Анатолий Фоменко - Дон Кихот или Иван Грозный
ВЫВОД. Сервантес частично отразил русско-ордынскую историю борьбы библейского героя Самсона = Земщины с Дон Кихотом = Иваном Грозным и Опричниной.
Рис. 1.63. Самсон и Далила. Anthonis van Dyck (1599–1641). Далила предала влюбленного в нее Самсона, его схватили филистимляне, и вскоре он погиб. Взято из Интернета. Библейский Самсон – это условное отражение Земщины из истории Руси-Орды второй половины XVI века.
Рис. 1.64. Гибель Самсона и филистимлян. Гравюра Гюстава Доре. Поздняя красивая картинка. Взято из Интернета.
Но нам еще рано расставаться с Самсоном Карраско. Оказывается, Сервантес вложил в него черты еще одного известного человека из эпохи Ивана Грозного. Точнее говоря, «Самсон Карраско» является объединением двух слоев: рассказа об ордынской Земщине и рассказа о князе Андрее Курбском.
19. Князь Андрей Курбский, сначала друг, а потом оппонент Грозного, описан Сервантесом как бакалавр Самсон Карраско
19.1. Что известно о князе Курбском
Начнем с того, что напомним историю предательства князя Курбского. Андрей Курбский – один из ближайших соратников Ивана Грозного, вместе с ним участвовал в Казанском походе, потом неожиданно предал его и перебежал к врагам царя в эпоху Ливонской войны. В самый ее разгар, в 1564 году. Вот некоторые подробности.
«В 1564 году Иоанн испытал сильнейшее потрясение, получив весть, что его воевода князь Андрей Курбский, посланный в Ливонию, также бежал в Литву, с каковой державой мы, как увидим, были в это время уже в войне, причем СТАЛ ВСЛЕД ЗА ТЕМ ВОДИТЬ ПОЛЬСКО-ЛИТОВСКИЕ ВОЙСКА ПРОТИВ НАС.
Мало того, не довольствуясь своей изменой, Курбский начал писать Иоанну глубоко оскорбительные письма, на которые не утерпел не отвечать страшно возмущенный ими царь…
Князь Андрей Михайлович Курбский происходил из ярославских князей, прямых потомков Владимира Мономаха. Будучи одних лет с Иоанном, он был очень любим им и послан… в 1559 году воеводой в Ливонию с замечательно ласковым царским словом при расставании… Он (Курбский – Авт.) завел какие-то подозрительные сношения со шведами, а затем и с бывшим с нами в войне Сигизмундом-Августом…
Сигизмунд-Август считал делом чрезвычайной важности переход Курбского на свою сторону; понимая это, Курбский, со своей стороны, выговорил себе очень почетное и обеспеченное положение в Литве… Тогда, оставив свою жену и малолетнего сына на произвол разгневанного государя, Курбский тайно покинул вверенные ему войска и перебрался в Польшу; здесь он сейчас же получил в начальствование один из отрядов, действовавших против нас, и стал всячески побуждать Сигизмунда-Августа вести войну против Иоанна с возможно большим ожесточением…
Крайнее недовольство государя против Курбского перенеслось на всех сторонников последнего… Вслед за учреждением опричнины, началось расследование о сторонниках Курбского, умышлявших с ним всякие лихие дела, после чего виновные были подвергнуты наказанию, но с разбором» [578], кн. 2, глава 4, с. 483–484, 487, 492.
По русским летописям, измена князя Курбского происходит в эпоху Ливонской войны, неудачной для Ивана Грозного. Ранее князь Курбский активно участвовал в Казанской войне на стороне Грозного и проявил себя как выдающийся воин. Затем тот же Курбский становится видной фигурой и в Ливонской войне, но уже как противник Грозного.
В русской версии причиной побега и измены князя Курбского была обида на царя Ивана Грозного. В своих известных письмах к Грозному Курбский обвиняет Грозного в неправильном управлении государством, в жестокости и т. д. [651].
Перебежав к ливонцам, князь Курбский сразу же выступает на их стороне, непосредственно участвует не только в разработке планов войны, но и в прямых военных действиях против войск Иоанна. Таким образом, Курбский становится ярым и опасным врагом Грозного. Он многое сделал для того, чтобы Ливонская война была проиграна Иваном Грозным. Мы не нашли старинных изображений Андрея Курбского.
Оказывается, князь Андрей Курбский отразился на страницах Сервантеса как бакалавр Самсон Карраско.
19.2. Сначала друг и соратник. В то же время был хитрецом, на первых порах весьма почитал Дон Кихота = Грозного
Бакалавр Самсон Карраско, сын Бартоломе Карраско, обучавшийся в Саламанке, впервые появляется в романе только во второй его части, в самом начале, ч. 2, с. 25.
Сервантес сообщает: «Дон Кихот встретил бакалавра С ОТМЕННОЙ УЧТИВОСТЬЮ. Бакалавр хотя и звался Самсоном, однако ж росту был небольшого, зато был ПРЕБОЛЬШУЩИЙ ХИТРЕЦ; цвет лица у него был безжизненный, зато умом он отличался весьма живым… (его лицо – Авт.) выдавало насмешливый нрав и склонность к забавам и шуткам, каковые свойства он и выказал, едва увидевши Дон Кихота, ИБО ТОТ ЖЕ ЧАС ОПУСТИЛСЯ ПЕРЕД НИМ НА КОЛЕНИ И СКАЗАЛ:
– ВАШЕ ВЕЛИЧИЕ, сеньор Дон Кихот Ламанчский! ПОЖАЛУЙТЕ МНЕ ВАШИ РУКИ, ибо, клянусь одеянием апостола Петра… ваша милость – ОДИН ИЗ НАИСЛАВНЕЙШИХ странствующих рыцарей, какие когда-либо появлялись или еще появятся на земной поверхности. Да будет благословен Сид Ахмет Бен-инхали за то, что он написал историю ВЕЛИКИХ ВАШИХ ДЕЯНИЙ, и да преблагословен будет тот любознательный человек, который взял на себя труд перевести ее с арабского на наш обиходный кастильский язык для всеобщего увеселения… Что касается доброй славы и доброго имени… то ваша милость превосходит всех странствующих рыцарей», ч. 2, с. 28.
Карраско долго и доверительно беседует с доброжелательно настроенным Дон Кихотом о самых разных вещах, в частности, рассказывает ему о выходе в свет первой части романа о Дон Кихоте, написанной Сид Ахметом Бен-инхали. Описание этой длительной и приветливой беседы занимает у Сервантеса тринадцать страниц, ч. 2, с. 27–40.
Если не обращать внимания на насмешливые комментарии Сервантеса, то перед нами – вполне ясная сцена. Бакалавр Карраско, умный и в то же время хитрый человек, громко выражает свое восхищение Дон Кихотом, его великими деяниями, его славой и добрым именем. Это идеально согласуется с первоначальным отношением князя Курбского к царю Грозному. То же почтение, восхищение, стремление приложиться к царской руке. Те же приподнятые восклицания: «Великие ваши деяния… О цвет странствующего рыцарства! О лучезарное светило воинства! О честь и зерцало народа испанского!», ч. 2, с. 28, 56. И тому подобное. Во всяком случае, именно такую первоначально благостную картину рисуют русские летописи. Они и Сервантес говорят тут в унисон.
19.3. Доверительные отношения. Князь-бакалавр поддерживает правителя в его начинаниях. Царь в восхищении
Сервантес продолжает: «Дон Кихот стал просить и уговаривать бакалавра остаться и закусить с ним чем бог послал. Бакалавр принял приглашение и остался… за столом говорили о рыцарстве. КАРРАСКО ПОДДАКИВАЛ ХОЗЯИНУ; пиршество кончилось, все легли соснуть. Санчо возвратился и прерванная беседа возобновилась», ч. 2, с. 34.
Тоже хорошо соответствует русской версии: князь Курбский неоднократно пировал за царским столом, в кругу ближайших друзей. Надо полагать, активно поддакивал.
Дон Кихот собирается отправиться в странствия вместе с Санчо Пансой. Но он понимает, что живущие с ним в доме люди будут против. Поэтому отъезд должен храниться в тайне. Дон Кихот без опаски доверяет свой секрет бакалавру Карраско и тот обещает хранить его. Сказано так: «На том они и порешили, а также на том, что Дон Кихот выедет через неделю. Дон Кихот взял с бакалавра слово держать это в тайне от всех, в частности, от священника и маэсе Николаса, а равно и от племянницы и ключницы, чтобы они не воспрепятствовали… Карраско пообещал. Засим, прощаясь с Дон Кихотом, он обратился к нему с просьбой при случае уведомлять его обо всех удачах и неудачах; и тут они расстались», ч. 2, с. 39.
Опять-таки, хорошо ложится в картину, рисуемую русскими источниками о первоначальных взаимоотношениях Курбского и Грозного. Сначала князь полностью поддерживал царя. Надо полагать, до поры до времени хранил все его секреты.
Дон Кихот выражает восхищение бакалавром Карраско. Сказано: «Не говорил ли я тебе, Санчо, что в оруженосцах у меня недостатка не будет? Смотри, кто предлагает мне свои услуги: ни кто иной, как несравненный бакалавр Самсон Карраско, первый забавник и шалун среди саламанкских школяров, здоровый телом, быстрый в движениях, не болтливый, умеющий терпеть зной и стужу, голод и жажду, обладающий всеми качествами, какие от оруженосца странствующего рыцаря требуются. Однако ж небеса не допустят, чтобы я ради собственного удовольствия подрыл этот столп учености, разбил этот сосуд познаний и подсек высокую эту пальму изящных и вольных искусств. Пусть же этот НОВЫЙ САМСОН останется у себя на родине…
По совету и с благословения ВЫСОКОУМНОГО КАРРАСКО, НА КОТОРОГО ОНИ (Дон Кихот и Санчо Панса – Авт.) СМОТРЕЛИ ТЕПЕРЬ КАК НА ОРАКУЛА, было решено, что отъезд состоится через три дня», ч. 2, с. 56–57.
