязочного пакета, и был страшно удивлен, почувствовав, что нога ниже колена просто отнялась. Когда мы заходили на посадку, то видели на уровне моря несколько итальянских торпедоносцев. Они атаковали очень решительно, однако успеха не добились.
Меня вынули из самолета в ангаре и сразу отнесли в операционную. Там наш старший врач капитан 2 ранга Уильямс со своими ассистентами сделал операцию, которая, вероятно, спасла мне ногу. В меня попала разрывная пуля, которая разворотила ногу, сломав обе берцовые кости. Я очнулся от наркоза только вечером под грохот орудий. Наш корабль отбивал последнюю за этот день воздушную атаку».
Этот день выдался напряженным для всей команды авианосца, но тяжелее всего пришлось палубной команде и механикам в ангаре. Механики, техники и оружейники выбивались из сил, чтобы побыстрее отремонтировать и заправить каждый «Фулмар», который опускали в ангар. Заправку старались закончить как можно скорее, так как в любой момент бомба могла попасть в ангар. Тогда взрыв превратил бы его в пылающий ад, и пожар пожрал бы весь корабль. Все «Фулмары», которые уцелели к наступлению ночи, требовали ремонта. В горячке боя на некоторых самолетах торопливо меняли важные части конструкции. На одном сняли стойку шасси и заменили новой. Менялись изрешеченные пулями пропеллеры. Один из пилотов крепко выразился, когда механик выковырял пулю из кресла прямо над его левым плечом. На зазубренные пробоины в металлической обшивке фюзеляжа и крыльев ставились временные брезентовые заплатки. Измученные техники не сумели отремонтировать только один самолет. У него был прострелен картер мотора.
